Марк Меерович - Альберт Кан в истории советской индустриализации

Имена Анатолия Фисенко и Альберта Кана навечно связаны в истории советской архитектуры. Хотя лично они никогда не встречались. Потому, что Альберт Кан ни разу не был в СССР, а Анатолий Фисенко — ни разу в США. За границу Анатолия Степановича вообще не пускали — шлейф секретности тянулся за ним, практически, всю его жизнь. Первый раз ему удалось поехать лишь во время хрущевской оттепели (1957 г.) в Чехословакию, в составе группы, нашпигованной соглядатаями, откуда он вернулся под большим впечатлением. Потом была командировка от Министерства среднего и специального образования в ГДР. Но затем, примерно, в 1966 г., когда они с супругой решили поехать в Финляндию, его не пустили. То ли по причине обострения все той же секретомании, то ли потому, что мать Ванды Лидии Витольдовны Фисенко (урожденной Родыс) — жены Анатолия Степановича, была репрессирована во времена сталинского террора.

В отечественно литературе, посвященной истории промышленной архитектуры, практически никогда не освещалась роль архитекторов в формировании советского военно-промышленного комплекса. Считается о том, что автомобильные, тракторные, вагоноремонтные, локомотивные и др. заводы проектировались исключительно как автомобильные, тракторные, локомотивные и вагоноремонтные. За годы советской власти привычным для многих советских людей и уже не особо привлекающим внимание, стало знание о том, что на каждом из заводов мобилизационными планами предусматривался переход на выпуск военной продукции. Сегодня эта страница истории отечественной архитектуры дозрела до своей проверки и, возможно, коренного пересмотра. Потому, что, рассекреченные за давностью лет, исторические факты свидетельствуют, что на Харьковском паровозостроительном заводе с самого начала планировалось производить танки «БТ» (типа «Кристи»); а на заводе им. Ворошилова в Ленинграде, и на заводе «Большевик» (с привлечением завода «Красный путиловец» [17]) изначально — танки «Т-26» (типа «Виккерс»); на Московском (2-ой завод ВАТО) и Нижегородском заводах (Горьковский автозавод) — танкетки [18]; на заводе «Большевик», Сталинградском тракторном — малые танки; на Челябинском тракторном, Харьковском паровозостроительном им. Коминтерна, Ижорском заводе (корпуса), предприятиях Авиапрома (двигатели), Харьковском тракторном — средние танки; на заводах «Экскаватор» (Урал), «Большевик», № 147 им. К.Е. Ворошилова — тяжелые; на Ярославском автомобильном и заводе АМО (Москва) — танки прикрытия [19].

Скорее всего, эти заводы уже с первых чертежей проектировались как военные, а гражданская компонента была «вшита» в них больше как маскировка и побочный фактор. Система «ассимилированного военно-гражданского производства», созданная в годы первых пятилеток в СССР (которая, собственно говоря, и именовалась «индустриализацией») — до сих пор остается нераскрытой страницей отечественной истории. Анализ того, как проектировщикам удавалось в кратчайшие сроки решать сложнейшие задачи совмещения в одном генплане двух очень разных технологий производства, соорганизовывать в единой пространственной структуре процессы перемещения разных контингентов людских потоков (обычных и «засекреченных») и передвижения различных видов грузопотоков (гражданских и военных), решать бытовые вопросы и, при этом, обеспечивать изоляцию «военного» от «гражданского» и т. п., позволит вычленить уникальный опыт, имеющий сегодня не просто академический исторический интерес, но и огромное педагогическое значение.

Госпроектстрой сыграл в формировании советского военно-промышленного комплекса ключевую роль. В его стенах советские и американские проектировщики спроектировали, фактически, всю танковую, тракторную, автомобильную индустрию — 550 важнейших промышленных объектов первой пятилетки. Некоторые их них возводились по разработанным здесь чертежам и в последующие годы. В Госпроектстрое были спроектированы все советские шарикоподшипниковые заводы, вся металлургия. А ведь металлургические заводы — довольно специфическая область проектирования. Собственно, архитектура там играет совсем незначительную роль. Главное, не внешний вид строительной оболочки, а то, как она способна включать в себя оборудование и обеспечивать различные аспекты реализации производственного процесса — вентиляцию, аэрацию, освещение, гигиену, отдых рабочих и проч.; в какой мере изначально предусматривает перспективы развития технологии и периодическое переоборудование; как решает организацию горячих цехов металлургических комбинатов, в отношении которых и возникают основные сложности.

В Госпроектстрое эти проблемы были решены. После того, как здесь завершается «черновая» отработка ключевых положений методики и основные процедуры проектирования, формируются образцовые комплекты проектной документации, выстраивается структура управления проектным производством, 22 марта 1931 г. приказом ВСНХ СССР № 158, опыт, накопленный в стенах Госпроектстроя, переносится на другие сферы промышленного проектирования — создается еще один головной проектный институт, на который возлагается проектирование сооружений других важнейших отраслей военно-промышленного комплекса: химической, авиационной, текстильной, резиновой промышленности — Госпроектстрой-2. Образуется он лишь после того, как собирается достаточное количество («критическая масса») специалистов, прошедших организационную выучку основного Госпроекстроя, способных составить кадровый костяк новой крупной проектной организации.

К концу 1931 г. ВСНХ СССР объединяет в своих руках самые передовые поточно-конвейерные технологии «промышленного» и «градостроительного» проектирования. Одни к этому времени почти отработаны и внедрены в Госпроектстрое-1 с помощью американских специалистов фирмы «Альберт Кан Инкорпорейтед». Другие — в Стандартгорпроекте с участием специалистов международной группы Эрнста Мая.

Талант — вещь редкая и в отсутствии профессионализма не проявляющаяся. Анатолий Степанович был профессионалом. Профессионалом высочайшего класса. Для страны большой удачей стало то, что именно такого человека руководство ВСНХ назначило на этот важнейший пост. Благодаря его организационному таланту и интеллектуальным усилиям американский опыт был всесторонне осмыслен в рамках коллектива Госпроектсроя-1 — адаптирован к советским условиям, переработан, применительно к российскому менталитету, приспособлен к техническим возможностям отечественного строительного комплекса, переведен в нормали и нормативы, зафиксирован в стандартах проектных решений, отжат до оптимальных комплектов чертежей, переведен в типоразмеры конструктивных элементов и принципы их сборки в целое, привит конкретным людям …. Анатолий Степанович сформировал основы всей системы промышленного проектирования в СССР. Хотя и изначально об этой задаче не подозревал, и потом, никогда не осознавал себя в подобной роли.

Постановление СТО от 26 ноября 1931 г. «О мероприятиях по упорядочению проектирования капитального строительства промышленности» реформирует всю существующую систему институтов и контор технологического проектирования всех отраслей промышленности, предписав сделать это на основе организационного устройства и принципов максимальной специализации, типологизации и конвейерного изготовления проектно-сметной документации, выработанной в стенах Госпроектстроя. В начале 1932 г. по образцу Госпроектстроя реорганизуются все проектные организации промышленного проектирования всех отраслей промышленности (!). Образуются единые «конторы строительного проектирования» — Машиностройпроект, Химпроект, Вузстройпроект, Сантехпроект, Водоканалпроект, Промтранспроект и др. Это настоящие проектные гиганты в своих отраслях промышленности. Один лишь Машиностройпроект, обеспечивающий потребности строительных организаций среднего и легкого машиностроения, обслуживает такие объединения и тресты, как: Союзтекстильмашина, Союзпродмашина, Дормашобъединение, Союзтранстехпром, Госшвеймашина, Союзмельмаш, Насоснокомпрессорное, Станкообъединение, Союзинструмент, Союзстроймашина, Нефтемашина, Союзформолитье, Оргаметалл, Реммаштрест, ВАТ, ВОКО, Метизобъединение, ВЭО, ВЭСО, ВОТИ, «Техника безопасности», ВОМП, ВОВИП, и «Авиационная промышленность» [20]. Сам Госпроектстрой-1 постановлением Наркомтяжпрома СССР № 119 от 21 февраля 1932 г. реорганизуется в трест Металлострой-проект, который обслуживает такие объединения тяжелого машиностроения (т. е. военно-промышленного комплекса), как: ВОМТ, Восхим, «Локомотив», Вагонотормозное, Дизельное, «Котлотурбина», ВАТО, Союзверфь, Речсоюзверфь, ВОАО, РУЖ, Снарядный трест, «Патрубвзрыв» [21].

Кстати, после этого, иностранные архитекторы оказываются ненужными и неуместными, особенно в ходе дальнейшего развертывания ВПК. Поэтому от их услуг, фактически, одновременно (по команде свыше) отказываются Металлостройпроект, Союзстандартжилстрой, Востоксоюзстрой, Союзтранстехпром и др. организации. Срок пребывания Анатолия Степановича в стенах Госпроектстря почти точно совпадает со сроком работы здесь же специалистов фирмы «Альберт Кан Инкорпорейтед». Вскоре после их отъезда (в 1932 г.) непрерывная трудовая карьера Анатолия Степановича прерывается — его арестовывают. Может быть за то, что в февральском номере итальянского журнала «DOMUS» за 1930 г. были опубликованы фотографии с двух его построек — здания лаборатории высокого напряжения и высоковольтных испытаний ВЭИ и лаборатории шерсти в Московском Текстильном институте. А может быть, за «кадетско-казацкий заговор». В НКВД его спросили «ты был кадетом?» Он ответил «да». А так как спрашивающие не особенно различали (или не хотели этого различия замечать) «кадета», как выпускника кадетского училища и «кадета», как члена партии «конституционных демократов», то под Анатолия Степановича стали «формировать дело». Больше полугода он провел в Бутырке. Потом выпустили. Но не потому, что разобрались — истина в те годы значения не имела. Анатолию Степановичу помог Виктор Александрович Веснин — написал куда-то какое-то письмо, с кем-то переговорил ….