Между тем и четыре других фильма, вошедших в пятерку фаворитов кинопроката-81, удостоились гораздо меньшей аудитории, чем их прошлогодние собратья. Так, военную драму Евгения Матвеева «Особо важное задание» посмотрели 43 миллиона 300 тысяч зрителей, детектив Бориса Григорьева «Огарева, 6» собрал 33 миллиона 400 тысяч зрителей (фильм был продолжением «Петровки, 38», которая год назад собрала на 20 миллионов зрителей больше); боевик про современную армию Андрея Малюкова «Ответный ход» посмотрели 31 миллион 300 тысяч человек (и этот фильм тоже был продолжением – картины «В зоне особого внимания», который двумя годами ранее собрал 35 миллионов 400 тысяч зрителей); комедия Аллы Суриковой «Будьте моим мужем» привлекла в кинотеатры 32 миллиона зрителей.
Общий зрительский итог пятерки фаворитов кинопроката-81 составил 187 миллионов 500 тысяч человек, что было почти в два раза меньше показателей прошлогодней пятерки (тогда, как мы помним, был поставлен РЕКОРД советского проката – 349 миллионов 300 тысяч человек). Однако, как покажут последующие события, тот рекорд не только никогда больше не повторится, но все следующие пятерки фаворитов никогда не смогут достигнуть даже 200-миллионной отметки.
Среди других хитов кинопроката-81 значились следующие ленты: молодежная мелодрама «Вам и не снилось…» Ильи Фрэза (26 миллионов 100 тысяч); исторический боевик про войну 1812 года Станислава Ростоцкого и Никиты Хубова «Эскадрон гусар летучих» (23 миллиона 600 тысяч); историческая драма Сергея Герасимова «Юность Петра» (23 миллиона 500 тысяч); детектив Рудольфа Фрунтова «Ларец Марии Медичи» (23 миллиона); истерн Самвела Гаспарова «Хлеб, золото, наган» (22 миллиона 900 тысяч); истерн Владимира Саруханова «Не ставьте Лешему капканы…» (22 миллиона 800 тысяч); военный боевик Евгения Шерстобитова «Берем все на себя» (21 миллион 900 тысяч); музыкальная комедия Аиды Манасаровой «Фантазия на тему любви» (21 миллион 600 тысяч); лирическая комедия Юрия Егорова «Однажды 20 лет спустя» (21 миллион 400 тысяч); фэнтези по-советски Ричарда Викторова «Через тернии к звездам» (20 миллионов 500 тысяч); детектив Вадима Дербенева «Женщина в белом» (20 миллионов 500 тысяч); киноповесть о пограничниках Павла Чухрая «Люди в океане» (20 миллионов 200 тысяч); детектив Вениамина Дормана «Ночное происшествие» (19 миллионов 600 тысяч).
Между тем в кинопрокате-81 не обошлось без сенсации. Впервые с большим отрывом лидером стала Киностудия имени Горького: из перечисленных выше фильмов за ней числилось 10 картин, в то время как за бессменным на протяжении многих десятков лет фаворитом «Мосфильмом» всего 7. По одной ленте было у «Молдова-фильма» и Киностудии имени Довженко.
Лишние люди: Высоцкий и Даль
Тем временем начало 80-х унесло из жизни две весьма знаковые для советского кинематографа фигуры: Владимира Высоцкого и Олега Даля. Причем ушли они практически один за другим: первый скончался в июле 1980 года, второй спустя восемь месяцев – в марте 1981 года. Как рассказывали очевидцы, в последние дни своей жизни Даль часто повторял пророческие слова: «Сегодня я опять видел Высоцкого во сне. Он зовет меня к себе…» Эти слова вряд ли можно было назвать случайными, поскольку в судьбах этих людей было много общего, но главное их сходство – оба были «лишними людьми» как для власти, так и для родной творческой среды.
Как мы помним, Высоцкий стал одним из идеологов протестной волны в либеральной среде во второй половине 60-х, благодаря в основном своим песням. Даль оформился в одного из ярких представителей той же волны в начале следующего десятилетия благодаря ролям в театре и кино. Причем их протест нарастал по мере того, как страна погружалась в фарсовый «культ личности Брежнева». Правда, у Высоцкого было больше возможностей озвучить свои критические мысли на этот счет, чем у Даля, – он вкладывал их в свои песни, которые распространялись по стране на магнитофонных лентах со скоростью пожара.
Чаще всего «развитой социализм» у Высоцкого ассоциировался с «зоной», то бишь с концентрационным лагерем (любимой метафорой либералов). Эта «зона» встречается у Высоцкого во многих песнях, но особенно часто она всплывает в его произведениях, написанных в 70-е годы. И это при том, что именно в то десятилетие власти сделали все возможное, чтобы бард не чувствовал себя слишком уж ущемленным: к примеру, с 1973 года он стал выездным и к концу десятилетия проводил за пределами своей родины по пять-шесть (!) месяцев в году. Кроме этого, увеличилось число его концертов (по четыре в день), многие из которых проводились на самых вместительных площадках – на стадионах и во Дворцах спорта. Так что понятие «зона» применительно лично к Высоцкому во многом было чисто условным.
Однако в то же время в кино, к примеру, Высоцкому чинили ограничения. Так, если в первой половине 70-х он снялся в нескольких концептуальных, протестных ролях («Плохой хороший человек», «Четвертый» (оба – 1973), «Бегство мистера Мак-Кинли» (1975), то во второй половине десятилетия таких ролей ему уже играть не давали. Например, когда в 1976 году Алексей Салтыков задумал именно Высоцкого пригласить на роль Емельяна Пугачева в свою одноименную картину, Госкино эту идею решительно пресекло. Поскольку понимало, какие ассоциации будет вызывать у зрителей картина о русском бунтаре Емельке Пугачеве, если там главную роль будет играть современный бунтарь Владимир Высоцкий (поэтому Пугачева сыграл актер из диаметрально противоположного лагеря – Евгений Матвеев).
В итоге в последние пять лет своей жизни Высоцкий в большом кино не снимался, предпочитая работу на телевидении. Там он сыграл две интересные роли, однако были они абсолютно аполитичные: муровец Глеб Жеглов («Место встречи изменить нельзя», 1979) и Дон Гуан («Маленькие трагедии», 1980).
Не менее стреноженным в большом кинематографе оказался и Олег Даль. Хотя он и сыграл в 70-е годы ролей значительно больше, чем Высоцкий (почти полтора десятка), однако протестными их тоже назвать было никак нельзя. Но Даля, как и Высоцкого, «пригрело» телевидение, которое в те годы было неким островком свободомыслия – там весьма комфортно чувствовали себя разного рода инакомыслящие вроде Высоцкого, Даля или Эльдара Рязанова (последний именно на ТВ снял свою самую острополитическую вещь «О бедном гусаре замолвите слово»). Что касается Даля, то он именно на телевидении сыграл сразу две роли «лишних людей», причем из различных эпох: в телеспектакле «По страницам журнала Печорина» (1975) Анатолия Эфроса – это была эпоха дореволюционная, а в «Утиной охоте» (1978) Виталия Мельникова – советская.
Последнюю роль Даль играл с особенным азартом, поскольку она точно попадала в унисон его собственных мыслей и характера: главный герой пьесы Зилов являл собой тот самый тип человека, который не знает, как ему жить дальше, и своей рефлексией терзает и себя, и всех окружающих. Самое интересное, что кино о подобной личности было решительно отринуто большим кинематографом, но оказалось востребованным на Центральном телевидении. И хотя режиссеру картины Мельникову пришлось пойти на хитрость, чтобы обмануть цензуру, однако сподвигли его на эту хитрость… сами телевизионщики. А сказали ему следующее: «Вы напишите в заявке, что хотите снять антиалкогольную картину, а потом нас обманите». Что, собственно, и было сделано.
Однако фильм хоть и был снят, но выйти к широкому зрителю тогда так и не сумел, поскольку уж больно все в его герое было наружу, без пресловутой «фиги». Будь иначе, все могло бы получиться по-другому, как в том же «Печорине» или фильме Эльдара Рязанова «О бедном гусаре замолвите слово», снятых и выпущенных на том же ЦТ: потому что многочисленные «кукиши» там были скрыты пусть под фиговыми, но листочками.
Между тем Высоцкий и Даль были людьми с настолько независимыми характерами, что это создавало им массу проблем в общениях не только с начальством, но и с коллегами по работе. Никакие обстоятельства не могут заставить таких людей молчать в угоду каким-то клановым пристрастиям. С тем же яростным пылом, что они клеймили власть, Высоцкий и Даль могли клеймить и многих своих коллег, невзирая на их воззрения и чины. Особенно желчным в этом плане был Даль, о чем можно судить по его личному дневнику.
Например, про своих коллег из театра «Современник» (а его труппа считалась в либеральной среде прогрессивной, этакой второй «Таганкой») он написал следующее:
«…Не зависеть от негодяев, ублюдков и недоношенных засранцев. Я их буду называть собственными именами, потому что все про них знаю… Нельзя и малое время существовать среди бесталанности, возведенной в беспардонную НАГЛОСТЬ…»
А вот строчки про коллег из киношного мира:
«Кинофестиваль во Фрунзе. Никогда еще не видел такого количества идиотов, собранных в одну кучу!!. Пусть все летят к чертовой матери в пропасть, на дне которой их «блага», звания, ордена, медали, прочие железки, предательства, подлости, попранные принципы, болото лжи и морального разложения…»
