Эволюция проекта
Представленные в данном разделе иллюстрации показывают, как в течение семи лет изменялся проект, разрабатываемый Б.М. Иофаном. По этому можно судить, как менялись представления советского общества и руководства страны о самом Дворце.
Из вполне логичного взгляда на Дворец Советов как композиционный центр города вытекало три принципа планировочного решения: Дворец следовало проектировать однообъемным, центрическим и высотным. Проект Иофана единственный среди всех остальных работ второго этапа закрытого конкурса в полной мере соответствовал этим требованиям, и победа его была заслуженной. Однако последующее его развитие на основе все тех же принципов (только в гипертрофировнном виде) привело к появлению проекта гигантского и трудно реализуемого здания.
Предварительный конкурс. 1931 г.
Открытый конкурс. 1931 г.
Первый закрытый конкурс. 1932 г.
Сравнительно небольшой в первом туре спиралевидный объем на высоком стилобате постепенно разрастался, превращаясь в громадную уступчатую, устремленную в небо башню, ставшую главной темой выбранного для осуществления проекта. Этим достигалась вдохновляющая символика образа. Но вместо того чтобы изо всех сил стараться «вытянуть» Большой зал из-под высотной части, авторы окончательного проекта с упорством, достойным лучшего применения, загоняли его под самый центр башни.
А неизбежным следствием стремления к созданию монументального, единственного в своем роде памятника стало обращение к мотивам классической архитектуры. Расплачиваться за это пришлось постепенным размыванием функционального назначения Дворца, все более превращавшегося в пьедестал монумента, и параллельным ростом технической сложности его возведения.
Работы на выбранном для сооружения Дворца участке начались еще в 1931 году со сноса храма Христа Спасителя, выстроенного в 1835–1883 годах по проекту любимого зодчего Николая I – бездарного К.А. Тона. Вопреки распространенным рассказам, это огромное по масштабам старой Москвы здание оказалось не таким уж и прочным. Его стены, сложенные из кирпича на известковом растворе, легко поддавались разборке. Мраморные детали отделки снимались для нового использования, а картины отправлялись на хранение в Третьяковскую галерею[152]. Известные взрывы остатков собора потребовались не из-за его прочности, а исключительной массивности (наружные стены были толщиной с железнодорожный вагон!).
Несколько месяцев ушло на удаление огромного холма битого кирпича, и лишь в конце 1932 года приступили к строительным работам. Но проект еще не был выбран, и усилия строителей сосредоточились на создании базы строительства. Ведь ни в Москве, ни во всем Советском Союзе не имелось предприятий, способных обеспечить гигантскую стройку всеми необходимыми материалами. И потому еще до строительства самого Дворца предстояло выстроить очень многое.
Прежде всего был выстроен бетонный завод, единственный по оборудованию во всем Союзе. Его поставили рядом со стройплощадкой, на Кропоткинской набережной. Место в центре города не слишком подходило для завода, однако бетон требовался в небывалых доселе количествах, специальных средств доставки еще не было, а потому производство бетона следовало размещать поблизости. Завод предназначался для работы на специальном цементе ДС, рассчитанном на агрессивные грунтовые воды. К моменту окончания разработки котлована завод был готов и начал выдавать тысячи кубометров бетона, укладываемого в основание Дворца.
Для остальных предприятий не имелось насущной необходимости располагаться в непосредственной близости от стройплощадки, а потому размещали их с учетом перспективы – дальнейшего использования их продукции на строительстве московских зданий. Камнеобрабатывающий завод, производящий распилку, шлифовку, полировку светло-серого гранита для внешней облицовки Дворца, а также мраморов, порфиров для внутренней отделки, разместился в Хлебникове. Место для него выбиралось близ трассы еще не действующего канала Москва – Волга, который должен был стать надежным транспортным путем для подвозки тяжелого сырья. Открытый в 1937 году завод работает и сегодня под названием Московского камнеобрабатывающего завода.
Расположенный также в непосредственной близости от канала Лобненский кирпичный завод перепрофилировали на изготовление блоков для стенового заполнения. Дело было непростым – для максимального облегчения стен Дворца слагающие их камни следовало изготовлять пустотелыми, с очень тонкими стенками, но при этом обладающими высокой прочностью и абсолютной правильностью формы.
Завод начал выдавать свою продукцию уже в 1938 году, однако на площадке Дворца Советов еще только завершался монтаж основания, а потому первые 300 тысяч камней пошли на сооружение стен четырехэтажного дома в Филях. Предприятие продолжает свою деятельность и сейчас в качестве завода строительного фарфора.
К югу от Москвы в селе Воронцове, которое еще не входило в черту города, появился керамзитовый завод, впервые в стране освоивший массовое производство нового материала – керамзита, призванного служить теплым наполнителем. Производительности завода – 90 тысяч кубометров керамзита в год – хватало не только для Дворца, но и для многих других московских строек.
Помимо этих предприятий, продукция которых могла потребоваться уже в ближайший год, вводились в строй и предприятия, работавшие на более отдаленную перспективу: специальный деревообрабатывающий комбинат для изготовления столярки и мебели, экспериментальный цех для работ с металлами, из которых будут изготовлены статуя В.И. Ленина, подвесные потолки, каркасы дверных полотен, оконные переплеты и т. п.
Но основой всей стройки была главная база строительства Дворца Советов, оборудованная в низменной излучине Лужников. Здесь готовились к приему деталей каркаса Дворца и сборке из них крупных металлических конструкций. Для этого от Окружной железной дороги пролегли подъездные пути, появилась эстакада для разгрузки металлоконструкций. Для изготовления лесов и подсобных механизмов оборудовали центральный механический цех.
Сложной проблемой стала доставка собранных элементов на строительную площадку. Для этого использовался трамвай. От конечной остановки близ Новодевичьего монастыря на базу протянули ветку длиной около двух километров. По ней грузовые трамвайные вагоны выходили на линии, ведущие в центр по Большой Пироговской и Кропоткинской улицам.
Для пропуска путей под Окружной дорогой соорудили специальный путепровод, причем строительство непростого инженерного объекта заняло всего сорок дней, а движение по железной дороге прерывалось только один раз на восемь часов[153].
Вокруг фундаментов Дворца изогнулись кольцевые рельсовые пути. Как в Лужниках, так и на строительстве контактный провод трамвая создавал помехи работе тяжелых подъемных кранов, а потому на конечных пунктах грузовой линии вагоны тянули мотовозы. Помимо прямого назначения «дворцовая» трамвайная линия помогла и на другом строительстве: по ней перевозили металлические конструкции строившихся в 1937–1938 годах новых москворецких мостов – Большого Каменного, Крымского. Габариты вагонов имели строгие ограничения, поэтому для отдельных особо крупных деталей и на случай временных отключений питания контактной сети была предусмотрена возможность перевозок с помощью специальных большегрузных автоприцепов.
Созданная для строительства Дворца производственная база сама по себе достойна отдельного исследования. Там внедрялись самые передовые для советского строительства того времени технологии, осваивалось производство новых стройматериалов. Главная база в Лужниках блестяще продемонстрировала свои возможности после войны, когда ее использовали для подготовки каркасов высотных зданий. Сборку элементов каркасов, инженерных коммуникаций провели в самые сжатые сроки.
Вес Дворца Советов оценивался в полтора миллиона тонн, причем значительная часть этой нагрузки приходилась на высотную часть. При площади примерно в два гектара она весила 450 тысяч тонн. Каждая колонна каркаса высотной части Дворца Советов должна была выдерживать и передавать на фундамент нагрузку от 8 до 14 тысяч тонн. Для сравнения: колонны каркаса самого высокого в то время небоскреба Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке имели нагрузку в 4700 тонн.
Поэтому к фундаментам Дворца Советов предъявлялись особо жесткие требования, и этим в значительной степени обусловливалась не предусмотренная никакими постановлениями и планами длительность их сооружения. Началось с обследования грунтов – под будущим Дворцом пробурили 130 скважин на глубину до 50–60 метров. Оказалось, что в центре строительной площадки на глубине 14 метров начинались коренные породы – десятиметровый слой известняков, ниже залегал шестиметровый глинисто-мергельный пласт, под которым находился второй слой известняков, отличавшийся высокой плотностью. Он, в свою очередь, покоился на семиметровом глинисто-мергельном пласте, под которым на значительную глубину простирался еще один слой известняков. На этом надежном основании и должна была располагаться башенная часть Дворца. Ее фундаменты следовало закладывать на втором слое известняков, на глубине 30 метров от поверхности земли.
