— Нет, сударь, никто из мужчин не сядет в шлюпку, пока не посадим всех женщин.
Астор не возразил ни единого слова, только спросил у Лайтоллера, какая это шлюпка.
— Номер 4, — ответил второй помощник
Потом Астор отделился от группы пассажиров I класса, и дальнейшая его судьба, кроме трагического конца, неизвестна. Позднее Лайтоллер сказал полковнику Грейси, что Астор спрашивал о номере шлюпки, очевидно чтобы пожаловаться на него. Но Грейси был убежден, что мультимиллионер интересовался номером только для того, чтобы потом было легче найти свою жену, если ему самому удастся спастись. Огромное состояние, на которое можно было купить двадцать «Титаников», в ту роковую ночь не смогло обеспечить Джону Джейкобу Астору даже одного места в спасательной шлюпке…
В шлюпку № 4 села и жена сталелитейного магната Артура Райерсона с горничной, двумя дочерьми и сыном Джеком. Несгибаемый Лайтоллер вмешался вновь.
— Юноша должен выйти! — заявил он.
Для Артура Райерсона это было слишком. Раздраженный, он выступил вперед и решительно заявил:
— Этот мальчик непременно сядет в шлюпку вместе с матерью, ему всего тринадцать!
Лайтоллер позволил мальчику пройти, но проворчал:
— Больше никаких мальчиков!
В этот момент Артур Райерсон заметил, что на горничной нет спасательного жилета. Он снял свой и передал ей. Молодая француженка только что пришла в себя после пережитого ужаса. Торопясь на шлюпочную палубу, она вспомнила, что оставила в каюте кое-какие дорогие для себя вещи, и вернулась за ними. Когда она открывала ящики, то услышала, что в дверном замке повернулся ключ — стюард закрывал каюты, чтобы предотвратить возможные кражи. Девушка закричала — и вовремя. Еще минута, и она осталась бы безнадежно запертой в каюте.
Со шлюпочной палубы раздался голос:
— Сколько в шлюпке женщин?
— Двадцать четыре, — был ответ.
— Достаточно, спускайте! — приказали сверху. Неизвестно, чей это был голос, может быть, капитана Смита, старшего помощника Уайлда или первого помощника Мэрдока, но Лайтоллер тут же приказал спускать шлюпку. В ходе нью-йоркского расследования миссис Райерсон об этой минуте рассказывала:
— Оказалось, что шлюпочные тали с одной стороны перетерлись. Кто-то начал искать нож, но он не понадобился, так как мы очень быстро опустились на воду. При этом я была поражена, увидев, насколько глубоко погрузилось судно. Палуба, которую мы только что покинули, поднималась над водой всего на шесть метров. Я видела, как через круглые открытые окна вода вливалась внутрь, палубы были освещены. Потом раздалось: «Сколько у вас матросов?» В ответ: «Один». «Этого недостаточно, пошлю вам еще одного». Какой-то матрос спустился вниз по канату. Вслед за ним соскользнули в шлюпку еще несколько мужчин, не матросов. Был отдан приказ отойти, мы отплыли. Кто-то что-то кричал о бортовых посадочных дверях, но, казалось, никто не знает, что надо делать.
В течение всего времени, пока с левого борта спускались спасательные шлюпки, второй помощник капитана Лайтоллер твердо стоял на том, чтобы в них садились только женщины и дети. И даже тогда, когда шлюпки спускали на воду не полностью загруженными, Лайтоллер не позволял пассажирам-мужчинам сесть в них. Единственное исключение он сделал для майора Пешана, да и то только потому, что тот был нужен в качестве члена команды. Свои действия Лайтоллер объяснял тем, что, как он предполагал, после спуска на воду в шлюпки сядут женщины и дети с нижних палуб. Поведение Лайтоллера во время посадки пассажиров в шлюпки разбиралось на следственных комиссиях как в Нью-Йорке, так и в Лондоне, его изучали и авторы некоторых публикаций, посвященных последним часам жизни «Титаника».
Когда в Нью-Йорке сенатор Смит установил, что какая-то часть пассажиров беспрепятственно заняла места в спасательных шлюпках, он спросил Лайтоллера:
— Из того, что вы рассказали, следует, что ограничения, которыми вы руководствовались, были исключительно в интересах пассажиров: «Женщины и дети садятся первыми»?
— Да, сэр, — ответил Лайтоллер.
— Почему вы так действовали? Вы выполняли приказ капитана или этого требует закон моря? — продолжал спрашивать сенатор.
— Закон человеческой природы, — ответил Лайтоллер.
В Лондоне Лайтоллер сказал лорду Мерси:
— Я спросил капитана на шлюпочной палубе: «Могу ли я сажать в шлюпки женщин и детей?» Капитан ответил: «Да, и спускайте». Я выполнил его приказ. Мы говорим о левом борте судна. Я руководил работами только на левом борту.
На правом борту, где командовал Мэрдок, ситуация действительно была другой. Там в спасательные шлюпки сели и многие мужчины. Определялся ли разный подход к делу на левом и правом бортах судна только строгостью второго помощника Лайтоллера или, наоборот, доброжелательностью первого помощника Мэрдока? На этом вопросе во время расследования причин катастрофы особенно заостряли внимание некоторые жены и родственники людей, которые из-за поведения Лайтоллера не попали в шлюпки и погибли. Лайтоллер обвинялся в том, что, с одной стороны, он предпочитал спускать на воду полупустые шлюпки, не разрешая сесть в них мужчинам (например, шлюпка № 6 с 28 пассажирами или шлюпка № 8 с 39, при том что их вместимость — 65 человек), а с другой — что в шлюпках спаслись многие члены команды, попавшие в них недостойным образом. Например, выдавая себя за гребцов, а потом не зная, каким концом взять весло в руки, прячась под сиденьями или прыгая в шлюпки с палубы в момент их спуска, сами получая ранения и подвергая опасности жизнь женщин и детей, находившихся в шлюпках. Так спасли свои жизни многие трусы, а целый ряд выдающихся и мужественных людей из числа пассажиров погибли.
Полковник Арчибальд Грейси, обстоятельно занимавшийся этим вопросом, писал:
«Мое исследование показывает, что на правом борту судна не было обязательного к выполнению приказа „Женщины и дети садятся первыми“. Более того, у меня имеются заявления д-ра Уошингтона Доджа, Джона Б. Тэйера-младшего и миссис Стеффансон, а также заявление члена команды, дававшего показания перед британской следственной комиссией, из которых следует, что был отдан конкретный приказ: женщинам собраться на левом борту, а мужчинам — на правом, то есть на левом борту мужчинам вообще не будет разрешено садиться в шлюпки, а на правом — только после посадки всех женщин и детей. Если такие приказы существовали, они были выполнены до последней буквы».
Если исследования полковника Грейси достоверны, то интересно, почему Лайтоллер не упоминал о существовании этих приказов, даже подвергаясь резким нападкам и обвинениям в том, что своими запретами он не позволил спастись многим мужчинам.
Между одним и двумя часами ночи 15 апреля 1912 года, когда большинство спасательных шлюпок «Титаника» было уже спущено на воду, эфир южнее Ньюфаундленда заполнили десятки, а возможно, и сотни сигналов судов, которые отвечали на отчаянные призывы о помощи, без устали передаваемые Джеком Филлипсом. Суда, находившиеся слишком далеко и не имевшие возможности установить с «Титаником» прямую связь, получали информацию от тех, кто был ближе. Станция на мысе Рейс передала на континент сообщение о столкновении с айсбергом самого большого судна в мире. С того момента, как это сообщение поймал молодой радист Дэвид Сарнофф на крыше торгового дома Уонамейкера в Нью-Йорке, оно распространялось по Соединенным Штатам и Канаде, как лавина. Журналы радиотелеграфистов многих грузовых и пассажирских судов зафиксировали события страшной морской трагедии минута за минутой:
1.00. «Титаник» отвечает «Олимпику» и передает свои координаты.
1.02. «Титаник» вызывает «Эйшиан» и просит о немедленной помощи. «Эйшиан» тут же отвечает и записывает координаты «Титаника». Они переданы капитану, который инструктирует радиста, чтобы тот попросил «Титаник» повторить их.
1.02. «Вирджиниан» вызывает «Титаник», но не получает ответа. Мыс Рейс просит радиста «Вирджиниан» сообщить своему капитану, что «Титаник» столкнулся с айсбергом и нуждается в срочной помощи.
1.10. «Титаник» вызывает «Олимпик»: «Мы столкнулись с айсбергом. Мы погружаемся носовой частью. Придите как можно скорее». Следуют координаты.
1.10. «Титаник» вновь «Олимпику»: «Капитан просит вас приготовить шлюпки. Каковы ваши координаты?»
1.15. «Балтик» «Каронии»: «Просим сообщить „Титанику“, что мы идем к нему».
1.20. «Вирджиниан» слышит, как мыс Рейс сообщает «Титанику», что «Вирджиниан» идет к нему на помощь, находясь в 170 милях севернее «Титаника».
1.25. «Карония» сообщает «Титанику», что ему на помощь идет «Балтик».
1.25. «Олимпик» сообщает «Титанику» свои координаты и спрашивает: «Идете ли вы нам навстречу курсом на юг?» «Титаник» отвечает: «Мы сажаем женщин в спасательные шлюпки».
