ГУЛАГ, тоталитаризм, преследования – вот чем пугают украинцев, настраивая против врага. Так было в 2004 году, когда в образ Януковича втиснули всё возможное зло. Так повторилось, но в куда большем масштабе, через десять лет – на Евромайдане. Сбрось диктатора, уничтожь банду – free your mind.
Но материального улучшения не случилось, Европа не стала ближе – наоборот. Свобода закудрявилась колючей проволокой. На Украину накинулась бешеная свора псов войны. Полгода – и нет пяти миллионов человек. Полгода – и нет трёх областей. Кто виноват?
Надо бы отыскать мерзавца. Но о себе разве скажешь дурно?
Так появилась Россия. Благо, все предпосылки для того были. Быстро Москва стала первородным злом, которое нужно уничтожить в каждом. При его наличии украинская власть могла не слишком-то переживать за собственные действия.
Но увлекалась. Допустила слишком много ошибок. Представляя Россию, не без оснований, этаким Мордором, новые украинские герои изобразили самих себя. И народ стал прозревать.
Где альтернативная точка зрения? Как может антитеррористическая операция продолжаться год с тысячными потерями? Почему те, кто возвращается оттуда, никому не нужны? Когда прекратят захват предприятий? Когда остановят притеснение церкви? Почему людей арестовывают только за то, что они выступают против убийства своих же граждан?
Украинцы не просто начали задавать вопросы – они стали выходить на митинги и пикеты, выражая открытый протест. Власть, порой жёстко, разгоняла их. Оттого понадобился эффективный сдерживающий механизм.
Так придумали охоту на «бытовых сепаратистов». Тех, кто «неосознанно или специально распространяет информацию, угрожающую целостности государства». А это протест против мобилизации, распространение слухов о несуществующей угрозе русскому языку и русскоязычному населению, критика действующей власти и т. д. Фактически всё это можно объединить одним словом – инакомыслие. Если ты думаешь иначе, чем заявлено генеральной линией партии, то ты враг государства.
Видимо, это та самая свобода по-украински, обещанная, долгожданная. С гарью костров инквизиции и стуком колёс «воронков». Ведь те, кто так долго боролся с чудовищами, разоблачая ужасы 37‑го года, сами превратились в чудовищ. А может, и были ими изначально.
И это борьба не против России. Это ярость против самой Украины, уничтожение собственного народа, превращение его в секту рабов, которых надо, во-первых, заставить полюбить (или хотя бы принять) своё рабство, а во-вторых, стать соучастником преступления, возводя напраслину на ближнего своего. Страну затягивают в стальной корсет лжи, диктатуры и страха, а она, задыхаясь, судорожно хватает остатки спёртого воздуха.
Новой инициативой о «бытовом сепаратизме» капитолийские хозяева Украины расписываются в том, что прежние механизмы по поиску внешних врагов уже не работают. Или работают не столь эффективно. Потому надо избавляться от неугодных внутри. Вина их лишь в том, что они, похоже, очнулись от морока происходящего.
Повод разжечь, взбаламутить
О ситуации с крымскими татарами
09.04.2015
Вновь говорят о крымских татарах. С одной стороны – стон. С другой – натиск. И господин Чубаров призывает готовиться к масштабной войне. И общественные активисты вопиют о притеснении крымских татар. И снова же общественные активисты, но уже иного толка, мечтают сделать ремейк на Крестовый поход. И власти Крыма заявляют: проблем с татарами нет.
В общем, всё как и раньше, но в несколько более интенсивном, воспалённом ключе. Когда вспыхивает так, что горит, не переставая, но и догореть всё не может – ведь топлива обид хватит на сотни лет.
Когда я издал первый том тетралогии «Учитель», описав жизнь в Крыму конца девяностых – начала нулевых, и стал получать отзывы, то большая часть из них касалась темы крымских татар: их жизни, их настроений, их противостояния с русским населением полуострова. Тема всколыхнула многих. Забавно, но меня, как автора, обвиняли то в излишней лояльности, то в разжигании ненависти к крымским татарам.
Отчего так? Отчего два противоположных мнения? Я старался быть беспристрастным, описывая то, что видел, чувствовал, слышал сам, прожив в Крыму 24 из 29 лет своей жизни. Немало времени я провёл в небольшом селе под Бахчисараем. И не встречал соседей более отзывчивых, чем семья крымских татар. И в то же время несколько раз спасался от избиения уже другими татарами только за то, что был русским. Видел их засилье, диктатуру на рынках. Чувствовал их вечную обособленность. Слышал радикальные русофобские речи. И вместе с тем раз за разом встречал добрейших, трудолюбивейших крымских татар.
Все люди разные? Да, но суть в том, что любое прикосновение извне к теме крымских татар – это всегда спекуляция, попытка использовать их в своих подленьких интересах. А дискуссия, следующая за данным актом наживы, неизбежно сводится к перекидыванию шаблонными обвинениями из экстремистских газетёнок. С крымскими татарами, возможно, связаны главные мифологемы полуострова, и, как правило, весьма неприятного свойства.
Вспоминают депортацию.
Бьют в ответ – так было за что: татары предложили Гитлеру всех русских вырезать, а сколько среди них дезертиров было, сколько предателей?
Ну прям, собрались и предложили. Разве все они подобного отношения заслужили?
Так возвращались тогда для чего? Жили ведь в Узбекистане, Турции как надо.
Во-первых, скорее не так, как надо, а во-вторых, родная земля.
Ой, только не надо: по совокупности они не больше других в Крыму жили. Приехали, виноградники вырубили, будок своих, незаконных застроек, понаставили.
Можно долго продолжать в том же спорщицком духе, петляя на серпантине в смуту. Обсуждение крымско-татарского вопроса – всегда убийственная чехарда. Так мало здравого смысла, так скудны рациональные запасы, так неосновательно знание матчасти. Но высказаться надо. Ведь крымские татары – это всегда повод, это всегда беспроигрышный вариант разжечь, надавить, взбаламутить.
И в ближайшие годы данное положение дел лишь упрочится. США, Украина, Россия – все станут использовать крымских татар, вот только им от этого не предвидится никаких дивидендов. Снова прессанут, снова наобещают.
Смешно, когда Украина, оставшись без полуострова, вдруг вспомнила о крымских татарах как о коренном населении. И бьёт по больным местам, разжигает. Такой рай наперёд обещает, что хоть сейчас умирай. Но что мешало Киеву думать, заботиться о крымских татарах раньше? Что мешало проводить по отношению к ним уважительную и вместе с тем справедливую политику?
Смешно, когда крымские татары жалуются на отсутствие прав и свобод. У них давно своё status in statu, часто выливающееся в доминирование, в притеснение русского населения. Когда сидит татарчонок в школе и заявляет учительнице: «Ты что мне, мразь, рассказываешь? Это наша земля, и мы тут решаем!»
Смешно, когда новые власти вещают о массовом единении крымских татар в поддержке России. А как иначе, когда в гости к тебе заглянула бригада чеченцев? И вместе с тем, разве не многие татары были первыми, кто пошёл в Крыму получать паспорта с двуглавым орлом?
Вся эта взрывоопасная сумятица – во многом из-за того, что нет понимания, нет единого вектора прежде всего внутри самих крымских татар. Они раздираемы противоречиями, за их сердца и умы борются различные организации, и каждая – вроде «Меджлиса» – заявляет, что она направляющая, главная.
В данном контексте первое, что надо сделать России, – это понять, консолидировать крымских татар. Ведь если с русским населением полуострова при безусловных флуктуациях и отклонениях есть, в общем-то, единое понимание, то с крымскими татарами – всё слишком вариативно.
Не предложить им единую альтернативу сейчас, не создать отдельного и вместе с тем ассимилированного культурного пространства, использовать тактику притеснения или, наоборот, излишней лояльности – значит повторить украинские ошибки, получив бредящий враждой регион. Допустить этого нельзя: ведь при должной работе крымские татары из дестабилизирующего фактора могут превратиться в фактор созидательный. И тут прежде всего необходимы максимальная прозрачность диалога и конкретные экономические программы.
Невозможность острова
Россия должна принять Крым
13.04.2015
В ближайшее время появится не один десяток размашистых проектов о Крыме как земле, необычайно важной для России. И чувство гордости, густо замешанное на патриотизме, должно будет проснуться в аудитории. Так задумывается. Для эффектной иллюстрации уже хрестоматийных слов Владимира Путина о Крыме и Севастополе, имеющих огромное цивилизационное и сакральное значение для России.
