Я планировал воспроизвести все слова «Eleanor Rigby» – показать непосвященным, до чего хорош текст, как восхитительна образность, как высоко качество, – но мое газетное начальство воспротивилось. Не хотело отводить столько места на проходные популярные песенки. И я лишь написал, что из всех современных песен ни одна не может похвастаться такими замечательными словами и музыкой.
Интервью получилось разоблачительным – так мне показалось, – хотя сейчас, когда я его перечитываю, Пол кажется несколько самодовольным и в то же время интровертивным и даже самоуничижительным. Правда ли он так сильно изменился? В интервью он употребил слово «stoned». Я это трактовал по старинке – до той поры в обиходе это слово означало «пьяный», а не «обкуренный».
Мы с Полом вроде бы поладили. Поговорили о том, как писались многие песни «Битлз», хотя в статью все это не влезло. А уже потом меня словно подбросило – я столь многого не знаю о них и об их работе, а все задают одни и те же однотипные вопросы о славе, успехе – и интересуются, когда же их триумфу придет конец.
Я нашел лишь две книги о «Битлз», и обе меня разочаровали. Одна – «Правдивая история „Битлз“» 1964 года, издание фан-клуба, тоненькая книжка в мягком переплете, созданная людьми, которые выпускали ежемесячник Beatles Monthly[11]. Вторую, «Love Me Do», написал молодой американец Майкл Браун – она была намного лучше, но ограничивалась интервью группы во время их гастролей. Она тоже вышла в 1964-м. С той поры «Битлз» сильно выросли, но никто не изучал всю их историю, не вел основательные беседы с ними, с их друзьями и родственниками, не пытался разобраться, что же все-таки случилось в Гамбурге, не говоря уже о школьных годах.
Идея недурная, но с чего битлам соглашаться на такое сотрудничество? В 1966-м они уже были миллионерами, богатыми, знаменитыми и преуспевающими – вряд ли их заинтересовали бы очередные скучные беседы о том, каково быть битлами. Так что я оставил свой замысел и продолжил работать и жить. В 1966 году родился мой второй ребенок Джейк.
Я писал свою третью книгу, документальное исследование университетов, английских студентов и преподавателей, под названием «Выпуск 1966-го». У меня была готова почти половина, в том числе очерки о двух студентках, Анне Форд из Манчестерского университета и Базз Гудбади из Сассекса, на каждую по десять тысяч слов.
В декабре 1966-го я прервал работу над книгой, чтобы заняться сценарием по своему роману «Here We Go, Round the Mulberry Bush»[12], права на экранизацию которого купила United Artists, – это такой срез северной жизни, история о парне из многоэтажки, который ищет себе девчонку из двухквартирного дома. Я удивился, когда студия купила права на экранизацию, но еще больше меня поразило, что они решили снять фильм. Столько книг покупается, но экранизируется лишь мизерная часть. Снимать планировали современное молодежное кино, и режиссер Клайв Доннер задумал заказать музыку Полу Маккартни. Киномузыку Пол к тому времени уже писал.
Так что на сей раз я отправился на Кавендиш-авеню не журналистом в поисках звонких фраз, а сценаристом, надеясь уговорить Пола поучаствовать в проекте. Полу вроде было интересно, мы несколько раз встречались и разговаривали по телефону, но в итоге он отказался. (В конце концов музыку написали Стиви Уинвуд и The Spencer Davis Group[13] – и прекрасно получилось.)
В разговоре с Полом я – уже в новой роли – упомянул тот свой прежний замысел. Может, написать настоящую книгу о «Битлз»? Рассказать их историю всерьез, целиком, зафиксировать раз и навсегда, а если люди опять начнут задавать все те же глупые вопросы, отправьте их читать книжку – неплохая мысль, а?
Битлов поди заставь сосредоточиться на чем-нибудь дольше пары секунд. Даже дома в очереди к Полу вечно сидели звуковики, дизайнеры, художники, ассистенты. Я протараторил свою речь, не ожидая немедленного ответа, но Пол вдруг сказал: ладно, почему бы нет, книжка бы пригодилась. Вот только есть одна проблема. Я было подумал, что какой-то писатель меня опередил и уже получил согласие.
– Тебе вначале придется переговорить с Брайаном, – сказал Пол. – Он и решит. Но ты давай садись, я тебе помогу составить письмо.
Я тут же сел и набросал черновик письма. На следующий день напечатал его и отправил Брайану Эпстайну. Занятно, что все эти годы у меня хранилась копия. Писал я по мотивам того, что предложил Пол, хвастался, какая я звезда, утверждал, что «интервьюировал „Битлз“ несколько раз». Сочинил, что ли? Или позабыл? Да-да, теперь припоминаю: я действительно интервьюировал их на съемках A Hard Day’s Night в 1964 году. Помню, Джон тогда специфически пошутил. Они готовились записывать песню в студии, и зажглась лампочка «Sound on» – «Идет запись». И тут Джон принялся сочинять дурацкий стишок про «Sounds on, Sound on». Тогда в ходу была фраза «sounds on» – в смысле, нечто вполне возможно или годится. Кажется, мне так и не удалось объяснить суть этой как бы шутки – если не изменяет память, статью так и не напечатали.
Встречу с Брайаном Эпстайном назначили на среду, 25 января 1967 года. В последний момент он ее отменил – был слишком занят – и перенес на завтра. Но и днем позже я прождал его очень долго – слонялся по гостиной и любовался двумя прекраснейшими работами Лаури[14]. Брайан жил тогда в доме 24 на Чепел-стрит в Белгравии – роскошное обиталище, прямо в центре дипломатического района.
Наконец он появился – как всегда, в деловом костюме, свежий, пухлощекий, пышущий здоровьем, но какой-то расстроенный. Он поставил мне записи «Penny Lane» и «Strawberry Fields», новый сингл, который должен был выйти в свет через несколько дней. Брайан взирал на меня с отеческой гордостью – не столько слушал, сколько смотрел, как слушаю я. А «Strawberry Fields» меня потрясла. То был настоящий прорыв, огромный шаг вперед после юношеских упражнений, вроде «Yellow Submarine», полный диссонансов и потусторонних отголосков, почти как у Штокхаузена[15]. Я даже и не знал, понравится ли это поклонникам «Битлз». Спросил у Брайана, что означает название. Он, похоже, и сам не знал.
Потом он спрятал пленку под замок, сказав, что предосторожности нелишни. Предыдущую запись «Битлз» украли, что очень все осложнило. Ее могли за громадные деньги продать на пиратские радиостанции до официальной презентации. В те времена в Британии было несколько пиратских радиостанций. Я не очень-то поверил, что люди готовы похищать пленки всего лишь ради того, чтобы на пару дней опередить конкурентов.
В конце концов я заговорил о своем письме – как Брайану моя идея, он ее обдумал? Поначалу он, кажется, толком не понимал, о чем речь, хотя улыбался и был само очарование, поэтому я изложил подробности, а он ответил, что да, неплохая мысль, только надо обсудить ее со всей четверкой.
«Битлз»: факты, 1962 г.
Дальше я сказал то, чего в письме не коснулся, а именно, что планирую разделить с ними аванс, если они согласятся сотрудничать только со мной. Это же будет справедливо. Брайан махнул рукой – белая манжета съехала на прекрасно наманикюренные пальцы, – словно это все пустяки. Я сообщил, что мои книги выпускает «Хайнеманн», весьма престижное издательство, а он ответил, что хотел бы встретиться с ними и моим агентом, обсудить детали. Назначил следующую встречу через неделю, 31 января. К этому времени он узнает, что думают обо всем этом битлы.
Кёртис Браун, глава моего тогдашнего литературного агентства (крупнейшего в мире), пожелал прийти на эту встречу лично, как и Чарльз Пик, шеф-редактор «Хайнеманна», но я попросил их обождать. Если дело пойдет на лад, я позвоню им от Эпстайна. Я увиделся с Брайаном в три, и он сказал, что битлы не возражают. Я позвонил Спенсеру Кёртису Брауну и Чарльзу Пику, попросил приехать, и побыстрее.
Я уверен, им просто хотелось попасть в дом Эпстайна, посмотреть, как живет человек-легенда: сделка-то была не слишком крупная. Я уже говорил об этой книге кое с кем в издательстве, и ни на кого моя идея не произвела впечатления. Мы уже и так знаем о «Битлз» все, что хотели бы знать, сказал мне один человек. И вообще, книги о поп-звездах продаются так себе. Посмотри на книгу о Клиффе Ричарде[16] – продажи не блестящи. Но, возражал я, это же практически социология, это о группе, которая повлияла на всю нашу жизнь. Социология? Кому нужна социология? Ее тоже не продашь.
Брайан объяснил нам троим, что я могу писать книгу и он предоставит мне все возможности, но не в силах запретить членам группы говорить с другими людьми. Тут я слегка встревожился. Я оставил Спенсера обсуждать, как мы поделим аванс. Он предложил одну треть «Битлз» и две трети мне: это же мне предстоит проделать всю работу, исколесить мир в поисках бывших друзей и коллег, взять у них интервью. Это большое дело, мы же все хотим, чтобы получилась серьезная книга, а не одноразовая макулатура в бумажной обложке, как фанатские журналы издают. Брайан согласился.
