Пикап уехал, а мы остались, полностью экипированные для ночевки, – и воды, и дров для костра там хватило бы надолго. Но ставить палатку засветло мы не привыкли, поэтому вышли на дорогу – хотя и без всякой надежды уехать.
Застопился микроавтобус «Фольксваген» с израильтянином. Бывший компьютерщик и профессиональный фотограф к 30 годам заработал достаточно денег, чтобы позволить себе несколько лет путешествовать, ни о чем не заботясь. Сколько именно у него денег, я, конечно, не спрашивал, но на микроавтобусе он явно сэкономил. При скорости свыше 100 километров в час мотор сильно перегревался, и радиатор начинал кипеть. Поэтому нам регулярно приходилось останавливаться. И на каждой вынужденной остановке варили на плитке макароны или кипятили чай.
Мойша был настроен решительно, к утру он хотел добраться до Брума. Но, когда мы подъехали к Сендфае-роадхаусу, выяснилось, что заправка там закрыта, и пришлось оставаться до утра. Утром же никаких следов микроавтобуса уже не было. Вокруг заправки только вальяжно разгуливали павлины. Вскоре нас увезла машина с эмблемой какой-то электрической компании.
– Меня не снимайте, – заволновался шофер, увидев мою видеокамеру. – Моя компания запрещает подвозить попутчиков.
В Бруме роль центра города играет торговый китайский квартал. Берег океана перед ним покрыт густыми мангровыми зарослями. До знаменитого 80-мильного Кабельного пляжа (по нему прокладывали телеграфный кабель из Мельбурна в Сингапур) идти было лень. Поэтому палатку поставили в кустах у дороги, напротив аборигенского пригородного поселка.
За рулем грузовика сидел итальянец, похожий на типичного американского актера, исполняющего роль мафиози. Всю ночь он пьянствовал и утром был не в лучшей форме. Когда я к нему обращался с вопросом, он переключал свое внимание на меня, забывая о дороге и необходимости крепко держать руль. Еще хорошо, что движение там не очень интенсивное – одна-две машины в час, да и то не в каждый.
Дорога скучная, транспорта мало, поэтому внимание быстро притупляется – так легко и заснуть за рулем, даже днем. Поэтому вдоль дорог установили щиты с надписью «Бесплатный кофе для водителей». На каждой заправке и в придорожных закусочных поставили мини-бары: электрический чайник, пакетики с чаем и кофе, сахар, одноразовые стаканчики. Подходи и пей, сколько влезет. Мы тоже частенько баловались бесплатным чайком. Это проще, чем по аборигенскому методу процеживать воду и затем кипятить ее на специально подобранных дровах – из особого «белого» эвкалипта.
В одной из «бесплатных чайных» я обратил внимание на плакат, на котором подробно объяснялось, что за перевозку людей в открытом кузове водитель должен платить штраф 200$, а каждый из пассажиров по 150$. Получается, что мы уже «сэкономили» на штрафах свыше 1000 долларов! Водители же тоже предпочитали «экономить»: пикапы проносились мимо без остановки. Только и оставалось, что читать книгу да рассматривать сообщения на обратной стороне дорожных знаков. Там были и знакомые имена. Так, начиная с Аделаиды, я уже пятый раз встречал сообщения от некоего Чата, который за пару лет до нас проезжал по этой же дороге автостопом. Судя по ним, ему также приходилось подолгу застревать на одном месте.
Интересно, что уехали мы все же на пикапе – там это самый распространенный вид транспорта. Однако водитель побоялся сажать нас в кузов и минут десять расчищал от хлама переднее сиденье. Он довез нас только до следующего роадхауса и свернул куда-то в буш по своим, неведомым нам делам.
В районе Кимберли вдоль дороги стали появляться огромные баобабы. И когда нас высадили у поворота к Дерби, я достал видеокамеру и пошел их снимать. Времени на это было предостаточно – к Дерби сворачивали только автопоезда. Водители радостно нас приветствовали, один даже остановился, чтобы мы смогли убедиться, что у него в машине только одно пассажирское место.
В Дерби мы попали на легковушке с парочкой женщин. По нашей горячей просьбе они высадили нас в самом центре города, угостив напоследок банкой холодного пива. Для того чтобы осмотреть достопримечательности этого городка, хватило и одного часа. Пара церквей, супермаркет, парк. И… толпы пьяных аборигенов на улицах. Одна такая сильно подвыпившая компания шла как раз перед нами. Слово за слово, потом все громче и громче, и, наконец, дошло до мордобоя. Бац! – одному в скулу. Бац! – другому. «Пардон!» – это уже к нам, с извинением, и снова – бац. Потом перемирие – пока мы пройдем мимо – и опять тумаки направо и налево.
Один из водителей нам рассказывал про некоего русского Бориса, который якобы живет в Дерби. Он сам, правда, не знал его адреса и даже фамилии. Мы попытались найти этого Бориса вначале методом бессистемного расспрашивания прохожих, потом взяли телефонный справочник и стали звонить всем, чьи фамилии показались похожими на русские. Но также безуспешно. Пришлось действовать испытанным методом – выйти на окраину и поставить палатку в буше. Выходить, правда, пришлось долго. Город маленький, но стоит на узком полуострове, поэтому, как деревня, растянулся на многие километры вдоль одной-единственной улицы.
У меня появилась довольно странная, если не сказать безумная, идея: ехать в Кунанару по Гибб-роуд. Эта дорога с гравийным покрытием проходит 450 километров по совершенно незаселенной местности. Татьяна Александровна пыталась меня отговорить, но безуспешно.
– Надоело ездить по асфальтированным дорогам. Хочется посмотреть настоящую глубинку, – уверял я ее. – Раз дорога есть, пусть и гравийная, значит, кто-то по ней все же ездит. В крайнем случае пройдем пешком. Тигры здесь не водятся.
– А крокодилы?
Насчет крокодилов я как-то не подумал. Что мы будем делать, если придется переходить реки вброд? Проверять на себе остроту крокодильих зубов мне не хотелось. Я уже был готов отказаться от этой идеи. Но тут остановилась машина.
– Вы собираетесь проехать по Гибб-роуд? А вода-то у вас есть? Воды нет? Ну, вы даете! Я смогу подвезти вас только на десяток километров. Но лучше бы вам заехать ко мне, набрать воды. Потом я вывезу вас назад на трассу.
Экипированные тремя двухлитровыми бутылками с водой, мы простояли, вернее, просидели в тени под деревом еще пару часов. Машины по дороге проходили, но битком забитые. В «Форде», остановившемся нас подобрать, тоже сидело уже трое: за рулем – женщина, на заднем сиденье – семейная пара. Джосс Фобс потратила минут десять на то, чтобы переложить вещи и все же освободить для нас место. Очень уж ей хотелось нас подвезти. И скоро я понял почему. Ей очень хотелось пересказать нам автостопную байку.
– Мне недавно рассказали, как один парень добрался от Брума до Перта. Он стоял на шоссе рядом с машиной с тросом в руке и голосовал – просил, чтобы взяли на буксир. Народ у нас отзывчивый, вот и помогали, кто сколько мог. Так он и ехал, перецепляя свой трос с одной машины на другую, три тысячи километров. И только возле самого Перта водитель, остановившийся для того, чтобы ему помочь, оказался автомехаником. Он открыл капот и увидел, что там… мотора нет. Вот это автостоп! Бесплатно и с комфортом! В своей собственной машине!
Они провезли нас около сотни километров (из 450) до поворота.
– Немного дальше – река. Сможете на ней переночевать, – сказала Джосс. – А нам нужно сворачивать, мы едем посмотреть ущелье Виджана-годж и пещеру Танел-крик.
– Может, и нас с собой возьмете? – спросил я. – Нам спешить некуда. Сможете высадить нас здесь на обратном пути, когда поедете назад в Дерби. Дорога здесь все равно одна.
От паркинга к каньону Виджана-годж ведет узкая, но хорошо протоптанная тропинка. Слева река – вернее, оставшаяся от нее старица, справа – высокая скала. Рыбу там ловить строго запрещено. Но на аборигенов этот запрет не распространяется. По крайней мере, на аборигенских женщин и детей. Именно они сидели на берегу и забрасывали в реку, по которой спокойно плавала стайка крокодилов, удочки-донки с крючками. Крокодилы в тот вечер не клевали, но при нас ребята поймали на удочку большую черепаху и долго издевались на ней, таская за леску по песку. А мужчины в это время, видимо, занимались более важными делами.
Ручей Танел-крик проходит насквозь через горную гряду. В период летних дождей через тоннель несется мощный поток воды. А зимой, в сухой сезон, ручей становится тонким и мелким – максимум по колено. И по его руслу можно пройти на другую сторону. Мои ботинки с «гортексом» оказались не такие уж и непромокаемые. Не успел я пройти по ручью и десяти метров, как они уже были насквозь мокрые и полные песка. Может, именно это испортило мне настроение. Желание возвращаться назад на Гибб-роуд и тащиться еще 300 километров по пустынной дороге сразу пропало.
