Часто, когда мы усталые шли с принудительных работ домой, уже со звездой Давида на груди, латвийские женщина кидали в нас камнями, плевали в нас и бранились.
От м-м ТРУБЕК, еврейки, проживавшей на Зауленштрассе, 6, парикмахерша Зуна (Suna), проживавшая на Зауленштрасее, 8, получила на сохранение меховые пальто и драгоценности, так как еврейские квартиры грабились и м-м ТРУБЕК боялась держать при себе свои дорогие вещи. Дамы были знакомы уже несколько лет, и м-м ТРУБЕК питала доверие к м-м ЗУНЕ. Последняя захотела присвоить дорогие вещи, но побоялась, что м-м ТРУБЕК впоследствии может потребовать их назад, поэтому она донесла в гестапо на м-м ТРУБЕК. М-м ТРУБЕК была арестована и затем расстреляна.
Те евреи, на которых латышами был сделан донос, без лишних разговоров арестовывались и расстреливались.
Еврейка – м-м Роза КАУФМАНН, проживавшая ранее на Фриденштрассе, 29, передала свои вещи на хранение латвийке ГЛАЗЕР, проживавшей на Гертрудштрассе. Последняя донесла в полицию на м-м КАУФМАНН, которая на основании этого доноса была арестована и расстреляна.
Хозяйка продовольственной лавки м-м МУЦЕНИЕКС (Muceniecks) (Фриденштрассе, 29) с момента немецкой оккупации раздавала своим покупателям брошюры антисемитского характера с целью натравливать население на евреев.
Евреи, которые снимали у латышей меблированные комнаты, сразу же после немецкой оккупации были изгнаны из своих комнат, несмотря на то, что об этом не было еще опубликовано никакого распоряжения. Латышка ЛАГЗДИН, Мюленштрассе, угол Мариенштрассе, просто выбросила на улицу некоего гр-на – еврея, который снимал у нее меблированную комнату.
Евреи, которые снимали у латышей комнаты, выбрасывались на улицу, не имея права взять с собой свою мебель.
В час пропаганды по рижскому радио население натравливалось против евреев. На многих евреев был сделан донос якобы за то, что они слушали американские и английские известия.
Примеры, описанные мною выше, ни в коем случае не являются единичными, каждый день я слышала новые сообщения о жертвах латвийских доносов.
Организация гетто
В августе немцы издали приказ, согласно которому гор. Рига порайонно должен быть очищен от евреев и что в Московском предместье должно быть основано гетто.
Устройство гетто было поручено отъявленному немецкому антисемиту КРАУЗЕ, который после латвийского офицера ДАНКОПА (Danckop) был назначен комендантом гетто. 33 000 евреев должны были переселиться в гетто.
Гетто было организовано в районе самого грязного и бедного квартала города Риги, в Московском предместье. В большинстве одно– и двухэтажных домиков этого предместья на протяжении десятков лет жили почти исключительно одни русские. Они получили приказ переселиться в город, чтобы очистить место евреям. Но так как в большинстве случаев это касалось бедных людей, которым была не под силу высокая квартплата, а недостаток в квартирах был большой, то они отказывались оставлять свои квартиры и переселяться в город. В большинстве случаев немцы угрозами и силой заставляли жителей будущего района гетто покидать свои квартиры.
Многие квартиры Московского предместья состояли из небольшой комнаты и крохотной кухни. Санитарное состояние не выдерживает никакой критики. В большинстве домов были вредные насекомые и не было электрического освещения. В квартире, состоящей из комнаты и кухни, должны были поместиться 8 человек. Но так как не все евреи находили себе место в квартирах, то многие были вынуждены жить в подвалах. Подвалы были сырыми и прогнившими, с земляными полами, на которых просачивалась вода.
Подвалы и большинство обветшалых домов были непригодны для жилья.
Гетто было обнесено двойным кольцом густых проволочных заграждений. Несмотря на недостаток рабочей силы, устройством забора были заняты на протяжении недель многие рабочие. Проволочная изгородь поддерживалась столбами, вбитыми в землю.
В начале ул. Садовникова были выстроены огромные ворота гетто. Устройство гетто длилось около 2-х месяцев. Евреи, которые должны были освободить свои квартиры в городе, могли уже в течение этих двух месяцев переселиться в гетто, другие могли оставаться пока в городе.
К 15 августа все евреи должны были переселиться в гетто. До этого числа они могли свободно, т. е. без пропусков, входить в гетто и покидать его.
Во время переселения евреев Гертрудштрассе, которая вела к гетто, была переполнена евреями, вынужденными самим нести в гетто свои пожитки, оставшиеся им после грабежей, не имея права использовать арийских извозчиков. В редких случаях евреи могли нанять для перевозки лошадей; поэтому можно было видеть, как по Гертрудштрассе тянулись старые и малые с чемоданами и узлами. Евреи не имели больше права ходить по тротуару и были вынуждены проделывать длинный путь в гетто по ухабистой середине дороги.
Так как русских было нелегко выселить из Московского предместья, то переселение евреев длилось около 2-х месяцев; это время использовали латыши и немцы, с целью дальнейших грабежей еврейского населения.
Латыши с удовольствием прохаживались по Гертрудштрассе, где они с тротуара глумились и издевались над евреями.
Хозяева латвийских продовольственных магазинов, за немногим исключением, не выдавали больше евреям никаких продуктов, поэтому евреи не могли взять с собой в гетто почти никакого питания, что привело потом к голоду.
Уже задолго до 15 октября 1941 года все евреи должны были проделывать длинный путь в гетто (они не имели права больше использовать средства транспорта), чтобы купить там в немногочисленных продовольственных лавках свои до смешного маленькие пайки.
Все трудоспособные евреи, а также живущие уже в гетто, должны были каждое утро являться на принудительные работы.
До 15 октября гетто могли посещать также и арийцы (мирные граждане), но после этого числа арийцам, кроме сторожей и работников, которым нужно было пройти в гетто по служебным целям, было запрещено под страхом смертной казни посещать гетто.
До 15 октября в гетто часто можно было видеть полуарийцев, которые тайно приносили своим родственникам продукты питания. В большинстве случаев полуарийцы имели право жить в городе.
15 октября ворота гетто были закрыты. Под угрозой смертной казни евреи не имели больше права покидать гетто без пропуска, и все евреи – вплоть до евреек, вышедших замуж за арийцев, – должны были переселиться к этому времени в гетто.
Гетто охранялось очень строго, вокруг гетто, вдоль проволочной изгороди, на небольшом расстоянии друг от друга стояли латвийские охранники (сотрудники полиции охраны и порядка) с заряженными винтовками. Они имели приказ – стрелять в каждого еврея, который приближался к изгороди, единственные ворота гетто также строго охранялись.
Евреи могли покидать гетто только группой по пропускам и под охраной. Отдельным лицам выдавались специальные личные пропуска, по которым владельцы имели право выходить в город без охраны – речь идет о евреях, которые особенно рано должны выходить на работу в город.
Евреи, обязанные отбывать трудовую повинность, должны были собираться рано утром в центре гетто, где их пересчитывали руководители колонн (евреи). При выходе из гетто охранники еще раз считали их и число записывали. Немцы или латыши, сотрудники учреждений, в которых работали евреи, заходили за евреями в гетто и приводили их на место работы.
Питание евреи должны были брать с собой из гетто на целый день, так как водянистый суп, который выдавался евреям впоследствии на некоторых местах работы, нельзя было назвать пищей. Каким образом евреи, которые должны были бесплатно целый день работать в городе, покупали себе пищу и чем они должны были за нее платить – это новых господ не касалось.
Вечером евреев вели под охраной с различных мест работы обратно в гетто. У ворот скапливались сотни евреев, так как они снова переучитывались охранниками гетто.
При входе в гетто обыскивали всех евреев – им было запрещено приносить из города в гетто хлеб и другие продукты. Устраивались проверки на выборку, причем во дворе одного домика, который служил для целей контроля, раздевали мужчин и тщательно просматривали одежду. В домике производили личные обыска у женщин латвийская надзирательница. Некоторые евреи, которые работали в городе, пытались пронести своим голодающим родственникам в гетто каких-нибудь продуктов, в большинстве случаев хлеб и картошку.
Евреев – мужчин и женщин, у которых надзиратели находили продукты, избивали и подвергали различным пыткам.
Часто охранники врывались в домик, в котором еврейки должны были раздеваться для контроля, и издевались над ними.
Немцы никогда не присутствовали при контроле у ворот гетто. Обыски проводились исключительно латышами.
Норма выдачи продуктов на продовольственные карточки евреев была крайне мала. Продукты, которые отпускались в магазин гетто, были недоброкачественны – картофель сгнивший или мороженный, мясо – только конина.
