всегда действовал по одной излюбленной схеме.
Как бы не было жарко, студент всегда надевал на экзамен пиджак. К лацкану пиджака крепилась награда, сияющая ослепительным блеском. Парень приближался к столу и шептал экзаменатору: — Я учил такой-то билет.
Сначала преподаватель шалел от такой неслыханной наглости. Потом, он смотрел на ярко-жёлтый кругляш, висевший на одежде студента, и видел на нём профиль вождя мировой революции.
Какое-то время, человек колебался, а потом начинал искать нужный вопрос. Парень отвечал без подготовки и без единой запинки. Он получал отметку «Отлично» и уходил, довольный собой.
Другие давили на жалость. Особенно Лере запомнился такой удивительный случай. Здоровый бугай долго и путано отвечал на вопросы по «научному коммунизму» (была сия дисциплина тогда в институте).
Он перепутал всех классиков марксизма и ленинизма. Назвал друзьями философов, которые жили в разное время, с разрывом в сто с лишним лет. А после того, как его каждый раз поправляли, начинал уныло мычать: — А я всё учил!
В конце концов, терпение преподавателя лопнуло. Он поставил тройку в зачётку и услышал ту же бессмертную фразу: — А я всё учил!
Имелся ещё один странный доцент, который, любил поприкалываться над молодыми студентами. В частности, он обожал наказывать тех, кто опоздал на занятия.
Если ты вошёл в аудиторию после звонка, то должен был спеть, станцевать или прочесть какой-нибудь стих. Как-то раз, таких нарушителей оказалось около десяти человек.
Преподаватель выстроил их друг за другом. Давал им по очереди толстый учебник и приказывал петь сложный технический текст. Так продолжалось до тех пор, пока ему не понравиться.
Ребята, конечно, распсиховались, но получать двойки по лабораторным занятиям никому не хотелось. Поэтому все очень старались.
Ещё он мог отправить кого-нибудь в строительный трест, расположенный на противоположном конце огромного города. В таком случае, студенту приходилось подходить к секретарю организации и просить фирменный бланк, доказывавший, что ты побывал в месте ссылки.
Однажды, Лера торопилась к началу занятий. Недалеко от института, она столкнулась с доцентом, любителем странного юмора.
Мужчина остановил бегущую девушку. Показал ей на толстую асбестоцементную трубу, лежавшую возле глубокой канавы, и строго сказал: — Она тут, всем очень мешает. Берись за один конец, я за другой, и отнесём её в сторону.
Студентка ухватилась за указанный край и поняла, что не сможет поднять подобную тяжесть. Она присела, чтобы ухватиться покрепче, но тут услышала смеющийся голос: — Перестань! Я пошутил!
Был среди прочих, старый профессор, который совершенно не зверствовал. Он благодушно относиться к учащимся и не замечал их невинные шалости. Да и экзамены он проводил весьма необычно.
Преподаватель запускал всех в аудиторию, раздавал ребятам билеты и рассаживал их за столы. После чего, уходил покурить, минут на тридцать, на сорок. Всё это долгое время, студенты списывали всё с учебников.
Мужчина приходил с перекура. Студенты, по очереди садились к нему. Выкладывали бумажки на стол и тарабанили то, что содрали с источников. Затем, следовал дополнительный, очень несложный вопрос.
Если учащийся мог, хоть что-то ответить по теме, то получал в зачётку пятёрку. Нет, довольствовался только четвёркой.
В тот день, всё шло, как обычно. Студенты взяли билеты и дождались, когда экзаменатор уйдёт. Они достали шпоры и книги начали списывать. Одна девушка передрала ответ на первый вопрос. Затем, на второй, а пример решить не смогла.
Тогда она встала с места. Подошла к столу профессора и стала просматривать остальные задания. Она пыталась найти ту задачу, что оказалась бы ей по зубам,
В этот момент, в коридоре раздались шаги. Послышался голос профессора. Видимо, он встретил знакомого, остановился за дверью и начал с кем-то беседовать.
Испуганная донельзя, студентка сгребла все бумаги. Спрятала их за лифом высокой груди и помчалась на место. Она села на место, где с умным видом, принялась что-то писать.
Дверь широко распахнулась. Преподаватель переступил через порог и увидел, что его стол девственно пуст. Он повернулся к ребятам и сурово спросил: — Кто взял все билеты?
Учащиеся, как один, промолчали. Мужчина рассвирепел и закричал: — Мне что, вас всех обыскать?
Виновница возникшего шума, покраснела, как свёкла. Она вынула из-за пазухи растрёпанную пачку листков и протянула преподавателю. Недовольный мужчина уселся за стол. Он подвинул к себе стопку зачёток. Поставил всем тройки и выгнал студентов из комнаты.
Это был единственный случай в истории стройинститута, когда группа так плохо сдала экзамен профессору.
Несмотря на частые переезды из города в город, Глеб успешно окончил десятилетку. Хорошо одарённый природой он схватывал всё на лету, быстро усваивал любой материал, и умел очень многое делать руками. В том числе, рисовал.
Школа, где он завершал обучение, относилась к тем динозаврам «Наробраза», в которых ещё сохранялись традиции советской страны. Поэтому, мальчик, как и другие умельцы, должен был оформлять стенгазеты и «всю агитацию», как говорили тогда.
Отказаться от подобной «нагрузки» подросток не мог. Учителя и так на него косо смотрели. Одним словом, он взялся за дело и, как писали в девятнадцатом веке, стал «придворным классным художником».
Получив аттестат, Глеб оказался на большом перепутье. Перед ним встала проблема, куда поступать после школы? Он пообщался с приятелем из параллельного класса, таким же «крепостным живописцем», как и он. Ребята немного подумали и дружно решили, раз они обладают способностями к рисованию, то могут претендовать на места на факультете архитектуры КИСИ.
Друзья собрали нужные справки и двинулись в инженерно-строительный институт. В то время, в городе появилось великое множество экономических, юридических и других учебных заведений подобного толка.
У народа создалось впечатление, что теперь вся страна хочет производить только менеджеров, и экономистов с юристами. В отличие от «университетов», появившихся на каждом углу, «строяк» так и остался в единственном роде.
Правда, раньше эта контора звалась институтом, а теперь, ни с того, ни сего, начала величаться «Строительной Академией». Хотя кроме вывески, больше там ничего не сменилось.
Всё было, как прежде: обшарпанные старые здания, тесные аудитории и древнее оборудование в лабораториях. Да и состав престарелых профессоров и доцентов остался всё тем же.
Зато все строители, что получили дипломы до этого года, вспомнили золотые слова Василия Ивановича Чапаева, героя Гражданской войны: — Мы академиев никогда не кончали!
В тот знаменательный день, в помещении «приёмной комиссии» собралось пять или шесть человек. Тесная комната разделялась высоким прилавком. Абитуриенты стояли в коротенькой очереди, и ожидали, когда они смогут «подать документы». С другой стороны сидели сотрудники вуза и оформляли бумаги.
От нечего делать, Глеб повертел
