Лайнер «Вильгельм Густлофф» – гордость германского торгового флота – был назван в честь фюрера нацистской партии в Швейцарии Вильгельма Густлоффа, убитого 4 февраля 1936 года в Давосе студентом-медиком евреем Давидом Франкфуртером, мстившим за преследования евреев нацистами. Похороны Густлоффа были превращены в общегерманское пропагандистское мероприятие. Гитлер объявил в связи с убийством Густлоффа общенациональный трехнедельный траур. Отсюда родилась придуманная советской пропагандой легенда о том, будто в связи с потоплением «Густлоффа» фюрер объявил траур. На самом деле ничего подобного не было. В эти дни немецкие войска под натиском Красной Армии откатывались к Одеру, советские танки угрожали Берлину. У Гитлера были дела поважнее, чем объявлять траур по «Густлоффу». Столь же недостоверно пропагандистское утверждение, будто Гитлер объявил Александра Маринеско своим личным врагом. Ничего подобного в действительности не было. Фюрер даже не знал фамилии командира подлодки, торпедировавшей «Густлофф».
«Густлофф», спущенный на воду в 1937 года, имел водоизмещение 25 тыс. т, длину – 208 м. Его постройка обошлась в 25 млн марок. Он мог принимать 1,5 тыс. пассажиров и был передан в распоряжении организации Трудового фронта «Сила через радость» для свершения круизов.
Торпедная «атака века» могла состояться только благодаря случайному стечению ряда благоприятных обстоятельств. 8 октября 1943 года, во время налета американских бомбардировщиков на Готтенхафен (Гдыню), «Густлофф» получил полутораметровую трещину в бортовой обшивке, которую спешно заварили. Перед выходом в море капитану «Густлоффа» 63-летнему Фридриху Петерсену, который уже много лет не выходил в море, придали в помощь двух молодых капитанов и опытного подводника корвет-капитана Цана. Таким образом, на мостике «Густлоффа» в роковой момент собрались сразу четыре капитана, что явно затрудняло принятие правильных решений и способствовало гибели корабля. Цан предлагал идти с максимальной скоростью в 16 узлов и зигзагами, что гарантировало, что более тихоходные советские подлодки не смогут догнать лайнер. Однако Петерсен, опасаясь за прочность сварного шва, настоял, чтобы судно двигалось со скоростью не более 12 узлов и без маневрирования (для этого недоставало топлива), что сделало его легкой добычей подлодки Маринеско. В семь часов вечера, когда «Густлофф», шедший по коридору в минных полях, получил радиограмму о том, что на встречном курсе находится соединение германских минных тральщиков. Зато предупреждение о нахождении в районе банки Штольпе С-13, переданное штабом сил охранения базы Готенхафен, не было принято на кораблях конвоя из-за атмосферных помех. На «Густлоффе» включили опознавательные огни, чтобы избежать столкновения. На самом деле никаких тральщиков поблизости не было, они прошли ранее, и кто послал злополучную радиограмму, так и не было выяснено. Огни горели в течение получаса, и этого времени хватило Маринеско, чтобы обнаружить цель. Атаку он производил в надводном положении. «Густлофф» сопровождал всего один торпедный катер, который в первое время после катастрофы был занят спасением людей, а когда начал бросать глубинные бомбы, советская лодка уже покинула Данцигскую бухту. Примерно через час после атаки «Вильгельм Густлофф», в который попали три торпеды, полностью затонул.
Вопреки сложившемуся в 1960-е годы советскому мифу, ни один из четырех капитанов «Густлоффа», равно как и командир катера сопровождения, не был расстрелян по приказу Гитлера. Все капитаны спаслись и дожили до конца войны. Только самый молодой из них, Коллер, вскоре после капитуляции Германии покончил с собой. Уцелел и начальник школы подводных лодок. Характерно, что он вместе с семьей предпочел уйти на тральщике, так как не верил, что рейс «Густлоффа» закончится благополучно.
На обратном пути 10 февраля 1945 года С-13 потопила лайнер «Генерал Штойбен» водоизмещением 14,7 тыс. т, приспособленный под госпитальное судно. На его борту находились 2680 раненых военнослужащих, 100 солдат, около 900 беженцев, 270 человек военного медперсонала и 285 членов экипажа судна. Из них спаслось 659 человек, из которых раненые составляли около 350. В советской версии «Генерала Штойбена» именовали вспомогательным крейсером, а Маринеско первоначально вообще принял его за легкий крейсер «Эмден». По потопленному тоннажу и по суммарному числу погибших поход Маринеско оказался самым успешным среди всех советских подлодок. Стоит отметить, что по числу людей, погибших на одном судне, для советского ВМФ рекордным стало потопление норвежского теплохода «Гойя» в ночь на 17 апреля 1945 года экипажем подлодки Л-3 капитана 3 ранга Владимира (Вульфа) Константиновича Коновалова, удостоенного за этот подвиг звания Героя Советского Союза. Вместе с «Гойей» погибло около 6,3 тыс. солдат и беженцев. Спаслось лишь 195 человек.
Ни «Густлофф», ни «Штойбен» не были обозначены полотнищами с красным крестом, как суда, перевозящие раненых и беженцев. На их борту были зенитные орудия и военнослужащие, а «Густлофф» шел в составе конвоя. Все это делало оба судна законными военными целями.
Накануне похода, завершившегося потоплением «Густлоффа», Маринеско на три дня самовольно отлучился в финском порту Турку, где пьянствовал с местным населением. Командование хотело отдать его под суд, но решило дать возможность искупить вину и отправило в поход, завершившийся потоплением «Густлоффа». Поэтому представление к званию Героя Советского Союза было снижено в штабе Балтийского флота до ордена Красного Знамени, которым и наградили Маринеско. 14 сентября 1945 года приказом наркома флота адмирала Николая Кузнецова за халатность, систематическое пьянство и бытовое разложение Маринеско был разжалован из капитанов 3 ранга до старшего лейтенанта, а 20 ноября уволен в запас. В 1960 году его восстановили в звании капитана 3 ранга. Маринеско умер в 1963 году. 5 мая 1990 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Миф военных преступлений Красной Армии в Германии
В СССР было принято отрицать, что Красная Армия совершила многочисленные военные преступления в Германии и других освобожденных странах Европы. В советской историографии подчеркивалось, что советские солдаты всячески заботились о мирном населении Германии и обеспечивали их продовольствием. Глухо говорилось лишь об отдельных эксцессах, вызванных чувством мести.
В январе 1945 года в ходе Висло-Одерской и Восточно-Прусской операций началось широкомасштабное вторжение советских войск на территорию Германии. Оно сопровождалось многочисленными преступлениями как по отношению к немецким военнопленным, так и по отношению к мирному немецкому населению. 12 января 1945 года командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Иван Черняховский издал следующий приказ: «Две тысячи километров прошли мы вперед и видели уничтожение всего того, что было создано нами за двадцать лет. Теперь мы стоим у берлоги, откуда фашистские захватчики напали на нас. Мы не остановимся до тех пор, пока не очистим ее.
Пощады не будет никому, как и нам не было пощады. Нельзя требовать от солдат Красной Армии, чтобы они щадили врага. Они пылают ненавистью и местью. Земля фашистов должна стать такой же пустынной, какой стала после них и наша земля. Фашисты должны умирать, как умирали и наши солдаты».
Первой жертвой насилий со стороны Красной Армии стала Восточная Пруссия. Там было особенно много насилий и убийств. Вот что пишет, например, в своих мемуарах художник Леонид Рабичев, в 45-м лейтенантом, командиром взвода связи сражавшийся в Восточной Пруссии: «Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.
Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует – нет, скорее регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали. Нет, не круговая порука и вовсе не месть проклятым оккупантам – этот адский смертельный групповой секс. Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы…»
На 17 мая 1939 года население Восточной Пруссии составляло 2 341 394 человек, включая 3169 евреев. После войны, в 1945–1946 годах, советскими властями было депортировано около 100 тыс. немцев. В вермахт в общей сложности было мобилизовано около 20 % населения Рейха. В сельскохозяйственной Восточной Пруссии эта доля могла быть еще выше. Если принять, что в вермахте служило около 500 тыс. выходцев из Восточной Пруссии, то численность мирного населения можно оценить примерно в 1840 тыс. человек. Получается, что около 1740 тыс. из них стали беженцами или погибли от бомбардировок союзной авиации, в ходе наземных боевых действий или были убиты красноармейцами. Цель во многом была достигнута – территория Восточной Пруссии была почти полностью освобождена от немцев еще до окончания войны.
