– И что же сделали?
– Следующий рейс был через два часа. Если бы мы не улетели на нем, то можно было и вообще не лететь. Русский геолог, на встречу с которым мы спешили, нас бы не дождался. Пришлось сказать, что мы иностранцы. «А что же вы раньше молчали?» – удивились работники аэропорта. Нас сразу же отвели в отдельную комнату, а когда началась посадка, – первыми в самолет. Мы тогда были молодые, и нам было неудобно, что старушки должны стоять в общей очереди, а нас проводят как каких-нибудь интуристов.
– А с местными русскими вы общаетесь?
– У русских эмигрантов есть привычка, которая мне очень не нравится. Они любят критиковать народ, среди которого живут: и культуры-то у них нет, и книг они не читают, и по театрам не ходят, и т. д. и т. п. Вот и австралийцев они поносят на чем свет стоит, а сами пытаются сесть на шею австралийскому государству. Поэтому, если меня спрашивают о моей национальности, я не копаюсь в своем прошлом и без колебаний говорю: австралийка. Здесь родились наши дети, здесь они выросли.
– Они считают себя стопроцентными австралийцами?
– Конечно, кто-то и здесь, как в Южной Африке, может нас упрекнуть в том, что все мы тут «захватчики» – забрали у аборигенов землю и живем на ней припеваючи. Двадцать лет я преподавала этнографию в университете и благодаря своим близким контактам с аборигенами смогла глубоко заглянуть в их духовную жизнь, смогла почувствовать их неразрывную связь с землей. Когда к нам в гости заходят русские, они видят наш дом, как австралийский: бумеранги, картины австралийских художников; а австралийцы считают его русским – они обращают внимание на иконы, русские сувениры, книги и фотографии. Я, конечно, понимаю, что всем австралийцам невозможно вникнуть в мировоззрение аборигенов, наверное, это и не нужно. Но я уверена, что для всех нас, особенно для недавних эмигрантов, важно постараться понять и принять эту землю и ее народ.
Русские в Австралии предпочитают селиться поближе друг к другу. В здании Российского общественного центра ежегодно устраивается три-четыре бала, не менее трех концертов, проводятся выставки художников, приемы, благотворительные базары. Мы попали там на «Живую газету», посвященную памяти Леонида Соболева и Клавдии Шульженко. Собравшиеся смогли узнать о жизни и творчестве знаменитых артистов, послушать записи их выступлений. В конце вечера меня попросили рассказать о нашем путешествии. В своем выступлении я, возможно, несколько сгустил краски. Аудитория раскололась на два лагеря. Одни стали наперебой приглашать нас к себе в гости и даже начали собирать по карманам деньги на «спонсорскую помощь», другие, наоборот, страшно возмущались: «Нет денег – сиди дома!»
Большая часть австралийской территории остается диким и опасным для жизни местом. Почти 90 % населения ютится на узкой полосе юго-восточного побережья – на «Побережье бумеранга». На запад и север Австралии попадают только любители приключений. Австралийцы, советовавшие съездить в Западную Австралию («Без этого у вас останется неполное представление о нашей стране!»), сами там никогда не были.
Аделаида находится на краю цивилизованной Австралии. К северу и западу от города тянутся миллионы квадратных километров пустыни. К югу – пустынный океан, ни одного острова вплоть до Антарктики. Путь из Южной Австралии в Западную Австралию открыли Питер Варбуртон и Александр Форрест. Практически по их маршруту и проходит сейчас хайвэй Эйре, связывающий Аделаиду с Пертом.
Выезжая в кругосветку, я планировал всего лишь проехать вокруг света. Но, начиная с Таиланда, где мы застряли на три месяца, как-то незаметно для себя, я плавно перешел к идее проехать не вокруг света, а по всему свету. Вот и в Австралии, отработав четыре с половиной месяца, мы продлили визы еще на полгода и отправились в путешествие вокруг страны, попутно продолжая поиски работы. Но главным все же было путешествие.
Из Аделаиды мы выбрались так же, как и приехали, – на пригородной электричке. В Тали свернули на сельскую дорогу, ведущую в сторону Кларе. Перед закатом солнца попали в машину к фермеру Фрэнку.
– У меня 1700 гектаров земли. Часть ее я засеиваю пшеницей. Она у нас, несмотря на засушливый климат, дает хороший урожай. Итальянцы нашу пшеницу закупают для изготовления спагетти. На оставшейся земле я держу 5000 голов овец-мериносов.
Именно в сарае с овцами Фрэнк и предложил нам… переночевать. К себе домой он почему-то приглашать не стал. Оно и к лучшему. Австралийских домов я уже насмотрелся, а возможность поспать на кучах свежей шерсти мне представилась впервые в жизни.
На следующее утро мы ехали с Мэри Стрейп, которая двадцать лет прожила в Западном Берлине и совсем недавно вернулась в Австралию. Она с увлечением рассказывала нам о своей жизни в Европе и о причинах, вынудивших ее вернуться. И тут из кустов на дорогу перед нами выскочил полицейский. Он стал махать палочкой, приказывая остановиться.
– Вы знаете, что на федеральных дорогах скорость не должна превышать 110 километров в час? – строго спросил он. – А вы ехали со скоростью 121!
И совершенно неожиданно, я бы даже сказал, язвительно, поинтересовался:
– Может, у вас были какие-нибудь уважительные причины ехать так быстро?
– Нет. Никаких особых причин нет.
– Тогда покажите мне ваши права. Я выпишу вам штраф.
Я снимал на видеокамеру, как полицейский долго и нудно заполнял протокол, а потом скрупулезно растолковывал все его пункты. Закончив всю процедуру, он посмотрел на меня.
– Если вы собираетесь использовать видеозапись в суде, то пришлите ее копию в полицию.
– Да вы что? Это же туристы! – удивилась Мэри и, уже обращаясь к нам, добавила: – А я-то никак не могла понять, почему он все формальности старается соблюсти. Оказывается, он боялся, что мы на него в суд подадим!
По мере нашего удаления от Аделаиды автостоп становился все хуже и хуже. Большую часть дней мы ходили пешком, лишь изредка подъезжая на попутных машинах. Пустыня Налларбор (от искаженного латинского выражения «без деревьев») – одна из самых малонаселенных местностей на Земле. На протяжении сотен километров ландшафт практически не меняется: бескрайняя равнина, заросшая низкорослым кустарником.
1 апреля мы голосовали с раннего утра, но только в обед удалось застопить первую машину. В ней было два парня, внешний вид которых не внушал никакого доверия. Но на такой пустынной трассе было не до выбора.
– В сторону Перта подбросите?
– Садитесь. А вы знаете, что автостоп в Австралии запрещен? Занятие это очень опасное, – сказано это было таким тоном, что я внутренне напрягся: «Видимо, не стоило к ним садиться». И тут же поспешил рассказать о нашем путешествии, особо упирая на его полную безденежность.
Разговор и дальше не клеился. Возникло напряженное молчание. Первым не выдержал водитель:
– Знаете что. Мы едем до Перта, но вас довезем только до границы Западной Австралии.
На том и порешили. Но, когда мы заправлялись в Ялате, они еще раз извинились и выгрузили наши рюкзаки.
– Вы уж извините, но дальше мы вас не повезем.
До обещанной нам границы Западной Австралии оставалось еще триста километров, но я испытал огромное облегчение. Лучше уж никуда не ехать, чем в такой компании.
На обочине у таблички «Осторожно! Верблюды, страусы эму и вомбаты на протяжении ближайших 92 километров» долго загорать не пришлось. Вскоре мы уже ехали с молодым итальянцем на грузовике.
– Я работаю в цирке шапито. У нас двадцать пять грузовиков, но мой – самый старый и медленный. У меня в кузове 700 литров бензина – общий запас, поэтому все остальные меня обогнали. Шоферю я только во время переездов, а в цирке работаю воздушным гимнастом. Предыдущие три года провел в Италии, до этого – два года странствовал по Новой Зеландии вместе с Московским цирком. Вообще работу мне найти нетрудно в любой стране мира. Я бы остался в Италии, а в Австралию приехал только по просьбе отца – сейчас он едет в другом грузовике. Наш цирк курсирует по кругу через всю страну. Мы уже выступали в Сиднее, Мельбурне и Аделаиде, недели через две будем в Перте.
На заправке грузовик догнал остальных циркачей, и они остались там загорать, а мы пошли в сторону выезда. Там уже стоял наш коллега. Но мы не успели до него дойти. Прямо на наших глазах он уехал на автобусе. И нам там не пришлось долго стоять. Это, наверное, самое стопное место во всей австралийской пустыне.
Граница штатов Южная Австралия и Западная Австралия отмечена огромными красными буквами «WA», щитом с изображением зеленых человечков и надписью «Осторожно! Впереди НЛО-опасная зона» и указателем расстояний до крупных городов страны и мира (до Москвы – 15 209 километров). Там же проходит и граница очередного часового пояса. Причем время нужно переводить на 45 минут назад – для тех, кто, как мы, едет на запад.
