«Государство с такими амбициозными целями, как советское, не могло бы долго продержаться, если бы постоянно не воспроизводило героический дух у своих сограждан. Главной продукцией страны были не пшеница, сталь или даже танки, а герои. Их „ковали“ фабрики, заводы, колхозы, школы, газеты и радио. Кино очень многое сделало, чтобы заселить сознание людей образами этих полубогов, живущих на земле, но отчасти уже и на небе. Недаром самым чистым воплощением мечты о героическом был авиатор. Любой усердный посетитель кинотеатра, особенно молодой, чувствовал себя счастливым, потому что его постоянно окружали герои и он был уверен, что когда-нибудь войдет в их число...».
Ничем не прикрытая ирония автора этих строк у нормальных людей может вызвать только одно чувство – недоумение. Чем плохо, что кинематограф делает ставку на положительных героев? Неужели лучше было бы, если бы в далекие 50-е годы по экранам советских кинотеатров разгуливали бы отвязные проститутки, безжалостные бандиты и коррумпированные партийные чиновники? Смогло бы в таком случае советское кино стать тем искусством, которое покорило весь мир, в том числе и западный? Сомневаюсь. Там этого добра – фильмов про бандитов и проституток – и так навалом. Вот почему, когда грянет горбачевская перестройка и молодая советская киноэлита бросится «догонять» Запад по части разного рода патологий и извращений, а опыт своих предшественников выбросит на свалку, все закончится для них крахом – постсоветское кино само окажется на обочине мирового кинопроцесса.
Но вернемся в конец 50-х годов.
По мере развития хрущевской «оттепели» продолжала свой крен в сторону западничества советская творческая интеллигенция, а также определенная часть молодежи, в основном из числа городской. И хотя в общей массе населения процент этих людей тогда был мизерным, однако в итоге они сыграют роль тех самых дрожжей, которые и приведут к горбачевской перестройке. Как напишет в своих мемуарах уже известный нам джазмен Алексей Козлов:
«Оглядываясь на те времена конца 50-х, осознаешь особенно ясно, какую ошибку совершила тогда Софья Власьевна (так мы называли советскую власть), устроив Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве летом 1957 года. Здесь, конечно, сыграла свою роль кратковременная эйфория хрущевской политики по разоблачению культа личности Сталина. Кроме того, власти недооценили всю силу последствий приоткрывания хоть на миг «железного занавеса», настолько они были уверены во всепобеждающей силе советской иделогии.
Первый прорыв к нам духа западной культуры был постепенно нейтрализован при помощи идеологических кампаний по борьбе с космополитизмом, низкопоклонством и т. п. Недавние друзья и соратники СССР и в первую очередь США были объявлены лютыми врагами, и еще при жизни Сталина советское общество было переориентировано и четко знало, с кем ему предстоит бороться в будущем и чья идеология ему не подходит. И свято верило в это. Мне кажется, что именно Фестиваль 1957 года стал началом краха советской системы. Процесс разложения коммунистического общества сделался после него необратимым. Фестиваль породил целое поколение диссидентов разной степени отчаянности и скрытности, от Вадима Делоне и Петра Якира до «внутренне эмигрировавших» интеллигентов с «фигой в кармане». С другой стороны, зародилось новое поколение партийно-комсомольских функционеров, приспособленцев с двойным дном, все понимающих изнутри, но внешне преданных системе...».
Отметим, что определенным силам на Западе, которые были заинтересованы в продолжении «холодной войны» и которые рисовали СССР как врага всего «цивилизованного мира», Фестиваль-57, а также любые другие крупные мероприятия, происходившие в СССР и имевшие резонанс в мире (например, запуск первого в мире космического спутника в октябре 57-го года или открытие самой крупной в Европе Волжской ГЭС в августе 58-го), были как кость в горле. Поэтому все силы своих пропагандистских аппаратов они бросили на развенчание этих мероприятий. В итоге в крупнейших западных СМИ если и публиковались материалы о СССР, то в основном критические: в них всячески высмеивалась небогатая советская действительность (хотя откуда было взяться богатству, если после страшной войны прошло всего лишь 12 лет!), недостатки сервиса, происки КГБ и т. д. и т. п.
Естественно, советская контрпропаганда старалась адекватно отвечать на эти выпады, и кинематографисты от этого процесса не уклонялись. В этом ряду, к примеру, стоят победы советских кинофильмов на престижных европейских кинофестивалях вроде Каннского и Венецианского. Из этого же списка и фильм «Русский сувенир» (1960) Григория Александрова, где современная советская действительность была показана с самой выгодной стороны. Однако судьба этой ленты оказалась непростой – большая часть советской либеральной общественности ее категорически не приняла. Как объяснили в ряде публичных интервью некоторые из этих людей – за профанацию серьезной темы. Однако на самом деле причиной неприятия стало другое.
Расправившие крылья в хрущевскую «оттепель» советские западники уже не стеснялись смотреть на все советское (или русское, что было заявлено в названии ленты Александрова) если не с презрением (времена подобных взглядов наступят уже скоро – через десятилетие), то с сарказмом. Любого, кто пытался свой талант направить на прославление советского образа жизни, западники клеймили позором и при каждом удобном случае устраивали против них публичные травли, подключая к этому делу даже прессу. Именно жертвой подобной кампании и стал Г. Александров.
Отметим, что свой очередной фильм мэтр снял после десятилетнего перерыва. Скажем прямо, в сравнении с прошлыми работами этого выдающегося мастера комедии «Русский сувенир» и в самом деле выглядел, мягко говоря, бледно. Однако цель, которую преследовал Александров, создавая эту ленту, была благородной: показать грандиозные успехи советской страны, которая, несмотря на огромные потери, понесенные ею после недавней кровопролитной войны, сумела не только заново отстроиться, но и зажила еще лучше, чем прежде. Сюжет фильма позволял постановщику показать эти успехи сквозь призму взглядов западных туристов, которые приезжали в СССР, уверенные, что увидят здесь богом забытую, нищую страну, а в итоге видели совсем иное – кипучую и интересную жизнь, а также людей, которые строили новое общество с неподдельным энтузиазмом.
Благородная цель, которую преследовал Александров в своей картине, не нашла должного понимания у многих из его коллег. Против нового творения знаменитого режиссера в прессе была организована критическая кампания, в которую включился даже сатирический журнал «Крокодил». Критика обвиняла Александрова в чрезмерном приукрашивании действительности, чуть ли не в возрождении сталинских традиций в кинематографе (дескать, он такой же лакировщик, как и Пырьев в «Кубанских казаках»). Повторюсь, Александров и в самом деле снимал рекламный ролик, однако делал он это искренне, от всей души, будучи патриотом своей страны, которому не безразлично то, как будут воспринимать его страну за рубежом.
Несмотря на то что творцы этой кампании всячески скрывали истинные цели своей акции (впрямую никто не писал, что Александрова бьют за его патриотизм и приверженность советскому строю), однако сведущие люди прекрасно все понимали. Для них не было секретом, что в киношном мире Александрова не любят именно за его державные взгляды, которые он всячески пропагандировал не только в своих картинах, но и в тех лентах, которые выходили в Первом объединении «Мосфильма», которое он с недавних пор (с 1959 года) возглавлял. Например, фильм Сергея Бондарчука «Судьба человека» появился именно в этом объединении и в том же самом 60-м году был выдвинут на Ленинскую премию. Так что били по Александрову и за это тоже.
Понимая это, сторонники режиссера (как во власти, так и в интеллигентских кругах) организовали ответную кампанию, которая ставила своей целью защитить не столько Александрова, сколько ту позицию, которую он отстаивал. Так, в газете «Известия» было опубликовано письмо в поддержку Александрова за подписями таких уважаемых в обществе людей, как Петр Капица, Дмитрий Шостакович, Сергей Образцов, Юрий Завадский и Сергей Юткевич. После этого публичные нападки на Александрова прекратились. Хотя отношение к нему у его оппонентов нисколько не изменилось. Да и не могло измениться, учитывая то, как он продолжал горячо отстаивать те взгляды, которые буквально выворачивали господ-либералов наизнанку. В качестве примера приведу отрывок из речи Александрова, где он критикует тех своих коллег, кто бездумно копирует модные западные новации:
«Не может не огорчать то обстоятельство, что некоторые кинематографисты хотят быть новаторами, не изучив, не освоив опыта предшествующих поколений мастеров советского кино. А без знания прошедшего нельзя увидеть будущее. На пустом месте не возникает „большое кино“. И вот, пропустив мимо глаз наследие, прогрессивные, революционные традиции отечественного киноискусства, берут в качестве учителей и наставников мастеров буржуазного кино, забывая, не сознавая, что сформировавшиеся традиции, эстетические принципы сохраняют значение по сей день. Не понимая пагубности, аморальности подобного пути, некоторые наши сценаристы и режиссеры в погоне за модной новизной, в подражаниях новациям западных художников готовы предать забвению принципы социалистического реализма. Они в контраст к революционному пафосу созидания и жизнеутверждения сосредотачивают внимание на прозе жизни, любовании обывательщиной в разных ее проявлениях. Нельзя забывать, что всякое подражание – это не сотворение нового, а повторение. Настоящий художник – это первооткрыватель...
