Старший унтер-офицер 71-го пехотного Белевского полка СИМОНОВ Василий Петрович.
Родился в 1885 г. Крестьянин Пермской губернии, Коасноуфимского уезда, Отигской волости и завода. Ткач. На действительной службе с 1907 г. Георгиевский крест 4-й степени получил за то, что в бою 15 июля 1915 г. под сильным огнем противнике доставил важное донесение, чем восстановил связь между отрядом, 3-й степени – за то, что в бою 27 июля 1915 г. при взятии занятого неприятелем укрепленного места примером личной храбрости ободрял своих товарищей и увлек их за собой, 2-й степени – за боевые отличия, 1-й степени – за то, что во время атаки 18 октября 1915 г. первым бросился в окопы противника, чем способствовал успеху таковой. * ЦГВИА. с. 16160. Д. 1. ЛЛ. 133–135.
Подпрапорщик 71-го пехотного Белевского полка РЫЖОВ Павел Моисеевич.
Родился в 1883 г. Крестьянин Тамбовской губернии, Шацкого уезда, Ново-Темниковской волости, села Рысли. Каменщик. На действительной службе с 1904 г., на сверхсрочной – с 1907 г. Георгиевский крест 4-й степени получил за то, что в бою 24 сентября 1914 г. огнем пулеметов отбил несколько неприятельских атак. Георгиевский крест 3-й степени ему вручил главнокомандующий Юго-Западным фронтом за выдающийся подвиг храбрости и самоотверженности в боях против неприятеля во время переправы через реки Вислу и Сан. Георгиевский крест 2-й степени получил за то, что в бою 19 и 20 октября 1914 г. под сильным ружейным, пулеметным и орудийным огнем действием пулеметов выбил противника из окопов, 1-й степени – за декабрьские бои 1914 г. *ЦГВИА, ф. 16180, д. 1, лл. 118–120.
Кавалер ордена Св. Георгия Егоров Сергей Васильевич.
Подпоручик 71 пех. Белевского полка Егоров, Сергей Васильевич, из крестьян Рязанской губ., Егорьевского уезда, Лузгаринской волости; холост; образование получил в трехклассном земском народном училище в своей деревне, Егорьевской про гимназии, Московской 7-й гимназии и Константиновском Артиллерийском училище, где прошел все три курса и выпущен 12 июля 1914 года подпоручиком в 14-й Мортирный Артиллерийский дивизион, а 20 марта 1914 года перевелся, по собственному желанию, в 71-й пех. Белевский полк, где и служит. За боевые подвиги в Великую Войну награжден орденами: Св. Анны 4-й ст., Св. Станислава 3-й ст. с мечами и бантом; Св. Анны 3-й ст. с мечами и бантом; Георгиевским оружием и орденом Св. Георгия 4-й степени.
Подпоручик Егоров, из крестьянской семьи, родился 30 сентября 1891 года в Рязанской губ., Егорьевского уезда, в деревне Лузгарино, где его родители и посейчас живут, занимаясь крестьянством, как и все односельчане. Среди них он, рос и совершенно случайно из глуши вырвался на простор. Случилось это так: пришло время мальчику учиться, или вернее не пришло, а отправили его в сельскую школу за компанию со старшим братом. Старший начал заниматься, а младший на другой же день сбежал из школы домой. И потом упорно, несмотря на угрозы, не хотел вернуться. Так убоялся он бездны премудрости. Тогда родители решили подождать годик. Но и на следующий год тоже не удалось усадить мальчугана за букварь. Махнули рукой: не хочет – не надо. Велика важность. Но вот, наконец, он сам запросился в школу. Пустили. И – чудо совершилось: Сергея не могли узнать: как начал первым, так и кончил. Через три года учения на экзамене, к которому приехало из города все земское начальство, прибыл священник ближайшего села Туголеса, о. Леонид, – Егоров на своих экзаменаторов произвел такое впечатление, что все решили дать ему дорогу и дальше, а земский начальник Михайлов тут же на экзамене дал ему серебряный рубль, который Егоров решил беречь, как Суворов берег рубль Царицы. Егоров в будущем мечтал сделаться учителем. Быть учителем, старшим, чем-то недосягаемым, особенным в сравнении с другими – было предметом его наибольших мечтаний.
С. В. и по сейчас с великой благодарностью вспоминает любящее и отеческое внимание своего первого школьного учителя Шмелева, который с отцом Леонидом Россовым имели громадное влияние на развитие мальчика и потом всегда его нравственно поддерживали. Много помог С. В. и член Егорьевской уездной земской управы Афанасьев. Осенью мальчика отправили в ближайший уездный город – Егорьевск в 6-тиклассную про гимназию. Там он отлично выдержал экзамен. Земство дало ему небольшую стипендию и одело.
Началась гимназическая жизнь. Зимой Егоров хорошо учился и считался первым учеником, а летом сбрасывал форму и в деревне у родителей ничем не отличался от других, бегая в поле и на сенокос вместе с остальными детьми. В гимназии на Егорова сильное впечатление произвел офицер, учитель гимнастики, 139 пех. Моршанского полка шт. – кап. Михайлов. Гимнастика очень нравилась С. В.; он отлично запоминал приемы и команду офицера, а дома среди мальчиков решил быть генералом. Уже он больше не мечтает быть учителем и лелеет мечту быть военным. Летом в деревне, в свободное время, Сергей собирает всех своих сверстников-ребятишек и устраивает военные игры. Командует ими, строит в ряды, поет с ними песни, устраивает парады, бои, атаки и проч. Дает достойным награды и производит в высшие чины. Причем дисциплина, благодаря лишь детскому честолюбию и тщеславию, у него получается прямо невероятная. Чтобы получить его раскрашенную – красным или синим карандашом бумажную ленту или звезду на грудь, делали поразительные для детей вещи. Например, он среди ночи посылал кого-нибудь одного, для испытания храбрости, в лес или в нежилую, со страшными рассказами о ней, избу и сам проверял испытуемого. И шли. Не отказываясь, шли. Получали назначения, титулы князей и сиятельств, соблюдали чинопочитание и делались страшными карьеристами. На учении взапуски бежали друг перед другом и генерал и рядовые, и с орденами и без них, чтобы перегнать всех и получить благосклонность главнокомандующего, словом – отличиться. В этой примитивности было много прелести. Милитаризм так расцвел в глухой деревушка Лузгарине, что в праздничные дни даже взрослые солидные крестьяне собирались посмотреть на маршировку маленьких солдат, а бабы и девки испытывали непритворное удовольствие, когда командир посылал на них в атаку свой лихой полк, не считавший препятствиями ни заборы, ни крыши изб, ни пруды. И каких только форм не было в этой крошечной армии (человек до 20–30), сражавшейся иногда с мальчишками других деревень и победоносно вступавшей под шум гам и гиканье (своеобразная музыка) в завоеванные деревни. Впоследствии эти игрушечные воины стали настоящими, и в нынешнюю Великую Войну многие украшены настоящими знаками отличия и неподдельными Георгиевскими крестами.
Зимой Егоров, кроме занятий, очень много читал, но не было руководителя, а потому читал все, что попадалось под руку. Зачитывался Жюль Верном, Фламмарионом, Толстым и… биографиями Наполеона. Начиная с 5-го класса, сухие науки, педантизм преподавания уже меньше удовлетворяют его, и это сказывается на успехах. Но все таки он отлично окончил все шесть классов в Егорьевске и поступил в 7-й класс Московской 7-й гимназии, а окончив последнюю, поступил наконец туда, куда давно стремился – на военную службу, направившись, так сказать, против течения. И родители, и знакомые, и обстоятельства – все толкало в университет. Устраивали ему стипендию и выгодные уроки.
Но Егоров, не обращая ни на что никакого внимания, при помощи своих московских знакомых Моисеевых, сыгравших в его московской жизни и позднее в военном училище большую роль, отправляется в Петроград, держит экзамен и поступает в Константиновское Артиллерийское училище.
Здесь он сразу попадает в суровую школу военного режима и дисциплины, здесь вырабатывает стоическую выносливость и характер, закаленный еще ранее с детства тяжелою жизнью. Здесь он учится молча и гордо переносит все удары, не допуская не только ни в чем мысли о пощаде, а ожесточенно всегда стараясь подчеркнуть свою силу, которую трудно победить и сломить гнетом. И как раз годы пребывания Егорова в училище совпали с фатальной опалой у счастья, в мелочах, происходивших обыкновенно в таком духе, что у начальства, по справедливости, могло получиться впечатление о нем, как о юнкере неисправимо дурного поведения. И „грели" (наказывали) его действительно жестоко и беспощадно. В течение целого первого года его, переведенного в 3-й разряд по поведению, не пускали в отпуск за то, что он попался не по форме одетым (на младшем курсе одел шпоры, присвоенные среднему и старшему классам). За это на Рождество и Пасху не пустили его домой. Попадался Егоров всегда, если какое-нибудь упущение имело к нему хоть небольшое отношение. Настолько фатально и неотвратимо, что в конце-концов и начальство поняло это. Стало до некоторой степени ясно, что странно считать отъявленно дурным юнкером того, кто всеми силами борется с жизнью и старается быть гораздо лучше, чем он кажется. Это обстоятельство помогло ему удержаться в училище на старшем курсе перед самым окончанием тогда, когда, казалось, увольнение его за плохое поведете стало неминуемым. Уронили юнкера старшего курса большой снаряд, который со второго этажа покатился по лестнице и попортил последнюю. Вышло это нечаянно и случайно, но так как виновников никто не видел, они решили не признаваться.
