Несовершеннолетние — это наиболее жестокая категория преступников. Их преступления, как правило, страшные, кровавые, циничные. Даже рецидивисты в своих «малявах» на волю пишут из колоний: «Малолетки творят беспредел, не соблюдают наших законов». Бывалые бандиты их боятся!
Получается, что именно к опасным преступникам мы проявляем гуманность! Так что проблема вовсе не в том, что сурово наказывают невинных, а в том, что безнаказанными остаются виновные. Подростки воспринимают это как поощрение и творят все, что хотят. В 2003 году вышло очередное послабление для этого контингента. В результате за два года преступность среди несовершеннолетних возросла на 20 %, обостряются ее качественные характеристики: жестокость, вооруженность, групповой характер. С каждым годом все больше преступлений совершают малолетки — не достигшие 14-летнего возраста, с которого наступает уголовная ответственность. Я давно предлагал ввести уголовную ответственность за тяжкие преступления с 12 лет и поднять срок соответственно совершенному преступлению. Сейчас это весьма актуально.
Я не против ювенального суда, если он будет настоящим. Если 15-летнего убийцу по решению ювенального суда будут судить как взрослого. Потому что, когда речь идет о наказании преступника, мы должны ориентироваться не на него самого, не на его родственников, не на перевернутые с ног на голову представления о «гуманности», а только на потерпевшего, его близких, других законопослушных граждан, которые могут стать жертвами в любой момент. И не надо оглядываться на Европу. Там другой уровень жизни, другой менталитет, другие традиции, да и преступность совсем другая. Зачем же мы пытаемся делать то, что делают они, если еще не доросли до этого? Преступность растет, а мы ослабляем борьбу с ней. Выйдите вечерком, походите по улице и все поймете. Говорят, ювенальная юстиция избавляет от рецидивов? Не знаю, откуда такие данные. Ведь чтобы отследить такую тенденцию, нужно лет пять-семь! Скорее всего, выдают желаемое за действительное, чтобы «оправдать» сомнительное новшество.
Я не разделяю радужных надежд на то, что в ближайшем будущем уровень подростковой преступности снизится. К этому нет никаких объективных предпосылок. Помню, когда я был маленьким, у нас во дворе жил рецидивист дядя Ваня, который нигде не работал и периодически попадал в тюрьму. Никому не приходило в голову брать с него пример. А сейчас подросток смотрит, что его отец работает целый день и едва концы с концами сводит. А Вася-бандит имеет дом и машину. К кому он потянется?
Телевидение учит пить пиво, внушает, что «твой мобильник должен звучать прикольно», пропагандирует доступный секс. Но где взять деньги на все это? Вот пацаны и отбирают мобильники у сверстников, грабят прохожих в темном переулке. Прикольно? По-моему, нет!
«…Дуря прижали к высокой спинке, специальными ремнями прикрутили руки к подлокотникам, разрезали левый рукав и наложили резиновый жгут повыше локтя. Капитан откуда-то извлек шприц, набрал из темной ампулы густую розоватую жидкость и умело вколол в вену
— Посмотрим, что у тебя на уме, — сказал он, включая диктофон».
Данил Корецкий. «Пешка в большой игре»
«— Ладно, пойдем в службу персонала. Заполнишь анкету, напишешь биографию, а завтра с шефом решим. Кстати, тебе придется пройти проверку на полиграфе. Знаешь, что это такое?
— Конечно. Детектор лжи. Сколько раз в кино показывали.
…Психолог службы безопасности банка использовал американскую машину „МАХ-500“.
— Раз и два, — черные защелки впились в безымянный и указательный пальцы левой руки. Детектор Дарроу измеряет кровенаполнение и частоту пульса, — Не беспокоит? Очень хорошо».
Данил Корецкий. «Оперативный псевдоним»
«…Потом его что-то ужалило в руку. Евсеев дернулся и пришел в себя. Седой выпрямился, в руках у него был узенький шприц, тонкая иголка с рубиновой капелькой на конце ярко блеснула в свете настольной лампы.
Перехватило дыхание: на обонятельные рецепторы обрушилась лавина запахов… Все чувства многократно обострились, комната вдруг деформировалась и изменила размеры…»
Данил Корецкий. «Подставная фигура»
О «нетрадиционных методах допроса» — применении полиграфа или «сыворотки правды» для получения достоверных показаний — удается прочесть очень редко. Но в милицейских романах и триллерах Данила Корецкого герои нередко прибегают к подобным методам и именно с их помощью побеждают зло.
— Насколько я знаю, официальная наука и действующее законодательство отрицательно относятся к применению полиграфа, а тем более психотропных препаратов. Чем объяснить, что в ваших книгах используются столь экзотические приемы?
— Надо сказать, что отечественная уголовно-процессуальная наука последовательно отвергала все научно-технические средства в расследовании преступлений: фотосъемку, звукозапись, киносъемку, видеосъемку и т. д. Аргументировалось это очень гуманными соображениями: заботой о правах подозреваемого и обвиняемого, защитой его от возможных фальсификаций со стороны следствия. Но каждому ясно, что вовсе не фотоаппаратами «шили» липовые дела органы НКВД, загоняя в лагеря и «Могилевскую губернию» миллионы безвинных сограждан, и не видеосъемка виновата в карательной психиатрии для диссидентов семидесятых годов. Совершенно очевидно, что лучшая защита граждан от произвола властей — это демократические институты государства, правоохранительные традиции, честность и независимость служителей закона. И мощное научно-техническое обеспечение следствия и судопроизводства.
Сейчас все то, что решительно отрицалось, стало рутинно-привычным: редкое уголовное дело обходится без фотографий и приложенных видео— и аудиокассет. С трудом пробивает себе дорогу запись телефонных разговоров. Но прогресс не стоит на месте, и у ворот уже стучится полиграф. А необходимость его применения сейчас гораздо острее, чем несколько лет назад.
— Вот как! А почему?
— Да потому, что изменилась качественная характеристика преступности. В былые времена расстреливали за хищение десяти тысяч рублей — тогда столько стоила отечественная «Волга». Я как-то расследовал дело о взятках. Обвиняемый получил двенадцать лет с конфискацией имущества за тысячу рублей и две норковые шкурки на воротник! Разве можно было предположить нынешний размах хищений и коррупции? А теперь вопрос на сообразительность: реально ли отдать под суд человека, личное состояние которого превышает бюджет правоохранительного ведомства?
— Сомнительно.
— Вот, он и не убегает, не прячется, чувствует себя хозяином положения. Ведь коррумпированная система опирается на силовой фундамент вооруженной организованной преступности, поэтому желающих идти в свидетели нет. Да им особо и не верят — принцип презумпции невиновности доведен до абсурда! В таких условиях самый верный свидетель обвинения — сам преступник!
Только его надо хорошо спросить… Не для того, чтобы записать глумливый ответ, а для того, чтобы узнать правду. Вот тут и может пригодиться полиграф! Правильно составленная программа допроса позволяет не только установить: виновен — невиновен, но и получить производные доказательства. Адреса, места сокрытия орудий преступления, счета в банках. Кстати, это позволит полностью ликвидировать так называемые «заказные убийства».
— Каким образом?
— Очень простым. В таких преступлениях всегда прослеживается заинтересованное лицо, которому выгодна эта смерть. Сейчас у него ничего и не спрашивают — ищут киллера. А если посадить предполагаемого заказчика под полиграф и спросить? При положительных результатах с соблюдением гарантий прав и свобод личности, то есть с санкции прокурора или суда, ввести подозреваемому «сыворотку правды»? Также с соблюдением гарантий защиты здоровья — при участии квалифицированных врачей. Один-единственный прецедент, и никто не рискнет размещать «заказ» на убийство!
Конечно, это предложение вызовет бешеную волну противодействия с самыми убедительными доводами, сводящимися опять же к защите прав и свобод законопослушного гражданина. Но законопослушному-то чего бояться? Подобное противодействие вольно или невольно направлено на защиту тех, других.
— А кто это будет делать? Сажать под полиграф, расшифровывать записи, давать санкции на «сыворотку правды», фиксировать показания? Те же клерки с копеечной зарплатой? Которых можно запугивать, подкупать?
— Конечно, это утопия. Компенсационный механизм, попытка достигнуть справедливости хотя бы на страницах книг. К детектору лжи и «сыворотке правды» нужны в придачу роботы-полицейские или марсиане. Или сильная и честная власть, которая искренне хочет навести порядок. Но тогда можно управиться и традиционными методами. Хотя и полиграф, и сыворотку я бы не списывал со счетов. Пусть хранятся в арсенале. На особый случай…
