После возвращения из субтропического рая погода показалась особенно противной: на дороге мокро, пасмурно и тоскливо, а вокруг – бескрайние лесопосадки. В этом районе Австралии климат идеально подходит для выращивания елей. Они растут здесь в два-три раза быстрее, чем в Европе. Правда, из-за этого древесина получается слишком рыхлая и годится только на целлюлозу.
В Варнамбула я планировал свернуть на Грейт Оушен-роад, но попали мы туда в самый разгар сильного дождя. Выходить из теплой, идущей прямо до Мельбурна машины мне очень не захотелось. Значит, не судьба увидеть «Двенадцать апостолов». Поедем дальше.
В восемь часов вечера мы попали в Джилонг. Нас высадили прямо у ворот русской православной церкви в районе Белл-парк. Церковь пустовала, но у меня был телефон местного священника, отца Симеона (адреса всех приходов и телефоны священников регулярно публикуют в ежемесячном журнале Австралийской епархии). Минут через десять он приехал.
– Мне часто звонят. Но ваш звонок – самый необычный: «Здравствуйте, мы путешественники из России». Я ведь и сам в молодости автостопом путешествовал. Когда учился в семинарии в Джорджонвилле, все штаты объездил «на палец».
Отец Симеон пригласил нас поужинать. На кухне сварил пельменей, налил по стопке водки – с дороги. За разговором засиделись допоздна. К себе он нас пригласить не мог.
– Выбирайте, где хотите спать: в библиотеке или в школьном классе? Если ночью будет холодно, можете включить обогреватель.
Мы выбрали школьный класс. Это было привычнее. Утром сквозь сон я услышал стук в дверь.
– И как же вы можете здесь спать? На полу! Мне отец Симеон позвонил только утром. Мог бы и ночью побеспокоить, – это пришла Лидия Ивановна Матафонова. – Давайте быстрее собирайтесь, и поехали к нам.
Лидия Ивановна и Алексей Михайлович приехали в Австралию из Китая в 1963 г., хотя большая часть их родственников предпочла вернуться в Советский Союз. В России они были несколько раз: не только в Москве, но и в Красноярском крае, и в Забайкалье. Несколько лет назад Алексей Михайлович пригласил в Австралию своего брата и послал ему 1000 долларов на билет. За эти «огромные деньги» его брата убили. Вот ведь как иногда бывает.
Лидия Ивановна вспоминала о своей молодости, прошедшей в районе Трехречья.
– В деревнях тогда было много русских. Нам даже не нужно было учить китайский язык, наоборот, китайцы русский учили. Я закончила три класса средней школы, Алексей – четыре. Мне с детства нравилось шить, но мать не хотела учить меня на портниху, предпочитая, чтобы я работала со скотиной. Мне приходилось доить по пятнадцать коров, а молоко мы сдавали на молочный завод. Жили богато, у нас всегда на столе было вдоволь и хлеба, и мяса. Когда в Китае победили коммунисты, началось раскулачивание. На каждую семью оставили по одной корове и одной лошади. Весь остальной скот согнали на общий двор. Зима тогда выдалась лютая, и во время сильной пурги животные погибли. Как говорится, ни себе, ни людям!
– А как вы в Австралию попали?
– К нам в деревню приезжал советский консул, агитировал возвращаться назад в Россию: «Родина вас ждет», и сулил всем золотые горы. Многие тогда поддались на пропаганду. Семьи разделились на «красных», желавших вернуться, и «белых», стремившихся удрать из Китая в свободный мир. В Советский Союз мы ехать отказались, а на Запад нас китайцы долго не отпускали. Только в начале 1960-х гг., когда они поругались с Советским Союзом, нам, наконец, разрешили уехать в Австралию. Тогда здесь экономика была на подъеме: работу найти было очень легко. В Джилонге я устроилась работать на пружинной фабрике – там делали рессоры для завода «Форд». Работа была очень тяжелая, хотя и высокооплачиваемая. Но долго я там не выдержала, перешла в пошивочную мастерскую. Так сбылась мечта детства – работать портнихой. Перед пенсией, когда глаза уже стали не очень, устроилась уборщицей в школу. И только два года назад вышла на пенсию.
Весть о том, что в гостях у Матафоновых путешественники из России, кругами распространялась по городу. Дошла она и до местного русскоязычного радио. Оттуда прислали машину, чтобы привезти меня на прямой эфир. Назад мы возвращались с Николаем. Он работает на русском радио уже десять лет, с самого его основания.
– Я родился в Китае в 1950 г. В 1957 мы с матерью вернулись в СССР, а отец уехал в Австралию. Когда мы попали в Советский Союз, мать сразу поняла, что была не права. Она четыре раза подавала на выезд в Австралию, но выпустили нас только в 1979 г. В СССР я окончил школу, отслужил три года на Северном флоте, два года проучился на филологическом факультете пединститута – мечтал стать журналистом. А когда мы приехали в Австралию, я вначале вместе с Алексеем Михайловичем работал на стройке, а потом устроился на «Форд» и вот уже 17 лет там работаю.
– А на радио?
– Это, как говорили в Советском Союзе, общественная работа. Зарплаты мне не платят. Австралийское государство оплачивает нашей радиостанции только расходы на техническое обеспечение эфира.
Если в пятидесятые годы Джилонг был знаменит своим автомобильным заводом, то сейчас он известен, скорее, своим уникальным ботаническим садом. В нем под открытым небом можно увидеть растения с различных, часто очень далеких частей земли. Для одних растений пора цветения, другие же готовятся сбросить листву.
Южный Крест на авторской песне
Алексей Михайлович Матафонов отвез нас на трассу и высадил на прямом скоростном участке. Надеяться там можно было только на явного альтруиста, которому не влом тормозить на полной скорости. Я пристально вглядывался в лица проезжавших мимо водителей, когда сзади подошел старичок.
– Вы куда? В Мельбурн? Садитесь ко мне.
Я оглянулся. Метрах в пятидесяти от нас стоял микроавтобус-караван с прицепом.
На первую ночь в Мельбурне мы заехали к Саше и Наташе Переплетчиковым, с которыми познакомились в свой предыдущий приезд. Наташа рассказала, как она с сыном в Национальном парке Вилсонс Промонтори видела черную большую кошку.
– Меня охватил животный ужас. Мне показалось, это была настоящая черная пантера. Подходить ближе, выяснять, так ли это, я, честно говоря, побоялась. А когда рассказала об этой встрече Саше, он меня высмеял: «Ну, какие в Австралии пантеры?» Я про этот случай забыла, но недавно по телевизору показали документальный фильм, посвященный… черной пантере. Ее, как оказалось, в Австралии видели уже многие. Фермеры находили овец и коров, убитых каким-то большим хищником. А одной фермерше даже удалось снять животное, разгуливавшее по ее заднему двору, на видеокамеру. Но качество съемки оказалось таким плохим, что по записи специалисты не смогли однозначно определить даже размеры. Есть гипотеза, что пантеры могли во время Второй мировой войны сбежать из гастролировавшего в Австралии американского цирка. Но до сих пор существование австралийских пантер находится в том же ряду, что и лох-несское чудовище: очевидцев много, а доказательств нет.
На следующий день мы отправились на одну из еженедельных встреч мельбурнского клуба авторской песни «Южный Крест». Миша Яровой с друзьями собираются в еврейской ассоциации «Шолом» в районе Сан-Килда. Часть бардов мы знали еще по своему первому визиту в Мельбурн, с другими встречались впервые. Молодая семья из Таганрога – Эдик и Аня – и сами были там новичками. Они приехали в Австралию по независимой эмиграции всего два месяца назад.
– У нас в группе английского языка все были «лыжники», – объяснил Эдик. – Так у нас называли тех, кто уже «навострил лыжи» за границу. И все, надо сказать, уехали. Кто в США, кто в Канаду, я, наверное, задержался в Таганроге дольше всех.
Ночевать мы поехали к Яровым. По дороге они показали только что купленный ими дом. Миша рассказал историю удачной, по его мнению, покупки.
– Мы долго искали дом и, наконец, нашли. Хозяева просили с нас 160 тысяч долларов. Я хотел предложить 150 тысяч, но мой агент посоветовал начать со 130 тысяч. Владельцы возмутились: «Нам уже предлагали за него 135 тысяч. Но это мало». «Вот теперь ты понимаешь, сколько этот дом стоит на самом деле? – сказал агент и посоветовал: – Теперь предложи 136 тысяч». Мое предложение приняли на рассмотрение, но никакого ответа не дали – ни да, ни нет. Мы стали искать другой дом. А недели через две нам позвонили и сказали, что наше предложение принято. Дом деревянный, с большим участком. Есть, конечно, и недостатки. Нужно кое-где подремонтировать. Но дороже мы купить не могли. Да и этот дом стоит на самом деле дороже, чем мы за него заплатили. Нам просто повезло. Прошел слух, что неподалеку отсюда будут проводить автостраду. Цены на дома в этом районе, естественно, сразу же упали. Но недавно выяснилось, что трасса пройдет очень далеко отсюда. И уже сейчас мы могли бы продать свой дом дороже. Но пока не хотим.
