Исследователи фольклора выделяют три основных типа английских пантомим: Героическое сражение, или «Игра святого Георгия», Пляска с мечами и Ухаживание. Эпизод из романа Гарди относится к спектаклю первого типа. Он включал в себя сражение героя с неприятелем, смертельное ранение и чудесное воскрешение благодаря вмешательству доктора. В некоторых случаях умирающий торговался с доктором из-за гонорара. Речь героев состояла из неуклюжих куплетов, доктор же, как и подобает человеку науки, изъяснялся прозой. Декорации были минимальными, роль мечей выполняли палки, костюмы шили из разноцветного тряпья. Вместе с тем представления пользовались успехом, особенно в сельской местности, небогатой на иные забавы. За один короткий сезон актеры — в обычной жизни работники и подмастерья — зарабатывали столько же, сколько за несколько недель изнурительного труда. Поневоле задумаешься о том, чтобы сменить профессию!
Следующей важной датой между Днем святого Стефана и Новым годом было 28 декабря, День избиения младенцев. Согласно евангельскому рассказу, в этот день царь Ирод повелел истребить всех младенцев в Вифлееме «от двух лет и ниже». В Средние века в эту символическую дату истекал срок полномочий «маленького епископа». Шестого декабря, в День святого Николая, на эту высокую должность назначали одного из хористов. Облаченный в роскошные ризы, он читал проповедь и благословлял паству. Поглядеть на малютку в митре стекались толпы прихожан, с которых собирали пожертвования в пользу церкви. Если крошка-епископ умирал на посту, его хоронили с почестями, достойными князя церкви. Случалось это редко, но тем не менее, в соборе Солсбери находится маленький саркофаг, в котором покоится злополучный хорист.
В народе за Днем избиения младенцев закрепилась дурная слава. 28 декабря считалось самым несчастливым временем в году, хуже Страстной пятницы. В этот день любые начинания были обречены на провал.
Горести и волнения забывались 31 декабря. Перед Новым годом хозяйки устраивали уборку, выносили из дома мусор и золу, выливали ведра с помоями и ночные горшки.
Новый год следовало встречать не только в чистоте, но и в мире. С Давними распрями старались покончить к вечеру 31 декабря: помириться с соседями, при необходимости самим попросить Прощения. В конце концов, в новом году всегда можно поссориться заново!
Новогодние суеверия зиждились на принципе начала. Каждое действие, совершенное 1 января, превращалось в символ целого года. Заплачешь новогодним утром — прорыдаешь весь год напролет, сытно поешь — в новом году тебя ожидает множество вкусных обедов. Важно, чтобы всю новогоднюю ночь в очаге горел огонь. Горе той хозяйке, которая по недосмотру давала ему погаснуть! Никто бы не дал ей уголька, чтобы вновь затопить очаг. Ведь выносить огонь из дома в этот момент строжайше запрещалось — вместе с огнем можно счастье вынести.
Уборка в доме
В Банффшире к этой примете относились так серьезно, что не позволяли гостю прикурить трубку от огня в камине, а после выйти на улицу. Наибольшее беспокойство вызывали ведьмы. Их ведь хлебом не корми, дай только навредить честным людям! Что им стоит постучаться и попросить огонька, потому что свой очаг якобы погас? Но в новогоднюю ночь все особы, пришедшие за огоньком, получали от ворот поворот.
В Англии, и особенно в Шотландии, верили, что тот, кто первым переступит порог в новом году, может принести с собой как удачу, так и беды. Желательно, чтобы первым встречным оказался человек приятный в общении и удачливый, без каких-либо физических недостатков и не склочник. Удачу сулил приход мужчины, а вот если женщина явилась с утра пораньше, весь год пойдет насмарку.
Случались и досадные события. В 1890 году юная уроженка Ноттингемшира возвращалась домой со всенощной. Памятуя о примете, мать отказалась впускать ее до тех пор, пока из церкви не вернутся отец или брат. Именно они должны были войти в дом первыми. Почти час бедняжка бродила по двору и пять раз стучалась в дверь, но матушке не хотелось рисковать благополучием всей семьи. В конце концов, озябшая девица отправилась на прогулку по темным улицам, где, в довершение всех бед, на нее напал грабитель. Матушкина стратегия потерпела явный крах.
Удача или отсутствие оной зависели также от внешности первого встречного. Счастливые приметы варьировались в зависимости от графства. Самые желанные атрибуты — высокий рост и темные волосы. Тем не менее многие йоркширцы считали брюнетов предвестниками бед и встречали год в компании русых или рыжих. В Шотландии полагали, что неприятностями чревата встреча с ханжой, скупцом, хромым, косым, босоногим, а также с человеком, страдающим плоскостопием. Под подозрение попадали врачи, повитухи, священники, могильщики и воры.
Оригинальное поверье бытовало в Хартфордшире: если новогодним утром в дверь стучится бродяга, каждый стук знаменует благополучный месяц для обитателей дома. Должно быть, попрошайки ужасно злились, когда им подолгу не открывали в надежде на еще один месяц счастья!
Если ранний гость соответствовал всем требованиям, его привечали. Иногда он должен был выполнить какое-либо символическое действие — помешать угли в очаге, разрезать пирог или пройтись по комнатам. Ожидалось, что гость придет не с пустыми руками. Типичными подношениями были бутылка виски и что-нибудь из выпечки, те же овсяные лепешки. Это — своего рода пожелание того, чтобы весь год в доме было вдоволь еды и питья. В Шотландии гости приносили миску «соуэнс» — пудинга из овсяных отрубей. Доброжелатели крошили угощение на крыльце, тем самым благословляя хозяев. А вот нахальная молодежь могла вымазать пудингом дверь — попробуй отскрести его в мороз! Приносили также символические подарки, например уголек или кусок железа.
Частенько гость успевал приложиться к заветной бутылке еще до того, как переступал порог, но даже тогда суеверные хозяева были ему рады. Пусть хоть на карачках приползет, лишь бы принес что-нибудь! Согласно распространенному поверью, в новом году ничего нельзя выносить наружу до тех пор, пока что-нибудь не занесут внутрь. А то ведь можно и удачу растранжирить. Особый запрет касался каминной золы, которую ни в коем случае не вытряхивали. В 1866 году житель Северной Англии вспоминал свою эксцентричную знакомую, которая так прониклась этим поверьем, что запретила слугам выносить мусор 1 января. Весь день в кухне копились зола, грязная вода и картофельные очистки, в то время как слуги таскали туда уголь, дрова и хлеб. В Сассексе ребятишки могли занести в дом грязь, не опасаясь окрика чистоплотной маменьки. Такая грязь называлась «январским маслом» и считалась счастливой. Находчивые особы не дожидались гостинца от первого встречного и полагались на собственные силы. Например, привязывали к нитке уголек и выбрасывали за окно, а после полуночи затягивали в дом. Таким образом, все правила считались соблюденными.
При последнем ударе часов англичане распахивали окна и впускали новый год.
Девушки устремлялись к колодцу, чтобы «снять с него сливки». Вода, собранная в новогоднюю ночь, обладала омолаживающим эффектом. В Хартфордшире горничные приносили целебную водицу хозяйкам, которые награждали их шиллингом за труды. С водой связывалась и противоположная примета: хотя в Новый год всем предписывалось надевать новую и чистую одежду, ни в коем случае нельзя было стирать. Иначе «вымоешь всю жизнь» из дома.
Не меньшее, если не большее, значение имел огонь. В Аллендейле (Нортумберленд) по городу носили деревянные бочки, наполненные горящими щепками. Как-то раз во время новогодней процессии ветер беспрестанно гасил свечи. Намучившись со свечами, горожане заменили их на просмоленные бочки — и света больше, и на душе веселее. Кульминацией парада было сожжение бочек на кострище. Херефордширские фермеры отмечали Новый год «сожжением куста», роль которого играл шар из скрученных ветвей боярышника и омелы. В течение года он украшал кухню, а утром 1 января его набивали соломой и сжигали на поле. Рассыпанная по полю зола служила залогом плодородия.
Двенадцать дней Рождества венчала двенадцатая ночь. Традиция растягивать торжества почти на две недели зародилась еще в XI веке, вероятно, став продолжением затяжного празднования зимнего солнцестояния. Точная дата двенадцатой ночи не установлена. Кто-то отмечал ее накануне Крещения, с пятого на шестое января, другие закатывали пирушку в крещенский вечерок. Двенадцатая ночь ассоциировалась с тремя волхвами, пришедшими поклониться младенцу Иисусу. В западной христианской традиции они превратились в восточных царей по имени Каспар, Мельхиор и Бальтазар.
Английские монархи считали этот день своим профессиональным праздником. Со времен Эдуарда Первого правители облачались во все регалии и, подобно своим библейским предшественникам, приносили в придворную часовню золото, ладан и миро. Добрая традиция прервалась лишь во второй половине XVIII века. Из-за участившихся приступов безумия король Георг Третий уже не мог проводить такую ответственную церемонию. С тех пор вместо самого монарха дары приносят два церемониймейстера.
