Разве в принципе угрожающая безысходность или субъективно осознаваемая полководцем безысходность таит в себе право на неподчинение приказу?
В случае Сталинграда вопрос о полной безысходности совершенно не означал однозначной реакции «да», не говоря уже о том, что его следовало рассматривать как субъективно однозначный, если отвлечься от последней стадии. От какого нижестоящего командира я мог бы или имел бы право позднее в аналогичной тяжелой ситуации (по его мнению) требовать повиновения?
Разве перспектива собственной смерти, гибель или пленение собственных войск освобождает ответственного за все это от закона солдатского повиновения?
На эти вопросы я хотел бы сегодня для себя самого, а также перед лицом собственной совести найти ответы.
Тогда подобные действия с моей стороны не могли бы быть поняты ни Вермахтом, ни народом. В своих последствиях они были бы восприняты ими как явно бунтарский, политический акт против Гитлера. Остается открытым также вопрос и о том, не сыграл ли бы я на руку Гитлеру за счет оставления Сталинграда без приказа, в том смысле, что позором были бы покрыты трусость и недисциплинированность генералов, и на них взвалили бы всю вину за все более грозно вырисовывавшееся тогда военное поражение...
Ошеломляющее по своей сути, сознательное инициирование поражения с тем, чтобы свалить национал-социалистическую систему в качестве препятствия к окончанию войны, не взвешивалось мной когда-либо, не осознавалось мной никогда в какой-либо форме как следствие из всего объема моих полномочий как командующего.
Подобные мысли находились тогда вне диапазона моих размышлений. Они также были несвойственны моей сути, моей натуре. Я был солдат и верил тогда, что своей верностью дисциплине и приказу служу моему народу. Что же касается ответственности подчиненных мне офицеров, то они в тактическом отношении, выполняя мои приказы, находились в таком же вынужденном положении, как и я в рамках крупномасштабной оперативной ситуации и в рамках отдававшихся мне приказов.
Перед личным составом 6-й армии — её солдатами и командирами, а также перед немецким народом я несу ответственность за то, что я выполнял приказы держаться, отдававшиеся высшим руководством».
ТЕКСТЫ ПОСЛЕДНИХ РАДИОГРАММ ИЗ СТАЛИНГРАДА
Фридрих Паулюс
«Фюреру!
6-я армия шлет поздравления своему фюреру в годовщину Вашего прихода к власти. Флаг со свастикой ещё реет над Сталинградом. Пусть наша борьба станет для живущих и будущих поколений примером того, что даже в самом безнадежном положении никогда не следует капитулировать — только так будет обеспечена победа Германии.
Хайль, мой фюрер!
Паулюс, генерал-полковник. Сталинград, 29.1.1943, в полдень».
Адольф Гитлер
30.1.1943.
«Мой генерал-полковник Паулюс, уже сегодня весь немецкий народ с волнением смотрит на этот город. Как и всегда ранее в мировой истории, эта жертва не будет напрасной.
«Исповедь» Клаузевица воплотится в жизнь. Только теперь немецкая нация осознает всю тяжесть этой борьбы и сможет принести величайшие жертвы.
В мыслях всегда с Вами и Вашими солдатами.
Ваш Адольф Гитлер».
104-й зенитно-артиллерийский полк
30.1.1943. 19.50
«Донесение штаба 8-го авиакорпуса командованию 4-го воздушного флота.
Сражаясь в руинах подвала на Красной площади Сталинграда под грохот вражеского обстрела, мы услышали обращение нашего фюрера. Оно придало нам мужества и решительности в последние часы борьбы за развалины оплота красных на Волге. Над нами реет флаг со свастикой. Приказ нашего Верховного главнокомандующего будет выполнен до конца. Верные сыны родины помнят о ней. Да здравствует фюрер!
104-й зенитно-артиллерийский полк, полковник Розенфельд».
Герман Геринг
«Когда-нибудь в будущем о борьбе и сражениях 6-й армии скажут с гордостью, что по мужеству это
был пример Лангемарка, по стойкости — Алькасара, по храбрости — Нарвика, по жертвенности — Сталинграда».
«6-я армия может считать своей немеркнущей честью и славой то обстоятельство, что она спасла Германию».
Фридрих Паулюс
31.1.1943
«6-я армия, верная присяге Германии, сражалась до последнего человека и последнего патрона, и, осознавая свою важную и высокую миссию, стояла до последнего за фюрера и отечество.
Паулюс».
Адольф Гитлер
1.2. 1943. 17.25
«Группа армий «Дон», 11-му армейскому корпусу.
Я ожидаю, что северный сектор Сталинградского котла будет держаться до последнего. Каждый день, каждый час, выигрываемый за счет Ваших усилий, окажет решающую помощь всему фронту.
Адольф Гитлер».
