Старики на защиту встали, а один из них сказал прямо: «Если сбросите колокол, то лишь со мной».
В конечном итоге решили — пусть служит колокол рыбакам. Лишенный возможности указывать путь к спасению души, он указывал по крайней мере путь к спасению жизни. Этот рукотворный голос давно уже стал частью местной природы.
Однако, увы. Стодвадцатилетний старец не может похвастаться тем, что над ним не каплет — течет в три ручья. Нечем закрыть прохудившийся купол колокольни. Нет денег. Ни копейки.
Сразу, как была открыта антоньевская община, в пяти местах установили урны для пожертвований. Определённую сумму удалось собрать, да и члены общины жертвовали на восстановление храма кто сколько мог. На эти деньги сделали оконные рамы и решетки, электропроводку, отремонтировали печи, закупили круглого леса. Всё в основном заботами церковного старосты К. М. Филимонова.
Заезжие, весьма авторитетные господа, имеющие отношение к реставрации, заверили Константина Михайловича, что на реставрацию храма преподобного Антония выделено 100 тыс. рублей. Да вот только с тех пор ни господ этих, ни денег — помина нет. Пытались концы искать — безрезультатно. «И остались мы среди моря без руля», — горько сетует староста.
Был в Песках один приезжий. Чувствовалось, что тысячная бумажка для него — как для нас рублевая. Попросил у него староста денег на храм — отказал, говорит, неверующий я. Соврал приезжий, верующий он. Только молится не на иконы, а на пачки тысячных купюр.
Такие, как он — слепые, с них спрос невелик. Но и у «зрячих» зрение порою так устроено, что не могут рассмотреть самоцвета, если он размером меньше булыжника. Восстанавливаются храмы и монастыри в больших городах и столицах. А на такие вот — в глубинке, кто внимание обратит? Между тем, на них, на сельских храмах, от века держалась Святая Русь.
Спасо-Каменный монастырь, храм преподобного Антония Великого, монастыри Белозерья — это единое и неделимое Золотое Кольцо Вологодчины, Сегодня антоньевская церковь надеяться может только на то, что и про неё не забудут‚ восстанавливая эти святыни.
***
С тех пор, как я беседовал с жителями Песков в 1993 году о судьбе их храма, много воды утекло. Храм преподобного Антония Великого в основном восстановлен. Но не надо забывать, как это было трудно.
«Откуда, как разлад возник?»
Спасо-Сергиевский храм в деревне Спас-Нурма Грязовецкого района стоит на высоком холме. С паперти видна чуть ли не вся округа: перелески, дорога, речка. Даже верхушки электрических столбов, стежка которых пробегает неподалёку, находятся ниже основания храма. Он словно возвышается над землёй.
Близко могилы — кладбище рядом с храмом. В некоторых оградах над одной могилой крест, а над другой — звезда. Эти люди и жили так же, как упокоились — рядом, но не вместе. И после смерти они разлучены чуждыми друг другу непримиримыми символами.
В Спас-Нурме всего шесть дворов, да и раньше было немного. А храм большой и по городским меркам — двухэтажный, некогда пятиглавый. Поражает контраст между этим величием и скромным окрестным житьем. «Откуда, как разлад возник?»
В конце ХIV века от Радонежской обители расходились по всей Руси волны благочестия, ученики преподобного Сергия приходили и в здешние места, в непроходимый Комельский лес. Они, покинув людей, искали мира с Господом, отринув земные блага, стремясь приблизиться к небу душой. Преподобный Павел Обнорский в 1414 году на берегу реки Нурмы основал Свято-Троицкий монастырь. Несколькими километрами ниже преподобный Сергий Нуромский основал Спасо-Нуромский монастырь. По одним источникам это случилось в 1389 году, по другим — в 1426 году.
В 1764 году, когда начался повсеместный упадок монастырской жизни, монастырь был упразднен, а главный храм обители, Спасо-Сергиев, был обращен в приходской. Уже тогда эта церковь была своего рода осколком былого духовного мира. Дальнейшее можно было предвидеть.
В 1934 году настоятель храма протоирей Константин Цивилев был арестован и увезён в неизвестном направлении. Сам храм был закрыт и обращён в зернохранилище. Рассказывают, как после закрытия снимали с колокольни главный колокол. «Умельцы» надеялись, что, когда перепилят балки, колокол, подтянутый за язык к окному проёму, благополучно скатиться вниз по кровле. Но медный гигант рассудил иначе. Вырвавшись, он с грохотом проломил потолок, пол и зарылся в землю под храмом. Пришлось подкапываться под него и подкладывать динамит, чтобы разбить на части. Целиком его поднять не могли.
Когда в зернохранилище отпала нужда, Спасо-Сергиев храм продолжал стоять, как величественно-бесполезный памятник былой духовной монолитности. Русь зависла между землей и небом, но ближе к земле, между звездой и крестом, но ближе к звезде.
В 1991 году протоиерей Алексей Бриленков, служащий в Грязовецком районе, заронил в дишу местных жителей мысль о возобновлении Богослужения в Спасо-Сергиевом храме. Предложили пенсионерке З.П. Исправниковой, живущей в Спас-Нурме, принять на себя труды председателя приходского совета. Зинаида Петровна рассказывает: «Сначала отказывалась, но пришлось взяться, раз народ оказал доверие. Да и за церковь душа болела. Живу напротив неё, всю жизнь кресты в глазах. Особо верующей раньше не была, в партии состояла. Но всегда старалась людям добро делать, вот и сейчас стремлюсь по мере сил».
Видите, как всё просто. Реставрация храмов и реставрация человеческих душ связаны неразрывно, да и не имеет смысла одно без другого.
Хлопоты были немалые. С одним только оформлением документов сколько поездила Зинаида Петровна и в районную администрацию, и в епархиальное управление. Наконец, в октябре 1992 года было выдано областным отделом юстиции свидетельство о регистрации общины. Владыка Михаил благословил её создание.
Начались поиски благотворителей. Материалами и деньгами на реставрацию помогли совхоз «Ростиловский», целый ряд других местных организаций. 3.П. Исправникова пытается установить контакты с теми, кто строит дачи в здешних местах, ведь это в основном люди состоятельные. С некоторыми из них удалось найти взаимопонимание.
Храм большой, отреставрировать весь ещё не скоро удастся, предполагают первоначально привести в состояние, пригодное для Богослужения, лишь некоторую его часть. Хорошо бы, думают местные православные, в будущем иметь своего приходского священника. Уже прикидывали, где ему можно было бы поселиться. A без прихожан храм не остался бы — вокруг десятка два деревень, которые и раньше составляли нуромский приход.
Сегодня внутреннее состояние храма, как и вся наша жизнь, наполняет душу ощущением зыбкой неустойчивой двойственности. Общарпанные, избитые стены, проломленные потолки, но уже начинают настилаться полы из свежего теса, кое-где вставлены застекленные рамы. Мертво валяются полусгнившие балки, и аккуратно лежат мешки с цементом.
Из пяти куполов, некогда венчавших храм, до нашего времени уцелели два. Оба, на удивление, с крестами. Недавно один купол накренился, угрожая
