Охота
«Охота – это когда охота, а сейчас когда я проехал 350 гребанных километров, совершенно расстроив свои здоровья и нервы, я должен восстановиться! Ваше здоровье, девочки и мальчики!»… – Такой серенадой началось новое утро по приезду Алексея и его друзей детства, совершенно не имеющих никакого отношения к криминалу, но половину своей юности отдавших СДЮШОР ЦСКА, образца 1967 года.
Эти слова принадлежали «Рыжему», заботливо приготовившему свой фирменный коктейль, пока остальные, только проснувшись, силились понять где они находятся. Напиток состоял из мелко колотого льда, заполнившего пять пивных кружек на две трети, туда же были отправлены по двести грамм водки и выжаты по два лайма в каждую. Обалденный «опохмел» названный «Путики-путики» в честь иногда напеваемой «Солдатом» песенки, как нельзя лучше пришелся к сухому нёбу, обезвоженному организму и потерявшим «биогироскопы», головам друзей.
Присосавшись к кружкам, как младенцы к материнской груди, все, как один, осушили по половине, и немного помолчав, наиболее быстро отошедший от вчерашнего самогона Пал Степаныча – самого великого из здешних охотников, Макс, поинтересовался:
– Парни, а чёй-то?… – Имея в виду состав выпитого.
– Уже без разницы, пей, потом поймешь… – Олег «Рыжий», довольно крупный молодой человек, бывший в молодости полузащитником, немного беспардонный тип, за что и был дорог, со своим весом за центнер, переваривал любое количество спиртного, и всегда предполагал, что окружающая его среда, в том числе и его собутыльники, способны уничтожать такое же количество, как и он.
Опустошив целую кружку своего шедевра он с нетерпением ждал последствий, хотя «лечить» ему в принципе было не чего, о чем он и сообщил ребятам.
Время раннее – до рассвета пол часа и нужно было успеть добраться до поймы маленькой речушки, где на, наполнившимся при разливе ее водами, пространстве можно охотиться на всякую пернатую дичь. Вся развлекуха состояла в том, чтобы на резиновой надувной лодке, оборудованной бесшумным электромотором, пройти по руслу и незаметно подкрадываясь к уткам на воде или тетеревам на берегу, «брать» неосторожную дичь, пока еще сумерки.
В конце мероприятия, а точнее по окончании его, друзей ожидали уже разведенный костер с кипящей водой и лагерь, который заботливыми руками управляющего усадебки Алексея должен был быть создан из ничего и целого кузова вещей и приспособлений, разумеется заранее припасенных. Милена с девчонками – женами приехавших мужчин, должны были подкатить вместе с ГАЗ-66, как раз ко времени окончания охоты, которая их в принципе и не интересовала.
Но утро не задалось, даже, несмотря на поднявший дух, волшебный напиток «Путики-путики»…, и причиной был выводок крыс, который крысе-маме обязательно необходимо было разместить в прогрызенной лодке, причем в трех местах. Обнаружилось это у самой реки, и все что оставалось – это идти по воде в забродных сапогах. Разумеется утки и все кому не лень разлетались за километр, дивясь странной кавалькаде молодых людей, подбадривающих себя шутками и виски, заботливо прихваченными всеми ими в разных емкостях.
Поля были не ровными, а соответственно затопленные места чередовались сухими прогалинами, и вот на одном из них, правда, по другую сторону речки, были замечены тетерева. Двоих из них удалось «взять», но «взять» на языке охотников, не значит прижать к груди добычу, а застрелить и признать, как добытый трофей.
До добычи, мирно лежавшей на другой стороне реки, было в плавь не больше десяти метров и еще пешком 30–40. Счастливый фант выпал «Дрончику» и он разоблачившись до нижнего белья, а затем решив не мочить, сняв и последнее, что прикрывало срам, оставив лишь, обрезанную им же самим зачем то майке, и поплыл за трофеями.
Успешно справившись с первой половиной задачи, он отказался от второй, что не было глупо, напротив, смысла переплывать обратно не было никакого, ведь лагерь должны были разбить именно на его стороне, только километрах в трех – четырех от этого места. Согласившись с ним, друзья пообещали, через минут сорок уже добраться до брода, перебраться на ту сторону и забрать его на имеющейся там машине. Отходя от места, где его оставили, еще раз обернулись и посмеявшись открывавшемуся виду: «Дрончик» прохаживался, с перекинутым ему через водную преграду ружьем на плече, в короткой, до пупа майке ииии… ниже, вообще без штанов, зато сохранив сухими трусы и все остальные вещи, разумеется оставшиеся у нас, так как перекинуть их не представлялось возможным из-за кустарника.
Добравшись же до уже готовящейся шурпы, накрытого разборного столика, гости Алексея, во главе с ним обнаружили, что все это находится не на том берегу реки, на котором они рассчитывали, по сколько на предполагаемый, из-за чрезмерного наводнения, попасть было не возможно, а потому путь до их оголенного, но вооруженного друга, мог составить часа полтора в объезд. Но делать было нечего и «66» отправился в дорогу…
…В дохе, на голое тело и гордо держащего двух тетеревов, Дрончика привезли через три часа, довольного сытого и во хмелю. Молодые люди время зря тоже не теряли, и сабантуй шел полным ходом. Жануля – незабвенная супруга нашего единственно чиновника, получила своего мужа в целости и сохранности, и совсем успокоившись, поинтересовалась, на половину в шутку, на половину в серьез:
– Андрюшенька, а чем же ты, милый мой, занимался с этими двумя пернатыми?… – Муженек в карман за словом не полез и рубанул правду-матку:
– Жануля не поверишь! Ребята уехали, а я остался, и только начал понимать что зря не одел исподнее, как слышу за бугорком звук какой-то, вроде двигатель, ну думаю – вот это друзья, неужели бегом бежали?! Ну и потопал… гм-гм…, как есть, им на встречу, а звук все нарастает и нарастает. Чувствую, че-то не то – машина одна должна приехать, а тут кажется их несколько… Ну в общем закрыл причинное место птичками: одной задницу, другой…, гм…, гм…, передницу иии… сталкиваюсь «лбами» с УАЗом «Анатольича»…
– А кто это?
– Здравствуй, ж…а, новый год!.. – Глава местной администрации, а с ним все охотники, московские гости…, ну там генерал, зам. Министра какой-то иии… несколько иностранцев. Корочеее феерия с аншлагом полная и… при параде! Объяснять без толку – не поверят…, хотя зарубежным гостям растолковали, мол голый, что бы зверь не почуял запаха одежды, а совсем голый…, ну тут вмешался Пал Степаныч: «Так ведььь эта…, примета у нас, стало быть, такая: если на голый х… «возьмешь» зверя, весь год сытый будет.» – Изумленные охотники и «Анатолич» на него вперились, мол, чушь не неси, а его как волка прет:
– Так мы вчера маво «первача» (самогона) жахнули…, ну и это…, выбрали достойного и в «ночное»…, вот он красавец, весь год нам и обеспечил!» – И полез обниматься, как будто я и в правду его спас!.. – Тут «Дрончик» пустил слезу, вспомнив, что весь разговор проходил с оголенным задом, и лишь только после объятий с охотником ему дали с барского плеча вонючую, но теплую шкуру…
Шутка Пал Степаныча удалась, хотя иностранцы восприняли чудаковатость русской души за чистую монету и даже успели с героем охотником «щелкнуться» на память, до того, как на него успели что-то накинуть.
Настоящая история была воспринята гостями «Анатольевича», да и им самим, как розыгрыш над другом, а он в свою очередь напоен, накормлен, одет и благополучно оставлен заснувшим посреди огромного поля…
Именно поэтому Жануля и не унималась:
– Андрюшенька, а девочки там были?
– Конечно, какая охота без… – Но вовремя спохватившись:
– Жануль, да от куда там…, ты что, это только вы у нас – где мы, там и вы.
– Ладнеее… – дома поговорим… – Разговор дома не получился – Андрюха принял необходимое «на грудь» заблаговременно, и доказывал свою преданность фактическим методом, посредством прилюдного приставания, таки добился своего, за что был прощен даже поощрен разрешением одиночной поездки в следующий раз…
…Настоящая баня и веник привели всех в пригодное для разумного отдыха состояние, и все разбрелись по своим комнатам на необходимое время, так сказать – для уединения с любимыми женами, после чего собрались в зале и продолжили то, за чем приехали – нет лучше отдыха, чем с настоящими друзьями, на природе и вдали от забот.
Милена была в восторге от этих поездок, а ощущая себя хозяйкой компании раскрывала свои самые лучшие качества человека доброго и хлебосольного. Эта женщина, не легкой судьбы, всегда помнила кем она была и кто именно сделал ее поверившим в себя человеком, вытащив из болота. Это редкое качество, тем более у субъекта, который некогда рассматривал людей, как источник наживы, а свое тело, как средство для бизнеса. При этом обе стороны совершенно забывали морально – интеллектуальные качества, которыми обладала этот незаурядная представительница своего пола.
