Петр Букейханов - Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

Кроме этого, глубокий обход укрепленных позиций Воронежского фронта с юга, через реку Северский Донец в направлении на Корочу, приводил немецкие танковые и моторизованные части к необходимости действовать в пересеченной лесистой местности[543], в гораздо менее выгодных для танков условиях, чем на обоянском направлении.

Во-вторых, немаловажное значение при подготовке оперативных планов проведения операции «Цитадель» играла степень осведомленности германского командования о количественном и качественном составе советских сил и средств, сосредоточенных в районе будущего сражения.

С одной стороны, по некоторым данным[544], германская разведка не смогла обнаружить 5 управлений общевойсковых армий, 26 управлений стрелковых корпусов, 6 управлений танковых и механизированых корпусов, развернутых в составе Брянского, Центрального и Воронежского фронтов, а из состава Степного фронта вскрыла только управления двух общевойсковых армий.

По мнению Д. Гланца и Дж. Хауза[545], советской Ставке и нижестоящим звеньям командования удалось скрыть наиболее важные перемещения войск и их сосредоточение, в особенности стратегическую перегруппировку войск, связанную с созданием Степного военного округа, поскольку Ставка в течение всего одного месяца переместила управления 27-й и 53-й армий с Северо-Западного фронта в район восточнее Курска, а 46-й и 47-й армий – в район к востоку от Харькова с Северного Кавказа. Хотя немецкая разведка определила все советские части в пределах Курского выступа, но не сумела выявить указанные армии и вообще почти не заметила формирование Степного военного округа, вследствие чего германское командование получило не совсем правильное представление о соотношении сил, не зная расположение, состав и потенциал советских стратегических резервов.

Согласно советской историографии[546], до начала Курской битвы немецкая разведка не раскрыла развертывание 10 советских армий Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов. Оценка обстановки Генеральным штабом сухопутных войск Германии на 19 июня 1943 года, когда принималось окончательное решение о проведении операции «Цитадель», показывает, что германское командование не располагало информацией о развертывании противником Степного фронта, а также неверно оценивало (преуменьшало) состав советских сил, сосредоточенных в полосе Центрального и Воронежского фронтов.

Генерал Меллентин отметил[547], что, как показало развитие событий, немцы недооценивали силы русских даже непосредственно в районе Курского выступа. Согласно докладу командира 19-й танковой дивизии генерала Густава Шмидта (Gustav Schmidt), оказавшемуся в распоряжении советских войск, здесь не предполагалось и четвертой части тех укреплений, что соорудили русские[548]. По утверждению маршала бронетанковых войск СССР Михаила Катукова[549], до начала операции «Цитадель» немецкой разведке так и не удалось полностью раскрыть систему советской обороны в полосе 6-й гвардейской армии Воронежского фронта. Вероятно, отсутствие у германского командования всей полноты информации о количестве советских войск и силе оборонительных позиций действительно послужило одной из причин для принятия решения нанести главный удар по кратчайшему расстоянию на Курск через Обоянь, в расчете быстро прорвать заранее подготовленную оборону противника.

Однако, с другой стороны, именно предпочтение наступлению накоротке, избранному Гитлером и Генеральным штабом сухопутных войск Германии для операции «Цитадель», свидетельствует, что если немцы и не располагали однозначной разведывательной информацией, то догадывались о концентрации больших резервов противника, поэтому не решились проводить глубокую операцию с обходом укрепленных районов у оснований Курского выступа. В частности, Генеральный штаб Красной армии и советская Ставка Верховного главнокомандования считали маловероятным, что перед угрозой контрудара со стороны советских стратегических резервов противник пойдет на неоправданный риск и станет широко маневрировать своими танковыми группировками с целью выхода во фланг и тыл Юго-Западного фронта[550].

Генерал Фридрих Меллентин, вспоминая о проведении контрудара на участке Житомир – Брусилов в ноябре – декабре 1943 года, упрекает командующего 4-й танковой армией генерала Эрхарда Рауса в том, что вопреки предложениям командира 48-го танкового корпуса Германа Балка (Hermann Balck) он предпочел атаковать ближний фланг русских вместо проведения глубокого охватывающего удара в район Киева[551]. Однако сам генерал Раус отмечает[552], что, учитывая ограниченные силы, ни командование группы армий «Юг» в лице фельдмаршала Манштейна, ни командование 4-й танковой армии в данном случае даже не планировали крупной операции, не говоря уже о трудностях наступления в заболоченных лесах между реками Днепр и Тетерев. Прозорливость Рауса показывает маршал Рокоссовский[553], когда в своих воспоминаниях говорит о поездке в качестве представителя Ставки Верховного главнокомандования в штаб 1-го Украинского фронта, перешедшего к обороне в связи с наступлением немцев под Житомиром. Рокоссовский отмечает, что командующий фронтом генерал Николай Ватутин располагал в районе Киева двумя танковыми армиями, не считая находившихся в резерве общевойсковых армий, отдельных танковых корпусов и артиллерии резерва главного командования (далее – артиллерии РГК). После вмешательства представителя Ставки 1-й Украинский фронт перешел в успешное наступление. В том случае, если бы немцы в это время проводили глубокую операцию, они могли оказаться в тяжелом положении. Однако генерал Раус (который еще в 1942 году получил у своих солдат прозвище Дальнозоркий), как и некоторые другие опытные немецкие военачальники, уже ясно понимал, что ситуация на фронте требует ограничиваться частными наступательными действиями оперативно-тактического характера.

В общем, оценив различные варианты проведения операции, германское главное командование выбрало наименее сложный – два коротких сходящихся удара, наносимые асимметричными по силам ударными группировками 9-й полевой и 4-й танковой армий на северном и южном фасах Курского выступа; они сопровождались вспомогательным ударом со стороны оперативной группы «Кемпф» на корочанском направлении, обеспечивающим правый фланг наступления 4-й танковой армии от подходящих с востока советских оперативных и стратегических резервов.

Для реализации этого замысла и достижения основной цели операции «Цитадель» – путем концентрического наступления окружить и уничтожить находящиеся в районе Курска советские войска – командованием групп армий «Центр» и «Юг» к началу мая были подготовлены собственные оперативные планы, определяющие группировку собранных сил, их ближайшие и последующие задачи, сроки выполнения, порядок развертывания, исходные и конечные рубежи наступления. Согласно этим планам, главной оперативной задачей ударных соединений 9-й и 4-й танковых армий являлся прорыв советской обороны на курском направлении, выход в район Курска на пятый день наступления (к 9 июля)[554] и окружение, а затем уничтожение отрезанных западнее Курска русских войск; оперативная группа генерала Вернера Кемпфа прикрывала правый фланг ударной группировки 4-й танковой армии и в бою на открытой местности должна была уничтожить подходящие с востока оперативные резервы противника – советские танковые и механизированные соединения; соседние с ударными группировками пехотные корпуса поддерживали общее наступление частными действиями по прикрытию флангов атакующих соединений; два армейских корпуса 2-й армии группы армий «Центр» должны были сковать советские войска, сосредоточенные в западной части Курского выступа. Однако отсрочки, связанные с решением германским главным командованием общих вопросов по поводу целей, способов, времени и подготовки проведения операции «Цитадель», привели к дополнительному обсуждению оперативных планов внутри высшего командования групп армий «Центр» и «Юг», которое имело серьезные последствия – был фактически пересмотрен план наступления на южном фасе Курского выступа.

Начальник штаба 4-й танковой армии генерал Фридрих Фангор вспоминает[555], что после различных изменений, вызванных развитием обстановки, а также несколькими переносами сроков наступления, 6 мая был получен первый официальный приказ о подготовке к операции «Цитадель». Фангор и начальник штаба оперативной группы «Кемпф» генерал Ганс Шпайдель получили детальный устный инструктаж в штабе группы армий «Юг». Приказ командующего группой армий фельдмаршала Манштейна на проведение операции требовал отсечь и уничтожить все советские силы, находившиеся на Курском выступе, чтобы сократить линию фронта, протянувшуюся от Белгорода до Орла. 4-й танковой армии предстояло нанести удар из района западнее Белгорода вдоль прямой линии, идущей прямо на север через Обоянь, чтобы встретиться с 9-й армией группы «Центр» в районе Курска.