Сначала всё к этому и шло. Алексей без доклада плюхнулся на землю и, выставив ствол автомата перед собой, вопросительно посмотрел на полковника и спросил: «А где патроны»?
От такой невольной наглости у полковника перехватило дух, он секунду молчал, судорожно вбирая в себя воздух. И вдруг одним прыжком, как тигр подскочил к Алексею, выбил ногой автомат, и заорал, чтобы он убирался к такой-то матери. Савин же был, даже рад был такой развязке, так как его нервы находились буквально в запредельном состоянии.
Но тут за него вступился старшина, сказав, что он прибыл в училище всего два дня назад и многих премудростей ещё попросту не знает. В этот момент произошло «чудо», ко всеобщему удивлению «Т.» не стал ругаться, а, терпеливо объяснил Алексею, что нужно делать и говорить перед стрельбой.
Затем он несколько раз заставил его повторить свои слова и, наконец, удовлетворившись ответом, допустил Алексея Савина в тир. Алексей неожиданно чётко произнес необходимый в тире доклад, и довольный полковник торжественно выдал ему те три заветных патрона, о которых мечтали все курсанты по пути на стрельбище.
Дальше все происходило, как в тумане — по непонятной для Алексея причине, он вдруг почувствовал что-то очень привычное и знакомое, держа в руках автомат. В него вдруг вошла какая-то спокойная уверенность: возможно, сработала генетическая память, поскольку многие из его предков были военными.
Он предельно сосредоточился и произвёл три выстрела. Стрелял быстро, без напряжения, профессионально слившись с автоматом, который держал в руках. впервые в жизни.
Полковнику поначалу показалось, что он, наоборот просто палит в белый свет как в копеечку, не отдавая себе отчёт, где мишень и что завтра вместо мишени вполне может оказаться уже реальный враг в лице американского или западноевропейского солдата.
После стрельбы Алексей отрапортовал об ее окончании и полковник, хмуро приказал ему бежать к мишени и доложить о результатах стрельбы. Приказ был выполнен, Алексей, подбежал к мишени и почти не удивился, увидев, что все три его пули очень кучно пронзили десятку. Довольный, он вернулся и доложил полковнику, что выбил тридцать очков из тридцати.
Тот не поверил и долго смотрел то на него, то в сторону мишени. Наконец, не выдержав, полковник сам, взяв с собой старшину класса, быстрым шагом направился к мишени, велев курсанту оставаться на месте, очевидно желая наказать за вранье после проверки мишени.
Но буквально через минуту он вернулся и, поставив перед Алексеем ещё три патрона, приказал повторить упражнение вновь.
На этот раз Савин выбил двадцать девять очков из тридцати. Но и этот результат произвел на окружающих сильное впечатление. А полковник построил класс перед входом в тир, объявил результаты стрельбы и, глядя на старшину, приказал на следующий день привести Алексея на тренировку сборной училища по пулевой стрельбе, куда входили лучшие офицеры и курсанты — мастера спорта и перворазрядники.
Неожиданная развязка заметно прибавила всем настроение, шагая в казарму, курсанты расслабились, подтрунивая, то друг над другом, то, над полковником.
В дальнейшем учеба протекала с удовольствием. Жёсткая морская дисциплина говорила о соблюдении традиционного морского порядка, что совпадало с представлениями Алексея о службе и не вызывала никакого внутреннего дискомфорта. А стерильная чистота на территории училища и в помещениях только дополняла колорит новых впечатлений. Всё говорило о порядке, размеренности и системности в организации быта, учёбы и воспитания молодого поколения моряков. Курсанты так и называли училище — «Система». Алексей же чувствовал, что он не только безболезненно, но и с большой охотой с его стороны поглощался этой системой.
Занятие любимым делом давало ощущение себя счастливым человеком. Ему нравились команды на построение, во время которых он ощущал сплочённость коллектива людей в погонах — той касты избранных людей, которые имеют право называть себя военными моряками. Любил ходить в караул, когда и днём и ночью не только охраняешь объекты, но и думаешь о будущем, о своей судьбе, о родных, с которыми расстался совсем недавно.
Алексею доставляло большое удовольствие маршировать под ритмичные звуки училищного оркестра. Он гордился надраенными до блеска полами, которые они называли палубой, и радостно жмурился от веселой игры солнечных огоньков на начищенных ими краниках в комнате для умывания. Он с аппетитом поглощал курсантскую пищу знаменитой флотской кухни. Даже забор, отделяющий огромную территорию училища от внешнего мира, казался настоящим бастионом, стоящим на пути нашествия пёстрой, кричащей, сумбурной и во многом порочной цивилизации.
Однако, не смотря на внутреннюю тягу к учебе, первые два курса дались очень тяжело. Сказывались болезни школьной поры и физическое отставание от товарищей по учёбе, которые загоняли Алексея в тяжелейшие условия жизни. Чтобы не быть отчисленным из училища по состоянию здоровья, ему приходилось постоянно скрывать свои частые недомогания что, конечно же, сказывалось на рабочем тонусе и качестве усвоения преподаваемых им дисциплин.
Но к счастью большое волевое и физическое напряжение не вылилось в тяжёлый стресс, а лишь оказало мобилизующее влияние на характер и организм молодого человека.
В конце концов, болезни удалось перебороть, и Алексей включился в процесс поглощения наук с удесятерённой энергией. Именно тогда он, пожалуй, впервые понял и реально ощутил силу сформированного родительским воспитанием и внешними условиями своего характера, которая позволила ему без лишней робости браться за выполнение самых невероятных заданий, планов и успешно их решать.
Последние курсы пролетели как один день. До того они были насыщенными и интересными. Курсантам читали специальные предметы по их будущей специальности, что было чрезвычайно интересно, преподаватели и командиры-воспитатели уже относились к ним как будущим офицерам, а на практике они выполняли функции младшего офицерского состава.
И вот на пятом курсе им всем, наконец-то было присвоено воинское звание «мичман», с получением права свободного выхода в город в увольнение, библиотеку или на спортивные соревнования.
С получением звания появилось чувство старшинства над остальными курсантами и ответственности за их судьбу и судьбу училища.
Глава 3 Университеты жизни
После выпуска из училища в звании инженера-лейтенанта Алексей Юрьевич Савин попал в один из лучших научно-исследовательских институтов страны — Институт теоретической кибернетики.
Это была настоящая школа жизни, оазис талантливых и неординарных людей.
Тогда в конце шестидесятых, и особенно в семидесятых годах, в СССР происходило бурное развитие оборонной науки, сравнимое с революционными преобразованиями.
Институты оснащались вычислительной техникой нового поколения, совершенствовалась экспериментальная база, была развёрнута система подготовки специалистов высочайшей квалификации. Институт теоретической кибернетики (позднее НИИ АС НИИ автоматических систем) не только не стоял в стороне от процессов мощного роста научного потенциала, он очень быстро завоевал лидирующие позиции в мировой оборонной науке в области авиационного вооружения.
Многие совершенные по тем временам проекты и идеи были рождены именно в стенах этого ставшего уникальным научного учреждения. Многие из ученых института были лауреатами Ленинских и Государственных премий. Ордена и медали украшали парадные костюмы не только мужчин, но и женщин, которые не терялись в когорте маститых сотрудников.
Огромные экспериментальные залы вмещали в себя кабины самолётов, вертолётов, образцы интеллектуального оружия и казались величественными космическими аппаратами из мира научной фантастики. Мощная вычислительная база, обеспечивающая исследования, была соизмерима со всем парком вычислительных машин Академии наук Советского Союза. Большое внимание уделялось отбору и подготовке молодых специалистов, чьё обучение начиналось ещё со старших классов средней школы.
Костяк сотрудников составляли выпускники Московского авиационного института, Московского физико-технического института, Московского университета и Московского высшего технического училища им. Н.Баумана.
К мнению института прислушивались и гражданские руководители и военные, а без заключения НИИ АС оружие просто не допускалось к испытаниям. В связи с этим частыми гостями института были различные крупные партийные, государственные и военные руководители, что придавало еще больший вес его работам и способствовало упрощенному решению организационных проблем, а так же вопросов связанных с материально-техническим обеспечением.
