Так вот, в Астане на первый мой спектакль пришёл премьер-министр Казахстана, и, как мне сказали, ещё ряд министров. По этому поводу дирекция театра предприняла беспрецедентные усилия по наведению чистоты и порядка, вплоть до мытья лестницы и центрального входа с мылом. Но это обычное дело, ничего нового… А вот охраны в театре и вокруг театра было очень много. Меня туда поначалу не пускали. И когда поняли, что я артист, – всё равно. Мой аргумент, мол, если меня не пустите, спектакль, на который, собственно, и пришло руководство, не состоится, озадачил людей в штатском. Но они продолжали ждать магических звуков из своих хриплых раций. В итоге в театр меня нехотя пустили, но перемещение моё по зданию ограничили.
Но самое забавное случилось незадолго до спектакля. Минуты за три до третьего звонка, то есть до начала, ко мне в гримёрную зашли два явных «сотрудника» и сказали: пройдите на сцену. Я удивился и ответил, что, насколько я понимаю, ещё рано, а на сцену меня обычно приглашает администратор или помощник режиссёра. Для них мои слова были китайской грамотой, они повторили: пройдите на сцену. Тогда я им объяснил, что ещё не было третьего звонка, и на сцену выходить рано. В ответ я услышал: «На сцену пройдите!» Тут я уже рассердился, попросил оставить меня в покое и твёрдо сказал, что пойду на сцену, когда публика будет в зале, то есть после третьего звонка и по команде администратора. «Сотрудники» растерянно переглянулись и сказали: «Пройдите, пожалуйста на сцену, министры ведь уже сидят!»
Когда после третьего звонка и команды администратора я вышел на сцену, первым делом рассказал публике о том, как меня не пускали в театр. Про двух сотрудников в гримёрной рассказывать не стал. В противном случае, думаю, мой спектакль был бы менее смешным, чем рассказ о двух олухах и, конечно же, о каком-то слишком важном их начальнике.
А в Екатеринбурге после концерта с «Бигуди» меня впечатлил один зритель… К слову, нам впервые удалось в Екатеринбурге сыграть полноценнный концерт: в большом клубе, с хорошим звуком, светом и прочими концертными атрибутами. До этого приходилось играть по каким-то не вполне удобным, а главное – маленьким заведениям. Так вот, после концерта ко мне подошёл совершенно пьяный, очень весёлый толстый человек. Он сообщил, что старше меня, что он музыкант… То, что он музыкант, было видно по бороде и гриве волос. То есть по внешнему виду было ясно, какую музыку любит и играет этот человек. Он радостно обнял меня, сказал, что концерт был супер, что он никак не ожидал такого драйва, такого звука и таких классных музыкантов от такого зануды, как я. Не ожидал, что я буду так скакать, да ещё так долго… И напоследок сказал: «У меня с утра зуб болел, думал, завтра идти выдирать. А тут концерт так понравился, да ещё вискаря накатил… А зуб болит. Короче… чтобы не мешал слушать, я его прямо во время концерта выдрал!» В подтверждение своих слов он достал из нагрудного кармана рубахи чёрный зуб с торчащими корнями и, открыв рот, продемонстрировал место, откуда этот зуб извлечён. Мы с ним выпили и расстались, очень довольные друг другом. Благо, зуб он мне дарить не собирался, а положил его обратно в карман.
Кстати о концертах… В начале ноября, в Красноярске, нам с «Бигуди» предстоит совершенно новое дело. Мы впервые в нашей практике сыграем так называемый сидячий концерт. Нам давно предлагали такой формат, но мы отказывались: не понимали, как можно играть в зале, где люди не имеют возможности двигаться, танцевать, да и выпивать в конце концов. Но в этом году решили попробовать.
Почему мы согласились? Да по той причине, что, кроме Москвы, Питера, Калининграда и ещё нескольких городов, либо нет соответствующих нашим требованиям клубов, либо, если они есть, то, как правило, ориентированы на другую музыку, и наша публика туда не ходит. В общем, большинство городов страны, а также Украины, остаются без наших концертов, потому что их попросту негде проводить. Так же часто, а точнее, почти всегда есть проблемы со звуком, а в нашем случае хороший звук необходим. Вот мы и решили попробовать сыграть театральные концерты, которые в ноябре пройдут в Красноярске и Киеве. Разумеется, это будут не точно такие же программы, какие мы играем в больших клубах Москвы и Питера, куда приходит пара тысяч человек и очень активно себя ведёт. Для театров мы готовим более лирическую программу с более прозрачным и чистым звучанием. И рассчитываем создать соответствующую атмосферу. Опыт этих двух концертов, безусловно, покажет перспективу такого вида концертного существования. И в Красноярске, и в Киеве клубы, где мы играли, были для нас тесноваты, а предоставленный нам звук (то есть оборудование и прочее) не соответствовал нашим музыкальным возможностям. В общем, мы с волнением ждём этих концертов и очень надеемся, что задуманное получится.
В Калининграде пасмурно и тепло. Город становится всё более прозрачным, и всё отчётливее проступают обшарпанные, но милые фасады. За окном ватага здоровенных и очень смышлёных местных ворон обдирает остатки грецких орехов с дерева. Хорошо дома. Очень хорошо.
Сегодня с Сашей (сыном) почти посадили дерево. Почему почти? Потому что это не дерево, а кустик. Маленький-маленький, называется лапчатка. Если переживёт зиму, с июня по ноябрь будет цвести мелкими жёлтыми цветочками… Сегодня у Верхнего озера по инициативе мэрии желающие могли посадить деревья и кустарник. Мы поехали с Сашей, потому что и погода хорошая – синее небо, ветер, золотые листья, – да и дело тоже хорошее. Приехали, а все деревья уже посадили. Нам нашли только маленький кустик. Я выкопал ямку в указанном садовником месте, и мы его посадили. А люди подходили и подходили, многие с детьми, хотели тоже принять участие в благом деле, спрашивали, можно ли привезти своё дерево, берёзку например… Но им говорили, что у набережной и у парка есть дизайн и определённый образ, и что свои деревья можно будет привезти в другое место. В общем, сначала мы с Сашей подумали, что нам не повезло, а потом убедились, что всё же повезло. Хотя бы кустик достался.
Вчера мы покрестили Машеньку. Я не стал бы об этом говорить, если бы самым таинственным образом местная «Комсомольская правда» не прознала про наши намерения, не прислала бы к церкви репортёра и не опубликовала сегодня хоть и беззлобный, даже доброжелательный, но глупый и пошлый по форме и стилю материал. На крестинах было совсем немного людей. Три семейные пары старинных друзей, мои родители и брат, тёща, крёстные и наше семейство. Всего пятнадцать человек, не считая Маши. Каким образом «Комсомолка» могла об этом узнать, ума не приложу. Было обидно и неприятно оттого, что такое частное семейное дело мы не смогли укрыть от посторонних глаз. Очень не хочется думать, что церковь поделилась информацией. И очень не хочется думать о самых близких друзьях, что это они как-то где-то проговорились. (Очень прошу, не надо нас поздравлять. Если бы не огласка, я бы об этом не сообщил.)
А сегодня, когда сажали с Сашей куст, журналистов не было (улыбка). Так что я уже не огорчаюсь.
Ещё хочу рассказать историю, которую вспоминаю в минуты сильных разочарований или несбывшихся ожиданий…
21 сентября 2004 года в Калининградской области произошло землетрясение с эпицентром в двадцати километрах от Калининграда, возле посёлка Люблино. Было три толчка. Первый силой более четырёх с половиной баллов, второй в эпицентре достигал шести баллов, город же тряхнуло с силой в пять с лишним баллов. Ну и третий был уже слабенький, чуть более трёх баллов. Я очень хорошо помню это событие, был дома. При первом толчке мне показалось, что нижние соседи что-то уронили типа огромного рояля, или в подвале что-то взорвалось. Правда, вскоре стало ясно, что такие же ощущения возникли и у жителей других домов. Но о землетрясении никто не подумал. Какое, к чёрту, землетрясение в Прибалтике?!
Второй толчок был таким сильным, что дома у нас попадали красиво стоящие статуэтки, подсвечники, упали картины, открылись дверцы буфета, и из него выплеснулась посуда. По стене на лестничной площадке пошла большая трещина. У меня на глазах разрушились печные трубы нескольких домов. Из дверей маленького магазинчика напротив нашего дома через порог выливался коктейль из молока, пива и разных других напитков. Люди выбегали из домов, уже понимая, что стряслось что-то действительно серьёзное. Телефоны, конечно, все сразу вырубило, потому что все куда-то звонили. Версия о том, что это землетрясение, была последняя. Все полагали, что где-то взорвалось что-то военное, поскольку военного в Калининградской области до сих пор полно. Третий толчок был слабо ощутим, только колокол на церкви заметно качнулся. Благо, с погодой повезло, потому что почти весь город провёл день на улицах и в автомобилях. Разрушений было немного, жертв не было. Немцы добротно построили дома в этой абсолютно несейсмической зоне.
