Владимир Варшавский - Незамеченное поколение

«Выдающийся унтер-офицер, исключительной храбрости. Получив сведения, что неприятель заложил мину с часовым механизмом для взрыва полузатонувшего парохода в порту Бастия (Корсика), он поднялся на этот пароход, разыскал часовой механизм, который с минуту на минуту должен был произвести взрыв, и обезвредил мину, чем спас пароход и самый порт от разрушения».

Награжден Военным Крестом с Золотой Звездой.

Приказ по бригаде.

«Во время высадки на острове Эльба 17 июня 1944 г. проявил в полной мере свои отменные боевые качества. Приняв участие в ликвидации одной из вражеских батарей, он немедленно переправился на противоположный берег острова, где его отряд под его воздействием одним из первых достиг намеченной цели, сметая все препятствия. 21 августа 1944 г. при взятии адмиралтейства в Тулоне был ранен пулей в живот и скончался в морском госпитале».

Федоров Кирилл. Приказ по корпусу. Тунис, 22 июня 1943 г. «Сапер, неизменно являвший в продолжение всей кампании доказательства исключительной храбрости и предприимчивости. Командированный для извлечения мин и минных гнезд, он погиб 1 июня 1943 г., взорвавшись на мине. Военный Крест с Золотой Звездой».

Чехов Алексей. Приказ. «Младший лейтенант 1 роты маршевого батальона Луарэ (Ф.Ф.1), прикомандированный к маки Ушамп, в военных действиях с 2 августа 1944 г.

Прекрасный офицер, полный отваги и инициативы, доброволец для наиболее опасных поручений, своей храбростью и примером заслужил уважение своих начальников и подчиненных. Убит на поле битвы 18 августа 1944 г. во время атаки против превосходящих сил немцев на национальной дороге № 451 между Тимори и Лоррис (Луарэ). Кавалер Почетного Легиона и Военный Крест с пальмой.

Сын русского врача Чехов добровольно пошел в ряды Сопротивления по окончании Земледельческого Института, хотя и был освобожден от военной службы из-за физического недостатка. Окончив высшие военные курсы и будучи произведен в су-лейтенанты, Чехов сражался против немцев, обращая на себя внимание своими организаторскими талантами, спокойствием и храбростью в наиболее опасных поручениях. Его подчиненные обожали его. В годовщину его смерти на поле брани был открыт памятник ему, сооруженный на собранные среди жителей средства и его именем названа улица в г. Бриар, где он проживал некоторое время со своими родителями.

Юргенс. Приказ по армии воздуха (посмертный).

«Сержант-шеф Юргенс Николай, группы дэ масс 1/4 «Наварр». Пилот, молодость, характер и порыв которого обещали исключительно блестящее будущее. Человек необычайной легкости и неутомимости, он был для своих товарищей примером храбрости. 97 часов полета во время военных действий в 59 командировках. Исчез в море 23 февраля 1944 г., возвращаясь из военной командировки ночью в бурю. Награжден Военным Крестом с Пальмой. 12 июня 1945 г.

Дураков Петр Александрович.

Сын донского офицера, последний прямой потомок Пугачева. — Получил образование в Донском кадетском корпусе и в английском лицее в Турции. Окончил политехнические казачьи курсы в Париже. В 1928 году поступил добровольцем во французский флот. Получил золотую звезду за стрельбу из орудий (только один матрос из всего флота ее носит). Славился прыжками с капитанского мостика, выходя первым на состязаниях. С крейсера Сюффрэн был в Нью-Йорке на Лафайетовских торжествах и объехал с этим крейсером полсвета. В 1939 году, в первый же день войны, был мобилизован конвоировать торговый пароход. В Дакаре забран с пароходом англичанами. Пошел на службу к ген. Леклерку и в день перемирия, вблизи Тулона, сгорел в танке, которым командовал. Имел два креста, медаль за Африку, медаль в память Лафайетовских торжеств. Всеми был любим и уважаем.

Другим источником сведений о русских эмигрантах, погибших в борьбе с немцами, является «Информационный бюллетень» (позднее «Вестник») Содружества русских добровольцев, партизан и участников сопротивления в Западной Европе.

В номере 3-м Бюллетеня помещено письмо вице-адмирала К. П. Иванова-Тринадцатого, прославившегося в бою Порт-Артурской эскадры, когда он сменил на «Рюрике» трех — один за другим — убитых командиров. Вице-адмирал сообщает в этом письме о гибели своего сына Константина Константиновича.

«…Еще в прошлом (т. е. 1943) году, когда я и младший сын были арестованы Гестапо и сидели 2 месяца в Лионском форту Монлюк, он, Контантин Константинович, работая уже давно в Движении Сопротивления, вынужден был покинуть Лион и обретался в окрестностях Нанта, чем и избег совместного ареста. Там он продолжал работать в секретных организациях, а при высадке союзников на севере и их походе к Нанту поступил добровольцем в Ф.Ф.И.

Был назначен агентом для связи французов с американцами (знал отлично английский язык), но, будучи недоволен тем, что ему в этой должности не приходится драться с немцами, бить которых он считал своим долгом где бы то ни было (нельзя у себя на родине — нужно бить здесь и все равно в союзе с кем и в чьих рядах), он, несмотря на противодействие своего начальства, записался в корфран. Там, по словам его капитана, он очень быстро сделался душой всего отряда, был всегда первый и единственный охотник на все опасные и серьезные поручения в боях, был всегда впереди всех и очень быстро (за 2 месяца) выслужился в сержанты-шефы и получил Военную Медаль и Круа де Герр (Военный Крест). Начальство нуждалось в нем, как в переводчике, и ценило за многие военные качества (видно заговорила кровь), видя, что он слишком рискует и бравирует, хотело убрать его в тыл, но он этому всячески противодействовал. Наконец, ему было категорически приказано выехать с фронта в Нант в школу аспирантов и он должен был ехать, но за два дня до назначенного отъезда, 8 сентября 1944 г., после отбития сильной немецкой атаки на то местечко, где они были окружены и остались без продовольствия и патронов, пошел добровольно, взяв одного человека, пробиться за необходимым. Один километр, отделявший их от штаба, он прошел благополучно, но, возвращаясь обратно с припасами, попал в засаду и почти в упор выпущенной обоймой из автомата (в засаде были чины РОА — ирония судьбы) был ранен двумя пулями: одна прошла насквозь грудобрюшную преграду под сердцем, другая на вылет через весь кишечник с раздроблением левого ребра. Услышав выстрел, отряд сделал вылазку и подобрал его раненым (было это в 10 ч. утра), но из-за недостатка скорой помощи его доставили в госпиталь в Нант только в 3 часа, а в 4 с половиной часа он скончался. Перед смертью он видно очень страдал, но крепился, сказал, что умирать ему не жалко, так как чувствует, что исполнил свой долг. Когда католический священник его напутствовал (православного не было), он крестился и читал свои молитвы…»

О русских добровольцах в войсках Свободной Франции сведения общего характера были сообщены в «Вестнике» В. И. Алексинским.

В. И. Алексинский принадлежал как раз к той группе молодых монархистов-демократов, которые объединялись вокруг «Русского временника» и бывали на собраниях у И. И. Фондаминского. Демобилизованный из французской армии после перемирия, В. И. Алексинский перебрался в Марокко, где в 42 году поступил добровольцем в Corps Franc d’Afrique, откуда позднее перешел в войска Свободной Франции; в рядах этих войск проделал африканскую, итальянскую и французскую кампании.

«Об участии русских людей в рядах Войск Свободной Франции (Forces Libres — L.F.F.), — пишет Алексинский, — а также об их участии в Сопротивлении в заморских владениях Франции почти ничего неизвестно. В русских кругах во Франции не знают даже, что, в сущности, представляют из себя F.F.L. Поэтому часто добровольцев в этих войсках смешивают с русскими, мобилизованными во французскую Африканскую Армию. Между тем, не десятки, а сотни русских людей поступали добровольцами в войска Свободной Франции; они принесли тяжелые жертвы и не мало среди них погибло.

Работа в Сопротивлении зачастую труднее, чем участие в боях регулярной армии; но война требует от солдата отречения на долгое время от всего, что ему близко, налагает подчинение строгой дисциплине и заставляет примириться с бесконечными лишениями. Несмотря на это, многие русские отказались от спокойной жизни в странах, даже не оккупированных немцами, и стали записываться в союзные армии для борьбы за свободу против общего врага. Другие, с большим риском пробирались из оккупированной Франции в Испанию, попадали там в тюрьмы и затем все-таки добирались до Англии или до Африки… Они стекались отовсюду. У меня были русские товарищи из Китая, Индии, Сирии, Палестины, Египта, Филиппин и даже из Аргентины.

В 1941 году, когда Сопротивление было еще в самом зачатке и когда внутри страны еще не было партизанских отрядов, в рядах Войск Свободной Франции уже бились и умирали русские люди.