Дуэ не раз возвращается к опыту империалистической войны 1914–1918 гг. Его обобщения этого опыта, его поиски быстрого решения войны как бы отражают животный страх буржуазии перед повторением ужасов длительной войны, перерастающей в гражданскую войну, в революцию. Дуэ убежден в неизбежном повторении событий мировой войны — по их характеру, длительности борьбы, неподвижности фронтов, экономическому истощению и т. д., если не будут приняты радикальные методы по реконструкции вооруженных сил и ведению войны.
«Но так не будет, — восклицает Дуэ, — ибо хотя на суше и на море и в морской глубине не произошло никаких новых событий, такое событие произошло в воздухе — событие, которое вследствие того, что воздух покрывает и сушу и море, направлено к изменению не только характера войны в целом, но и специфического характера войны на суше и войны на море».
Дуэ говорит далее: «Сухопутные армии и морские флоты бесповоротно потеряли способность защищать находящуюся в их тылу страну, которой могут быть нанесены удары независимо от их (армий и флотов) существования и от их положения».
Идея знакомая и так часто повторяющаяся в трудах Дуэ!
Дуэ явно недооценивает значения мотто — механизированных войск. Во всех работах Дуэ, включенных в настоящий сборник, мы находим только одно, да и то вскользь брошенное, упоминание о танках (стр. 429), если не считать чисто фантастических моментов в «Крылатой победе». Видимо, на взгляды Дуэ ограничивающее влияние оказали особенности итальянского (альпийского) театра войны.
Лишь одно средство (кроме воздушного флота) представляет, по мнению Дуэ, «интерес» — это отравляющие вещества. Он указывает, что «ребячествам было бы предаваться иллюзии: все ограничения, все международные соглашения, которые могут быть установлены в мирное время, будут сметены, как сухие листья, ветром войны».
Такая оценка соглашений и обязательств капиталистических государств со стороны одного из их виднейших военных авторитетов не требует пояснений и, конечно, не расходится с истинным положением вещей. Дуэ не видит действительных способов защиты мирного населения от действия ядовитых газов и других отравляющих средств и поэтому считает их применение наиболее выгодным в будущей воздушной войне.
Давая неплохой анализ отдельных военных событий и хорошо представляя возможности технического развития воздушных вооружений, Дуэ высказывает ценные мысли по поводу воздействия бомбардировочных самолетов на крупные населенные пункты. Он прав, конечно, когда говорит, что эти удары обрушатся на людей менее организованных, менее устойчивых, менее защищенных и неспособных к такому противодействию, какое могут оказать воинские части. Целесообразность оборонительных мероприятий внутри страны Дуэ видит лишь в том, чтобы бороться с последствиями воздушных нападений, успешное противодействие которым он считает иллюзиями, за исключением собственного нападения. Этот вопрос заслуживает серьезного внимания, так как по существу (вопреки Дуэ) всюду происходит усиленное развитие в городах и производственных центрах всех средств ПВО, различных вспомогательных средств по ослаблению и ликвидации разрушительного действия воздушных нападений. На основании совершенно необоснованной отрицательной оценки средств ПВО, которую дает автор, было бы, конечно, абсурдным отказываться от их применения. И этого не делает ни одно государство. Надо вспомнить, что при налетах на Лондон и Париж в 1915–1917 гг. не более 10 % нападавших летчиков имели мужество появляться над. целью и сбрасывать в нее бомбы; все прочие либо возвращались с пути, либо сбрасывали бомбы куда попало, не доходя до цели, не рискуя быть сбитыми огнем зенитной артиллерии и неприятельскими истребителями.
При несомненном росте наступательных свойств авиации средства ПВО не смогут совершенно прекратить воздушные нападения, но они их сильно стеснят, они вынудят противника действовать в худших условиях, будут наносить ему крупные потери и тем самым значительно ослабят эффективность нападения. Дуэ почему-то совершению не принял во внимание современную зенитную артиллерию, самого опасного врага бомбардировочной авиации в воздухе у цели действий. Упущения этого порядка только лишний раз свидетельствуют о предвзятости основных положений Дуэ и неполноте его анализа вооруженной борьбы.
В части конкретных предложений о подготовке к будущей войне Дуэ высказывает ряд ценных мнений. Он предлагает не только создать воздушную армию, находящуюся в постоянной боевой готовности, но и пересмотреть организацию сухопутных армий и флотов для придания им большей независимости от земных баз, предлагает исследовать вопросы боевого сотрудничества всех элементов вооруженных сил и изучить все те мероприятия, которые повышают безопасность и устойчивость страны во время войны. Но, правильно ставя эти общие задачи, Дуэ в своих трудах, как мы уже показали, не справляется с их исследованием и решением.
Незадолго до своей смерти Дуэ подвел итоги не только той дискуссии, которая развернулась вокруг его произведений, но и развитию итальянского воздушного флота.
Дуэ признает, что итальянское правительство выполнило далеко не все из того, что он выдвигает в своих произведениях. Он видит, что воздушная армия Италии не выросла еще в ту армию, которая сможет сокрушить неприятельскую страну, что воздушный флот Италии имеет значительное количество вспомогательной и легкой боевой авиации, что в развитии вооружений воздушная армия не занимает первенствующего положения.
Разбирая выступления своих критиков. Дуэ приходит к успокоительному для себя выводу, что никто из них не сумел опровергнуть его рассуждений.
Развивая в полемике с капитаном Фиораванцо свои мысли о нецелесообразности иметь вспомогательную авиацию, Дуэ утверждает, что если бы при наличии мощной воздушной армии эта авиация все же продолжала существовать в составе сухопутных и морских сил, то эти силы сами пришли бы к отказу от нее в пользу дальнейшего увеличения воздушной армии, так как без завоеванного воздушной армией господства в воздухе роль вспомогательной авиации сводилась бы к нулю. С особой силой стремится Дуэ показать несостоятельность доводов своих главных критиков: ген. Бастико и инженера Атталя.
Позиции инженера Атталя действительно слабы. Он является защитником ПВО, в известной мере противопоставляющим это средство наступательной деятельности собственной воздушной армии. В противовес этому Дуэ утверждает, что «нельзя господствовать в своем воздухе, если не господствуешь в чужом» и что оценивать наступательную мощь современного воздушного флота голым перенесением данных времени мировой войны в новую обстановку наших дней нельзя.
Ген. Бастико обвиняет Дуэ в непоследовательности в трактовке вопросов о воздушном сражении. Главный тезис Бастико: «Специфические условия воздушной среды всегда или почти, всегда позволяют слабейшему из противников избежать по своей воле сражения с несомненно неблагоприятным исходом… Поистине, если последняя (сильнейшая воздушная армия) стремится иметь свободный путь, то она точно так же предоставляет свободу противнику, т. е. допускает нанесение последним аналогичных ударов, — и нигде не сказано, что сильнейшему не придется почувствовать их результат; это будут может быть булавочные уколы, а не удары копья, но ведь и уколы причиняют беспокойство, и в этом случае достаточно вероятно, что в известный момент сильнейший потеряет терпение и будет намеренно искать того сражения, которого он хотел бы избежать». (Дуэ попутно замечает: «Точнее, генерал Бастико должен был бы написать: «которого он не хотел искать», ибо я никогда не говорил, что сильнейшая воздушная армия должна избегать сражения».)
«И я добавлю, — продолжает ген. Бастико, — что он не был бы неправ: напротив, его действительной ошибкой было бы то, что он слишком долго ожидал, прежде чем пустить против неприятельской воздушной армии эффективное и необходимое средство, чтобы вывести ее из строя».
Дуэ с сарказмом высмеивает противоречивость в рассуждениях ген. Бастико, говоря, что если командующий мощной воздушной армией потеряет голову от булавочных уколов, то ему следует скорее уйти в отставку и уехать в деревню разводить капусту.
Ген. Бастико видит в воздушном сражении венец борьбы воздушных армий, к которому сильнейший должен всегда стремиться. Дуэ, наоборот, считает, что главной целью действий воздушной армии должен быть разгром неприятельской страны и что воздушные столкновения будут для нее лишь попутной необходимостью в преодолении воздушного противника. Характерно, что здесь Дуэ несколько расходится со своей схемой в примере борьбы германского и франко-бельгийского воздушных флотов, где Дуэ прежде всего разыгрывает воздушное сражение. Но вообще спор достаточно схоластичен. Воздушное сражение не может быть самоцелью, венцом, а лишь средством, путем, открывающим возможности более сильных ударов воздушных сил по жизненным центрам неприятеля, а также обеспечивающим с воздуха решение задач войны наземными силами и морскими флотами. С другой стороны, разгром страны с воздуха, проповедуемый Дуэ, очевидно, невыполним, пока наземные средства обороны сочетаются с неразгромленным воздушным флотом обороняющегося.
