«…Российское государство после укрепления власти московских правителей стремилось завоевать земли у Балтийского моря».
Заметим – именно завоевать, а не вернуть обратно. Но как было на самом деле?
В 1030 году русский князь Ярослав Мудрый во время военного похода основал город Юрьев, который в будущем станет эстонским городом Тарту. В XIII веке эта часть древнерусского государства была захвачена немецкими рыцарями-меченосцами. Чтобы избежать попыток русских князей вернуть эту территорию, рыцари обязывались выплачивать князю так называемую Юрьеву дань. К середине XVI века Ливонская конфедерация прекратила платить дань русскому царю, и у находящегося тогда на московском престоле Ивана Грозного было два выхода – или требовать обратно Юрьев и его окрестности, или продолжать ждать обещанной дани. Ливонцы на словах клялись выплатить деньги, но в итоге обманывали. Иван Грозный двинулся походом на Ливонскую конфедерацию. Началась Ливонская война, которая длилась несколько десятилетий. Русским войскам удалось вернуть Юрьев, который в то время назывался Дерптом, а также занять практически все побережье. Однако вступление в войну Швеции изменило баланс сил, и Москве пришлось отказаться от завоеванных территорий. Для русского населения Прибалтики начались мрачные времена.
Историк Влад Богов рассказывает: «После того как Иван Грозный нападает на Юрьев, Ригу, русских здесь начинают не очень хорошо воспринимать. Стефан Баторий идет ответной войной. Здесь закрывают православный храм в старом городе, о котором упоминается еще в конце XIII века».
Рига и Дерпт вместе с большей частью Прибалтики были присоединены к России только при Петре I. О победах русских в Северной войне известно всем. Но мало кто знает, что, несмотря на военные успехи, русская казна должна была выплатить Швеции огромную по тем временам сумму, чтобы никто и никогда уже не мог оспаривать право России на эти земли. Платеж исчислялся в одной из валют того времени, так называемых ефимках, и составлял два миллиона.
Александр Малнач уточняет: «Если пересчитать два миллиона ефимков на вес серебра в одном ефимке, это получится порядка 39–40 тонн серебра. Насколько удалось выяснить ценность этой суммы, то она сопоставима с годовым бюджетом Швеции. Единственное, что эти деньги не были выплачены сразу, в один момент. Платеж был рассроченным, он делился на четыре части. По 500 тысяч ефимков Швеции выплачивалось на протяжении 1722, 1723 и 1724 годов. Известно, что в 1727 году шведский король Фредерик I выдал русскому послу Василию Долгорукому расписку в том, что все два миллиона ефимков сполна шведской казной получены».
О том, сколько заплатила Россия за присоединение территорий, латвийские историки предпочитают умалчивать. Зато охотно говорят о другом. Вот выдержка из учебника истории для 8 – 9-го классов:
«На завоеванной территории русские войска занимались грабежом, поджогами, убивали или уводили в плен местных жителей… Командующий русской армией сообщил царю, что в стране неприятеля не осталось больше что разрушать, что от Пскова до Тарту и от Риги до Валки все опустошено, не осталось ничего, кроме отдельных поместий кое-где вблизи моря».
Такая тенденциозная подача истории преследует одну цель: показать русских как разрушителей. О русских-строителях предпочитают не вспоминать. Однако о том, какой след оставили в Риге русские зодчие, может убедиться каждый, кто решит прогуляться по старому городу.
Наверное, главная достопримечательность Риги – Замковая площадь. Сам замок был построен еще рыцарями Ливонского ордена, но большинство остальных зданий, которые и создают неповторимый архитектурный ансамбль, возведены уже в эпоху, когда Рига находилась в Лифляндии, бывшей частью Российской империи. Руководил планом работ губернатор Лифляндии Юрий Юрьевич Броун. Также здесь была построена первая и самая известная гостиница в Риге, которая получила название столицы империи «Санкт-Петербург».
Александр Малнач рассказывает: «Одним из первых ее постояльцев был Николай Иванович Карамзин, автор «Истории Государства Российского» и фактически создатель русского литературного языка. В этой гостинице останавливался Александр Васильевич Суворов. Так что на этом здании может быть несколько мемориальных досок. Из полководцев Юденич тоже в этой гостинице проживал. Из других знаменитостей в этой гостинице не только останавливался, но и умер, возвращаясь из гастролей на родину, Леонид Собинов, знаменитый русский певец. А в 1921 году именно в этой гостинице был подписан Рижский мир между независимой Латвией и большевистской Россией. И в этой же гостинице проживала советская делегация».
Дворец Петра I – еще одна достопримечательность русской Латвии. В нем Петр Великий восемь раз останавливался во время своих визитов в Ригу. А вот здание Латышского театра, где ставились пьесы Чехова и Толстого, было построено в конце XIX века на деньги русских купцов.
Александр Малнач: «При непосредственном надзоре автора, Максима Горького, были поставлены спектакли «Мещане» и «Дачники» с участием жены Горького, знаменитой актрисы Марии Федоровны Андреевой. А самый знаменитый «спектакль» на сцене этого театра был поставлен 18 ноября 1918 года, когда наспех сколоченный Народный совет именно на сцене второго городского театра, Русского театра, устроил церемонию провозглашения независимого Латвийского государства. Во все учебники истории Латвии вошло это событие. И естественно, что после этого нельзя было вернуть театр русской труппе. В 1919 году здание театра было передано Национальному театру. И с тех пор именно Латышский театр ставит там свои спектакли».
Мало кто знает также, что самая массовая спортивная Олимпиада в дореволюционной России была проведена отнюдь не в Москве или Санкт-Петербурге, а в Риге. Поводом для нее стала трагическая неудача нашей сборной на Играх в Швеции.
Вот как об этом говорит историк Влад Богов: «В 1912 году состоялись V Всемирные Олимпийские игры в Стокгольме, где Россия заняла последнее место. Предпоследнее место, с одной бронзовой медалью, получил стрелок по живым голубям – раньше был такой вид спорта».
Такое положение было унизительным для великой империи, находившейся в то время на вершине своего экономического и политического могущества.
«Решили, что нужно с этим что-то делать, было утверждено, что надо как-то подтянуться и провести Всероссийские спортивные игры. Для этой цели был выбран Киев, поскольку в Киеве в 1913 году проходила промышленная выставка – это дополнительное внимание к Играм, а также приурочено к тому, что было 300-летие дома Романовых. То есть два этих факта совместили, и получилась Олимпиада», – заключает Влад Богов.
Подготовка к первой Олимпиаде проходила довольно поспешно, и не все желающие спортсмены смогли в ней участвовать. Следующую Олимпиаду решили готовить более тщательно. Для начала нужно было определить, где должно пройти это мероприятие. К сожалению, ни в Москве, ни в столице империи Санкт-Петербурге не было стадионов. Не было подобного сооружения и в Риге, зато был большой ипподром».
Влад Богов: «В итоге повелением императора Николая II было выделено 16 тысяч рублей, которых, к сожалению, не хватало. Начали искать деньги частным способом. В итоге какую-то сумму нашли, не очень большую, порядка 20 тысяч рублей, и вот решено было, что в любом случае Рига проводит эти игры. С 6 по 20 июля 1914 года в Риге открывались II Всероссийские Олимпийские игры. Участвовало порядка тысячи спортсменов из разных городов России – Санкт-Петербурга, Москвы. Рига выставила более всех спортсменов, около 300 человек».
Но не только спортивными успехами славилась дореволюционная Рига. Это был крупный развитый город. Продукция, которая производилась на его предприятиях, была известна не только в Российской империи, но и во всем мире.
Историк Владимир Симиндей напоминает: «Самое известное – это завод по производству автомобиля «Руссо-Балт», который вполне был сопоставим с образцами, производившимися во Франции и в других развитых странах того периода».
«Руссо-Балт», выпускавшийся в Риге, по праву считается первым русским массовым автомобилем. Модели с наиболее мощным мотором развивали скорость до 85 километров в час. Два автомобиля «Руссо-Балт» были в гараже самого Николая II.
«До этого делались штучные машины, то есть один мастер сделал машину, – все восхищаются. На «Руссо-Балте» пошли дальше – они сделали первый серийный российский автомобиль. За семь лет они изготовили около 700 автомобилей. По тем временам это была гигантская цифра, не было ни поточных линий, ничего, это все вручную практически собиралось, и вот они за семь лет собрали 700 автомобилей», – поясняет историк Влад Богов.
