Компенсацией за усердие на шпионской ниве были не только дензнаки в иностранной валюте, но и свидания с Гретхен, которые предоставлялись Попову соразмерно объёму и качеству добытой информации.
Свидания с возлюбленной, кстати, оценивались им много выше материального поощрения.
Вместе с тем у Рицлер с каждой встречей нарастала неприязнь к «любовнику поневоле», что, впрочем, не было секретом для её куратора – Джорджа Кайзвальтера.
Продолжая контролировать поведение своих агентов на конспиративной квартире с помощью аудио и кино-фототехники, Кайзвальтер всё более удивлялся терпимости и выдержке Греты, как и бунтующему невежеству ГРЭЛСПАЙСА (псевдоним Попова, присвоенный ему Кайзвальтером), который за почти два года общения с Рицлер ни в проблесках интеллекта, ни в приобретении приличных манер поведения не преуспел. Он по-прежнему оставался неотёсанным мужланом, медведем, неподдающимся никакой дрессировке, который так и не смирился перед своим укротителем – «Секс-бомбой Гретхен».
…Речь подполковника поражала своим косноязычием. Манеры были жуткие – находясь в обществе возлюбленной, он мог в любой момент почесать самые неожиданные места своего тела. Особой любовью и заботой пользовалось его причинное место. Он беспрестанно цыкал гнилым зубом. По любому поводу перебивал собеседницу, едва не затыкая ей рот ладонью. Орал на Грету в полный голос. Орать вообще любил…
Кайзвальтер, представляя себя на месте Рицлер, легко мог понять, с какой тоской та вспоминает наполненные любовной негой и ароматом утончённых удовольствий свидания с лощёными офицерами генеральных штабов Болгарии и Словакии.
…Как-то, делясь впечатлениями о Попове с Кайзвальтером, Грета с горечью заметила:
«Меня так и тянет толкнуть его под локоть, когда он подносит ко рту кусок отварной телятины. Однако самое большое чувство гадливости и омерзения мне внушает одна деталь в поведении моего «подопечного»: ложась в постель, он каждый раз развешивает свои носки на спинке стула, а мундир бросает на сидение того же стула…
А вообще, я боюсь, что он когда-нибудь вырвет с мясом серёжки из моих ушей. Мало того, ещё и бюстгалтер с чулками снимет, чтобы продать на «чёрном рынке»…
* * *
В апреле 1954 года Рицлер вздохнула с облегчением: Попова отзывали в Москву. Это было вызвано его дружескими отношениями с сотрудником КГБ Петром Дерябиным, который накануне сбежал в США. Однако никаких подозрений относительно лояльности Попова ни у ГРУ, ни у КГБ не возникло, и летом 1955 года его направили… в Берлин.
…Вслед за отъездом опостылевшего «любовника», Грета упросила Кайзвальтера вновь перевести её на работу в Берлин. Своё настойчивое желание она мотивировала неприятными ассоциациями, которые вызывает у неё Вена из-за общения с русским невежей.
Джордж с готовностью откликнулся на её просьбу, тем более, что и сам собирался полностью сосредоточиться на работе в берлинской резидентуре ЦРУ, которая успела перехватить инициативу у Вены, став к тому времени эпицентром по добыче советских стратегических секретов.
* * *
Берлинская резидентура была самым крупным филиалом ЦРУ за рубежом. Причины этого очевидны: западный сектор Берлина представлял собой маленький остров, аванпост западного мира на коммунистическом пространстве.
Расположенный в самом сердце Германской Демократической Республики, он находился в непосредственной близости от огромного контингента (более 500 тысяч солдат и офицеров, тысячи самолётов, десятки тысяч танков и орудий) советских войск, сотен их штабов и пунктов связи.
Но ещё более уникальным было то, что до 1961 года, когда была возведена берлинская стена, в городе отсутствовала четко установленная граница, отделявшая западный сектор Берлина от восточного. И хотя граница между западной и восточной зонами города действительно пролегала между двумя странами, а по сути между двумя мирами с диаметрально противоположными идеологиями и экономическими системами, можно было без труда попасть из Западного Берлина в Восточный и обратно.
На главных улицах города располагались контрольно-пропускные пункты, которые, впрочем, отнюдь не были помехой для передвижения людей в обоих направлениях. В метро, например, вообще отсутствовала какая-либо проверка документов.
Всё это делало Берлин весьма привлекательным местом для всех разведок мира. И он, город, действительно, был центром разведактивности планеты. Предоставлявшиеся здесь возможности использовались нашими и противоборствующими спецслужбами по максимуму. Наряду с широкой агентурной сетью американской, английской, французской и советской разведок здесь уже в наглую действовали и «новички» – агенты нарождавшейся западногерманской разведывательной службы – БНД.
Все они, одни – на уровне высочайшего профессионализма, другие – по-дилетантски, засылали в Восточную Германию бесчисленное множество своих секретных агентов с самыми разными целями и задачами. Если к этому добавить, что агентура, состоявшая на связи советских и восточногерманских спецслужб, по своей активности не только не уступала своим западным соперникам, но, как правило, играла доминирующую роль, то тогда станет ясно, почему в те времена среди берлинцев была расхожей шутка-вопрос: «А кто у нас сегодня не агент?!» Каждый второй взрослый берлинец, независимо от пола, возраста и профессии работал, как минимум, на одну разведку.
Помимо естественных благоприятных условий для работы разведок, сложившихся в результате специфического положения Берлина, статус США как одной из оккупационных группировок давал ЦРУ неоспоримые финансовые и административные преимущества. Сотрудники Управления действовали в Берлине не под дипломатическим прикрытием, а под «крышей» военнослужащих или членов Контрольной комиссии.
* * *
Вскоре после прибытия Кайзвальтера в Берлин осенью 1955 года состоялся целый ряд совещаний и встреч для обсуждения вопроса реорганизации филиала ЦРУ в Германии и перераспределение обязанностей между различными резидентурами.
Главным вопросом, обсуждавшимся на всех совещаниях, являлся вопрос об агентурном проникновении ЦРУ в СССР и другие социалистические страны в условиях быстроменяющейся оперативной обстановки постсталинской эпохи. Кайзвальтер был назначен координатором группы «привлеченцев» – офицеров-агентуристов, нацеленных на подбор и проведение вербовок советских военнослужащих. Джордж был «играющим тренером», так как помимо функций руководителя подразделения вербовщиков он сам имел на связи нескольких особо ценных агентов, в числе которых самой большой жемчужиной была «Секс-бомба Гретхен», теперь уже действовавшая под псевдонимом HONEY (Медовая).
* * *
Советская оккупационная администрация отдавала себе отчёт, какая опасность таится за яркими огнями реклам Западного Берлина, поэтому всячески препятстсвовала гражданам пересекать границу западного сектора, хотя физически и не могла этому помешать.
Помимо опасения вызвать нарекания своего начальства, заканчивавшегося, как правило, досрочной отправкой на родину, было для совдеповских чиновников и военнослужащих ещё одно, весьма значительное препятствие, мешавшее им посещать ночью Западный Берлин. Деньги. Восточная марка имела низкую, по сравнению с западной, платёжеспособность, из-за чего все товары супермаркетов Западного Берлина становились недоступными для русских и восточных немцев…
Американские власти, в свою очередь, не рекомендовали своим соотечественникам посещать Восточный Берлин поодиночке, а только в составе туристских групп.
Что же касается сотрудников разведки, граждан США, имевших допуск к государственным секретам, то им вообще категорически запрещалось не то что посещать, – думать о посещении советской зоны.
«Но если им нельзя к нам, а моим согражданам нельзя к ним, то как же работать, как же выбирать нужный контингент?!» – задавался вопросом Кайзвальтер.
В поисках решения этой проблемы ушло много времени и сил, было перепробовано несколько вариантов, но в итоге всё свелось к тому, что ставку следует делать на общечеловеческие слабости.
…Согласно плану Кайзвальтера в непосредственной близости от границы западного и восточного секторов был открыт магазин, в котором продавалось всё, от зубных щёток до норковых шуб, по бросовым ценам.
Размещённый в роскошной квартире, с улицы он ничем не напоминал магазин, а потенциальных покупателей предстояло привлекать зазывалам, специально нанятым для этого хозяйкой заведения… Гретой Ламсдорф.
Русских интересовали шёлковые чулки, женское нижнее бельё, часы, ювелирные изделия, фотоаппараты и лекарства. А так как вероятным покупателям из числа советских и восточногерманских граждан всё перечисленное приходилось доставать в своём секторе с большим трудом и огромной переплатой, то ЦРУ решило пойти им навсречу, безусловно, не забывая о своей выгоде.
