5. Приблизительные размеры различного вида убытков, которые русским причинены войной, указываются в параграфах с 6 по 11. Если русские пожелают установить размеры понесенных убытков путем обычных статистических методов, то приводимые ниже данные отразят возможное соотношение по величине между отдельными видами убытков, по которым они потребуют возмещения.
Подсчеты произведены в долларах 1937 года по курсу, установленному для оценки производства промышленности, в размере 8 рублей за доллар. По официальному валютному курсу 1937 года, т. е. по пять рублей за доллар, суммы в долларах будут на 60 % больше.
6. Материальные убытки. Судя по заявлениям русских, компенсация за эту категорию убытков должна занимать первое место. Общая сумма материальных убытков, понесенных ими в результате военных разрушений или в результате реквизиций, проведенных немцами, определяется в 13 миллиардов долларов. В эту сумму не входят убытки, понесенные районами, присоединенными к СССР в 1939 – 40 гг. Если, что весьма вероятно, русские потребуют репараций и за убытки, понесенные этими районами, надо будет добавить к указанной сумме еще 4 миллиарда долларов.
Следует отметить, что общая сумма материальных убытков (по русской территории в границах до 1939 года) достигает одной пятой всей довоенной стоимости собственности, а в целом составляет меньшую сумму, чем сумма вложений, предусмотренная Третьим Пятилетним планом.
7. Пенсии. Русские представители определенно указывают на выплаченные ими военные пенсии как на статью, которую следует включить в сумму репараций. Если это будет проведено в жизнь, то общая сумма репараций значительно увеличится, хотя, учитывая низкий уровень русских пенсий, увеличение суммы будет не столь значительно, как этого можно было бы ожидать. Учитывая потери, понесенные русскими только до июля 1944 года, можно определить, что после войны русские должны будут взять на себя заботу об обеспечении 1 800 000 человек инвалидов и их родственников и родственников 4,5 миллионов убитых. Полагают, что общая сумма пенсий, подлежащих выплате этим лицам по существующему русскому закону о пенсиях, составляет 17 миллиардов долларов. При капитализации из 4 % общая сумма пенсий будет представлять стоимость в 10 миллиардов долларов. Если, как например в Версальском договоре, в сумму репараций будет включена стоимость пособий, выдаваемых родственникам лиц, находящихся в армии, то сумма репараций увеличится на 1,5 миллиарда долларов.
При заключении Версальского договора размер французской пенсии был принят в качестве стандарта для оценки стоимости пенсий всех остальных стран, требующих репараций. Если после настоящей войны за стандарт будет принят размер пенсий стран, платящих более высокие пенсии, как например Англия и США, то сумма, потребная русским для оплаты пенсий, будет значительно выше указанной.
8. Личный ущерб, причиненный гражданам. Если русские последуют примеру Версальского договора, то они включат в сумму репараций, помимо указанных статей, также убытки, понесенные отдельными гражданами в результате военных действий и зверств со стороны противника. В эту статью могут быть включены прежде всего следующие пункты:
а) Убытки, нанесенные насильно отправленным в Германию рабочим. Убыток, нанесенный этим лицам низкой оплатой их принудительного труда в Германии, может быть оценен в 1 миллиард долларов.
б) Зверства. Заявления русских о числе мирных граждан, убитых немцами, ясно указывают, что включение убытков, нанесенных таким образом, значительно увеличит размеры предусматриваемых репараций, но в силу необходимости эта сумма будет совершенно произвольной.
9. Военные издержки. Включение этой статьи значительно увеличит абсолютную величину русских репарационных требований, но уменьшит их удельный вес. По этой причине возможно, что русские последуют примеру Версальского договора и не будут настаивать на включении этой статьи. До сих пор в своих заявлениях русские не рассматривали военные издержки в качестве статьи, которая в будущем окажется включенной в подсчет репараций.
Если расходы на оборону взять в основу определения военных расходов, общая сумма этой статьи достигнет 71 миллиарда долларов за три года, истекающие в июне 1944 года.
10. Итоги:
11. Вышеуказанные данные учитывают убытки, которые могут быть понесены до июля 1944 года. Если немцы не предпримут нового наступления, то военные действия, которые будут продолжаться после этой даты, не приведут к значительному увеличению материальных потерь. Все прочие виды убытков будут возрастать, примерно, в прямой пропорции к продолжительности войны.
А. Введение
1. В конце прошлого лета вопрос о репарациях стал предметом открытого обсуждения в России. Целый ряд заявлений, сделанных с тех пор в прессе, по радио и другими способами, подчеркивает тот взгляд, что русский народ, так же как и другие народы, пострадавшие от фашистской агрессии, имеет моральное и законное право получить компенсацию от агрессоров за убытки и ущерб, понесенные в результате войны.
Одним из первых заявлений, например, является лекция, прочитанная в августе Е. ВАРГА, экономистом и членом Академии Наук СССР (Прим. – ВАРГА Е. С. «О возмещении ущерба, причиненного гитлеровской Германией Советскому Союзу» – лекция, прочитанная в Москве 31 августа 1943 года, затем изданная в виде брошюры). ВАРГА обратил внимание аудитории на беспримерные разрушения, произведенные противником в России, и сделал попытку определения возможной суммы репараций, которую можно потребовать от агрессоров после войны. Он обсудил также некоторые детали методов, при помощи которых эти требования могут быть осуществлены.
Эта лекция, вместе с другими заявлениями, сделанными ВАРГА позднее, является наиболее подробным из всех появившихся до сих пор обзоров проблемы репараций, как она представляется с точки зрения русских. Все другие ораторы, соглашаясь с ним, подчеркивали, что русские ожидают получения репараций за понесенные убытки (Прим. – Ряд выдержек из различных заявлений, представляющих наибольший интерес, включен во вторую часть этого доклада). Сателлиты держав Оси (в лекции ВАРГА – Румыния, Венгрия, Финляндия и Италия), так же как и сама Германия, были упомянуты в числе плательщиков.
2. Примечательно, что до сих пор не было сделано ни одного официального заявления со стороны правительства по поводу репараций. Выдающиеся журналисты, ряд профессиональных экономистов и юристов, большинство из которых члены Академии, являются участниками происходящих общественных дискуссий по этому вопросу. Однако в России не может быть сделано никакого публичного заявления по такому важному вопросу без, по крайней мере, молчаливого официального одобрения. Видимо, эти выступления отражают существующее мнение официальных кругов по этому вопросу.
Примечательно также, что одной из функций Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию и установлению преступлений немецких фашистских захватчиков и их сообщников, созданной 2 ноября 1942 года, является учет материального ущерба, понесенного русскими в результате войны. Подробные сообщения, опубликованные этой комиссией по вопросам убытков в отдельных районах, были использованы для определения военных убытков России. Эти данные приведены в дальнейших разделах настоящего документа.
3. Излишне говорить, что политика русских по вопросу о репарациях представляет собою один из неотъемлемых элементов их общей политики по послевоенным вопросам. Поскольку позиция русских в отношении урегулирования послевоенных вопросов будет определяться ходом дальнейших событий и будет особенно зависеть от характера будущего немецкого правительства, сейчас еще нельзя сказать, что политика по вопросу репараций окончательно установлена.
Острые нужды экономического восстановления России все же, вероятно, определят минимальные размеры ее послевоенных репарационных требований. Независимо от соображений экономического характера, народ может быть также настроен в пользу того, чтобы потребовать значительной компенсации от побежденного врага.
Далее, русские ораторы признают, что послевоенный экономический потенциал враждебных стран определит максимальные размеры общей суммы репараций. В этой связи следует отметить, что, судя по заявлению вышеупомянутого ВАРГА: «Одним из принципов, которые должны определить лимит репарационных платежей», является соображение о том, что «будет совершенно несправедливо, если народы, государств-агрессоров окажутся после войны в лучшем экономическом положении», чем русские. «Вопрос о переводе капитала, который представлял столь значительные трудности при обсуждении вопроса о репарациях и политике после прошлой войны», по мнению этого же лица, для Советской России не существует.
