Написана книга Максимом. Когда? При царице Екатерине. В ектениях перечислены все дети Павла, кончая Марией, родившейся в 1786 г. Позже всюду вставлена Екатерина, родилась в 1788 г. Считаю: написана около 1787 г.
Рукопись Максима у нас самая древняя семейная вещь.
По книге этой служил и он сам, и его сын Федор, и его внук Дмитрий, наш дедушка, – три поколения. <…>
ДЕДУШКА ДМИТРИЙ ФЕДОРОВИЧ
Дмитрий Федорович Журавлев родился 22 октября 1833 г. Ему не было трех лет, когда умер его дед Максим Фомич. Быть может, в этом причина – в семье не сохранилось рассказов о далеком прошлом.
Учился Д.Ф. в Скопинском духовном училище. После – в Рязанской семинарии. В Рязань и на каникулы из Рязани ходили пешком – около 100 верст. Однажды в пути бешеная собака искусала его товарища. Шли вдвоем. Товарищ погиб. От семинарских времен у нас сохранился дедушкин учебник догматического богословия изд. 1852 г.[29] Д.Ф. был уже в пятом классе, а всего шесть. На пасхальные каникулы в половодье шел домой пешком и простудился. Вернулся в семинарию с опозданием. Был уже уволен: приезжал из Питера ревизор, распорядился уволить всех, не явившихся после каникул в срок. Уволили, не разбираясь в причинах. Начальство не посмело восстановить. Надо было хлопотать. Дома отец настоятельно рекомендовал бросить ученье с тем, чтобы передать ему свое дьяконское место: четыре класса семинарии давали право занять должность дьякона. А Федору Максимычу очень необходимо было передать свое место одному из сыновей. Только при этом условии он, оставив по старости лет службу, мог жить до смерти в своей избе сам и его семья, пользоваться усадьбой на церковной земле. Пора было подумать об этом: ему уже около 60 лет. Так Д.Ф. и не доучился в пятом классе.
До посвящения в дьяконы надо жениться. Вместе со своей сестрой Ольгой в качестве свахи (значит, она старше Дмитрия, обычно свахи – женщины в годах) Д.Ф. объехал смотреть 12 невест. Выбор пал на Настасью Ивановну Глебову, дочку дьячка в с. Корневом[30], – красивая, умная, с твердым характером. Впрочем, тогда была совсем девочкой, едва минуло 16 лет. Свадьба состоялась в мае 1858 г.
B Журавинку, в новую семью 16,5-летняя «молодая» повезла с собой и свои куклы – для себя, еще не могла с ними расстаться. В числе приданого привезли из Корневого и пчелу, несколько дуплянок. С тех пор Д.Ф. пчеловод. Пчеловодство в дуплянках, пассивное. Каждый рой сажался отдельно, в пустую дуплянку. На зиму – много ульев. Весной – мало. Гибли зимой. Меду ломали мало, уничтожая более медистые семьи пред 1 августа – медовым Спасом. Считали – в Журавинке плохой взяток.
Мне не известно, когда Д.Ф. посвящен, когда начал служить. Возможно, уже в 1858 г., ибо его отцу был уже 61 год, и он по возрасту мог выйти за штат.
26 августа 1955 г. папа вспоминал журавинскую семью, своих братьев и сестер. С его слов я тогда записал: 70 рублей получил дедушка Д.Ф. за первый год своей службы. А сосед Михалыч (псаломщик М. Камнев) – 35 рублей. Рассказывала это и бабушка, называя сумму 60 рублей. По ее словам, подведя итог, дедушка сказал: «Слава Богу! Можно будет сынка содержать в семинарии». Когда-то, записывая в своей тетради, я стал сомневаться: ведь у них и сына тогда не было, разве лишь дочь Елизавета. Но нет, бабушка права: молодые люди мечтали иметь сына и хотелось очень – дать ему образование.
Этот рассказ наводит на мысль, не Д.Ф. ли вписывал карандашом в «Служебник» Максима. Если он, то понятен смысл записи денежной, с подведением итога: «Всех денег получ. пятьдесят три рубли». Это может быть тот доход за первый год службы, о котором идет речь. Чрез долгие годы забыто точно: 70, 60 или 53. Потому и помнили, что было записано в книге, которой дедушка пользовался. Потому и сыну рассказывали, объясняя запись. Конечно, можно бы сравнить почерк с заведомо дедушкиным. А молитвы вписаны другой рукой. Не Федор ли?
Когда я читаю мемуары того времени, как люди проигрывали в карты сотни и тысячи, как Лев Толстой бросал демонстративно золотой уличному музыканту, я всегда вспоминаю эти 60 рублей в год. Русское православное духовенство! Благочестивейшие, самодержавнейшие государи, о которых это духовенство так много молилось! Зимой – лучина, светец у нас сохранился. Когда купили керосиновую лампу? Папа ее помнил, эту первую лампу: пятилинейная жестяная.
Д.Ф. глубоко религиозный человек, ревностный служака, любил благолепие церковной службы, с полной серьезностью и добросовестностью относился к своим обязанностям. И в этом отношении был требователен и к себе и к другим. Cын прошел его школу и наследовал эти качества. По отзывам папы и тети, Д.Ф. хорошо пел, они любили слушать пение в церкви, службу. В школе он был бесплатным учителем пения. Голос – баритон. Никогда я не видел и не слышал его службы, не слышал его пения.
Когда приезжали в Журавинку, обычно в праздники, в церковь нас не водили: многолюдно. Припоминаю, как-то были, но кроме спин я ничего не видел. Ходили раз смотреть свадьбы на Покров. Одновременно венчали в разных местах церкви: свадеб много. Масса ярко разряженной сельской публики. Сутолока. Сам я помню глуховатый старческий голос дедушки в разговоре. Впрочем, беседовать мне с ним не довелось, не помню. Он садился на лавку с краю стола, меня сажали рядом с ним справа. Он угощал меня, тыкая вилкой в лучшие кусочки на общей тарелке, предлагая взять, называл «Мбитюшка». Помню, как с недоумением и мучительно раздумывал я, смотря сбоку на дедушку, на синюю жилу на его виске: как это может быть, вот это живое, и вдруг будет мертвым, не двигаться, ничего не чувствовать. Очевидно, дома у папы и тети были разговоры о возможной смерти дедушки.
Еще помню: дедушка и бабушка приехали к нам под праздник, все пили чай и ушли в церковь – всенощная. Остались я и дедушка. Почему-то со стола не убрали. Я решил навести порядок и стал мыть посуду. Папа пил из больших чашек, бокалов, как мы их называли: с большим блюдцем и крышкой, ее, впрочем, не применяли. Стал вытирать – бокал развалился. Я в ужасе: разбил – наказание, не докажешь, что не шалость. Пошел объявить дедушке, а тот меня поразил: принял столь важное известие с полным равнодушием, отнесся к событию как к пустяку, не стоящему разговора. Только всячески успокаивал меня. Когда пришли наши, мне никто ни слова не сказал. Очевидно, дедушка предупредил.
И еще один приезд его в Скопин запомнился. Дедушка слушал впервые наш граммофон и все засматривал в трубу. Мы, ребятишки, думали: хочет увидеть там человека, который поет. Было это в зале брежневского[31] дома.
Но все это уже когда-нибудь около 1906–1909 гг.
Вот хронология основных событий в жизни Д.Ф.
1858, май – свадьба.
1859 – родился первый ребенок, Елизавета.
1877 – смерть отца, Федора Максимыча.
1878 – свадьба дочери Елизаветы.
1879 – смерть матери.
1879 – за шесть дней умерли четверо детей.
1880 – закрыта должность дьякона в Журавинке, Д.Ф. переведен в г. Раненбург, где он пробыл несколько менее года.
1883 – родился последний ребенок, Екатерина.
1883 – сына Ваню отдали в Духовное училище.
1886 – свадьба дочери Ольги.
1891 – смерть псаломщика Михалыча – М.М. Камнева. Его заменил его сын Павел, позже – Алексей.
1895 – сын Иван окончил семинарию и с 1896 г. учитель в журавинской школе.
1897 – 1 сентября умер священник Иван Вышатин[32], с которым вместе так долго служили. Новый – молодой Василий Иваныч Кобозев, женившийся на дочери Вышатина, Варваре.
1897 – смерть младшей дочери Кати. С родителями остались двое детей: Анюта, Ваня, оба взрослые.
1899 – свадьба сына. Его посвящение и отъезд в Телятники. С родителями осталась одна дочь Анюта.
1904 – смерть нашей мамы и переезд тети Анюты в Скопин. Остались в Журавинке вдвоем.
1906 – поздно осенью перевезена пчела в Скопин: конец журавинскому пчельнику, 48-летнему.
1908, май – золотая свадьба – 50 лет со дня свадьбы Д.Ф. и Н.И. Мы были в Журавинке. Папа привез бутылку шампанского – вино французское, дорогое, бутылка пять рублей золотых. Тетя не смогла выпить, стошнило. Она никогда никакого вина в рот не брала.
1910, 20 апреля, 10 1/2 ч. утра – смерть. Пасха была 18 апреля. На Страстной неделе простудился, получил воспаление легких и умер во вторник пасхальной недели… Я впервые был на похоронах. Трогательная музыка похоронных песнопений, перемежавшихся пасхальными напевами, оставила глубокое, потрясающее впечатление. «Благословен еси, Господи…», «Со святыми упокой…», «Вечная память…». <…>
Здесь, в этом хронологическом перечне, я опустил даты рождения и смерти детей. Всего их было 14. И только четверо дожили до старости. Тетя помнила всех по порядку рождения, я от нее когда-то твердо знал, но забыл. Папа в старости не помнил… <…>
23 июня 1969 г., Покровка
РОДНЯ БАБУШКИ
Бабушка Настасья Ивановна Журавлева родилась осенью (именины 29 октября) 1841 года в с. Корневом, умерла в 10 ч. 10 мин. вечера 10 мая 1922 г. в Скопине. Ее отец Иван Петрович Корнев – дьячок церкви в с. Корневом[33]. О его отце, своем деде, бабушка говорила – был священник. И в Помяннике записано: «иерей Петр». Но сама она его не знала. Настя последний и поздний ребенок в семье. Ее мать Елена умерла вскоре, и девочка росла без матери. <…> Иван Петрович <…> умер в июле 1866 г. <…> Два внука сестрыПрасковьи, Николай[34] и Иван Виноградовы, старше папы: в годы поездок в Троице-Сергиеву Лавру к дяде Павлу первый из них уже профессор, второй – врач. Думаю: год рождения И.П. 1785–1790.
