С признанием этой истины остается еще решить, могут ли самые храбрые войска, выстроенные в колонны, но неспособные вести огонь, выдержать длительное присутствие развернутой линии, ведущей огонь из ружей, выстреливающих двадцать тысяч круглых пуль за один залп. Такая развернутая линия способна также выпустить двести тысяч или триста тысяч пуль в течение пяти минут. В последних войнах в Европе позиции часто брались русскими, французскими и прусскими колоннами с оружием на плече и без единого выстрела. Это был триумф натиска и морального воздействия, которое он оказывал, но под хладнокровным и убийственным огнем английской пехоты французские колонны не добились такого успеха при Талавере (1809), Бусако (1810), Фуэнтес д'Оноре (1811), Альбуэре (1811) и Ватерлоо (1815).
Однако нам не обязательно из этих фактов делать тот вывод, что преимущество целиком на стороне редких построений и редкого огня. Когда французы построили свою пехоту в плотных сомкнутых порядках, атака их развернутых и идущих маршем батальонов, по которым со всех сторон велся убийственный огонь, должна была быть отбита. Наблюдались бы те же результаты, если бы французы использовали атакующие колонны, образованные (каждая) из одного батальона, с удвоением в центре? Думаю, что нет. Прежде чем окончательно решить, есть ли преимущество в редком порядке (с его возможностями ведения огня) перед полуглубоким порядком (с его натиском), следовало бы несколько раз это попробовать, чтобы увидеть, как развернутая линия выдержит атаку построения, как на рис. 31 (с. 308). Такие небольшие колонны всегда имели успех, сколько бы я их ни наблюдал в деле.
Действительно ли так легко принять любой другой порядок, идя в атаку на позицию? Может ли ведущая огонь чрезмерно развернутая линия быть введена в бой? Думаю, что никто не ответит утвердительно. Предположим, предпринята попытка построить двадцать или тридцать батальонов в линию, а они ведут огонь шеренгой или ротой, чтобы штурмовать хорошо обороняемую позицию. Совсем нет уверенности в том, что они когда-либо достигнут намеченной цели или, если и достигнут, это будет уже такой же порядок, как у стада баранов.
Из всего сказанного можно сделать следующие выводы: 1) если глубокий порядок опасен, полуглубокий порядок для наступления превосходен; 2) атакующая колонна, в которой находится по одному батальону, – наилучшее построение для взятия штурмом позиции, но ее глубина должна быть максимально уменьшена, так чтобы при необходимости она могла бы вести как можно более интенсивный огонь из колонны и уменьшить воздействие огня противника. Она также должна хорошо прикрываться стрелками в цепи и поддерживаться кавалерией; 3) построение, при котором первая линия развернута, а вторая – в колоннах, больше всего подходит для обороны; 4) любое из них может быть успешным в руках талантливого полководца, который знает, как использовать свои войска надлежащим образом – так, как об этом было изложено в параграфах XVI и XXX.
С тех пор как впервые была написана эта глава, произошли многочисленные изменения в сторону улучшения в вооружении как пехоты, так и артиллерии, что сделало его более разрушительным. Под воздействием этих изменений в войсках появилась тенденция к предпочтению более редких построений, даже в атаке. Однако мы не можем забывать практических уроков, и, невзирая на использование ракетных батарей, шрапнельных снарядов и ружья Перкинса, я не могу представить себе лучший способ построения пехоты для атаки, чем в батальонных колоннах. Некоторые, возможно, захотят вернуть пехоте шлемы и нагрудные пластины XV столетия, чтобы она в таком виде шла в атаку развернутыми линиями. Но, если есть общий возврат к развернутому строю, для идущей в атаку пехоты могут быть придуманы лучшие построения, чем длинные, непрерывные линии, и каждая из задействованных колонн должна соблюдать надлежащую дистанцию для развертывания, приближаясь к позиции противника. Или же линии выстраиваются в шахматном порядке, или движение должно осуществляться флангами рот – все эти маневры опасны в присутствии противника, который способен воспользоваться преимуществами со своей стороны. Опытный командующий применит каждый из способов организации либо комбинацию всех их в зависимости от обстоятельств.
Опыт уже давно научил меня, что одной из наиболее трудных тактических проблем является та, которая связана с определением наилучшего построения войск для сражения, но я также узнал, что разрешить эту проблему использованием одного-единственного способа невозможно.
Во-первых, топография в различных странах сильно отличается одна от другой. В других странах, таких как значительная часть Италии, Швейцария, долина Рейна, половина Венгрии, едва ли возможно развернуть дивизию из десяти батальонов. Степень выучки войск и их национальные особенности также могут иметь влияние на систему построения.
Русская армия, отличающаяся крепкой дисциплиной и всесторонней выучкой для осуществления различного рода маневров, способна сохранять полный порядок и стойкость в длительных походах. Так что она может себе позволить принять систему, которая была бы совершенно невозможна для французской и прусской армий сегодня. Мой длительный опыт научил меня верить, что нет ничего невозможного, и я не принадлежу к категории людей, которые думают, что может быть всего лишь один вид и одна система для всех армий и всех стран.
Чтобы как можно больше приблизиться к разрешению проблемы, мне кажется, что нам следует выяснить следующее: 1) наилучший способ движения в виду противника, но вне его досягаемости; 2) наилучший способ приблизиться к нему вплотную; 3) наилучший порядок в обороне.
Каким бы образом мы ни решали эти вопросы, представляется желательным применять войска во всех предложенных случаях следующим образом: 1) на марше – в колоннах батальонов, удвоенных в центре, в виду развертывания, если необходимо, при входе в зону поражения ружейного огня противника или даже атак в колоннах; 3) на марше – с развернутыми батальонами, расставленными в шахматном порядке, поскольку по этим ломаным линиям двигаться легче, чем по сплошным линиям; 4) в движении к фронту рот с флангов; 5) на марше к фронту – в небольших каре, либо линией, либо в шахматном порядке; 6) в изменении линии фронта, используя в то же время эти различные способы марша; 7) в изменениях фронта, производимых колоннами рот на полной дистанции, без развертывания – более быстрый, чем другие, способ изменения линии фронта и один из наилучших способов, подходящих для всех видов местности.
Из всех способов движения к фронту тот, который осуществляется ротами с флангов, был бы наилучшим, если он не будет до некоторой степени опасным. На равнине он имеет полный успех, весьма удобен и на пересеченной местности. Он очень сильно ломает линию, но если офицеры и солдаты приспособятся к нему, то при хорошо выстроенных направляющих в подразделениях и знаменосцах всех замешательств можно избежать. Единственным возражением является опасность налета кавалерии, которой подвергаются разделенные роты. Этой опасности можно избежать, если иметь хорошую кавалерийскую разведку и не использовать построение слишком близко к противнику, а только настолько, чтобы преодолеть первую часть большого промежутка, разделяющего две армии. При первых признаках близости противника линия может быть мгновенно преобразована, поскольку роты могут с ходу выйти на линию. Какие бы ни были приняты предосторожности, этот маневр следует применить только с хорошо дисциплинированными войсками. Я никогда не видел попыток его применить в присутствии противника, но часто – на учениях, в ходе которых он был признан успешным, особенно в изменении линии фронта.
Я также видел попытки, предпринятые, чтобы осуществить марш развернутых батальонов в шахматном порядке. Они были успешными, в то время как марши тех же батальонов сплошными линиями успешными не были. Французы (в особенности) никогда не были способны идти маршем стабильно развернутыми линиями. Шахматный порядок будет опасным в случае неожиданной атаки кавалерии. Он может быть применен на первых стадиях движения вперед, чтобы облегчить его, и тыловые батальоны, прежде чем приблизиться к противнику, выстроятся тогда в линию с передовыми батальонами. Более того, легко образовать линию в момент атаки, оставляя небольшое расстояние только между передовыми и следующими за ними батальонами. Ведь мы не должны забывать, что в шахматном порядке существует не две линии, а одна-единственная, которая является ломаной, во избежание волнистости и беспорядка, которые наблюдаются в маршах в непрерывных линиях.
Очень трудно абсолютно определить наилучшее построение для совершения серьезного наступления на противника с ближней дистанции. Из всех способов, о попытках применить которые мне известно, следующий способ, как мне представляется, удался больше всего. Двадцать четыре батальона выстраиваются в две линии в колоннах, удвоенных в центре и готовых к тому, чтобы быть развернутыми. Первая линия с ходу выдвигается в направлении линии фронта противника до двойной дальности ружейного огня и затем будет сразу же развернута. Роты вольтижеров каждого батальона рассредоточатся в порядке стрелков в цепи, остальные роты образуют линию и ведут непрерывный огонь (шеренга за шеренгой). Вторая линия колонн следует за первой, и батальоны, составляющие ее, проходят шагом атаки через интервалы первой линии. Этот маневр был выполнен при отсутствии противника, но он мне кажется неотразимой комбинацией преимуществ огня и движения колонн.
