Начальник Коропецкого райотдела НКВД сообщил мне о том, что председатель сельсовета села Комаровка имеет тесную связь с местной боевкой «Трегуба» и ничего о появлении бандитов в селе НКВД не сообщает.
Ночью мы спецгруппой под видом бандитов, как «СБ», вошли в Комаровку, арестовали председателя сельсовета, обвинив его в том, что он выдал всех бандеровцев и сочувствующих Советской власти. Председатель стал нас уверять, что ненавидит Советскую власть и всегда помогает бандитам, назвал их клички. Мы сделали вид, что хотим его повесить, но потом простили, дали еще тридцать палое и ушли.
Утром я с ротой автоматчиков внутренних войск НКВД вошел в село и председатель сам прибежал ко мне с жалобой на бандитов, на которых он был страшно зол, и дал данные о месте нахождения банды «Трегуба». По его данным мы провели операции, и банда «Трегуба» была ликвидирована, семнадцать бандитов убиты, а сам раненный «Трегуб» утонул в реке Коропце, одиннадцать бандитов взяли в плен.
Я описал довольно крупные операции, которые проводились по данным спецгруппы, но кроме этого группа поснимала много связных в нескольких районах.
Через некоторое время был получен приказ Сараева привезти спецгруппу в Чертков и передать ее старшему уполномоченному НКВД Овчаренко, а самому работать с войсками. Когда боевики узнали, что они идут в Чертков, то среди них пошли разговоры, что их там разоружат и отправят в лагерь. По дороге до Черткова шесть человек из группы бежали, четверо с оружием. Впоследствии троих из них мы убили, двоих поймали.
В Черткове группу доукомплектовали, передав в нее еще семь человек, в числе которых были бывший комендант жандармерии куреня «Быстрого» и заместитель сотника. С этой группой Овчаренко и пошел.
В это время нам стало известно, по переписке, в разное время захватываемой у бандитов, что работа спецгрупп под видом банд бандитам известна. Эта расконспирация случилась потому, что почти все райотделы НКВД, преимущественно Ровенской области, организовали спецгруппы, которыми пытались действовать под видом банд. От убегающих обратно в банды боевиков спецгрупп бандиты УПА быстро узнали эту методику и ввели пароли по представителям ОУН в селах. Как только спецгруппа входила в село, не имея такого пароля, ее сразу же обстреливали.
Наша группа, работающая в районах, имела несколько перестрелок с бандитами в то время, когда она входила в села под видом банды. Товарищ Сараев приказал мне снова принять группу и посоветовал перестроить ее работу под видом группы «службы безопасности УПА».
Я посоветовался с командирами спецгруппы и мы решили – нам не надо больше ходить по селам под видом банд, ища бандитов, а надо воровать из сел людей, стоящих на учете райотделов НКВД, как имеющих связь с бандитами, и допрашивать их под видом «СБ», обвиняя их в секретном сотрудничестве с НКВД. Командиры это одобрили и сказали, что так работа пойдет, а бандиты никак не смогут уловить наших действий.
Через начальника Мельниковского отдела НКВД мы вызвали в район председателя села Ольховы, по дороге его захватили, завязали глаза, «СБ» только так и делает, увезли его в Мельницу и там допросили как секретного сотрудника на чердаке. Он нам рассказал, что в селе существует вооруженная группа юношей, перечислил весь ее состав и вооружение, указал людей ОУН, которые поручатся за него, что он никаких связей с НКВД не имел.
Председатель нам рассказал, что знает схрон, где скрывается подрайонный проводник «СБ» «Явор». Мы с председателем отправились в село Ольховец, забрали «Явора», которому сказали, что мы из областного провода «СБ» и арестовываем его за бездеятельность. Председателя сельсовета мы отпустили, а «Явора» с завязанными глазами увели с собой и допрашивали на чердаке. Он всячески перед нами оправдывался, доказывая, что он много работал, рассказал, в каких убийствах участвовал, в каких схронах сидят люди, которые за него поручатся. Во время видимости облавы «Явора» взяли бойцы 22-го батальона.
По данным «Явора» немедленно провели операцию в селе Ольховец, в результате которой была полностью боевка юношей с их командиром, помимо этого было убито девять бандитов, которые в момент операции пришли в село за продуктами.
Я хотел в селе Иване-Пусте взять со спецгруппой подрайонную проводницу ОУН, но там мы столкнулись с бандитами, из которых в перестрелке убили шесть человек. Жена «Явора» разведчица «СБ» «Тамара» была нами захвачена, но вырвалась и бросилась в колодец, в котором погибла.
Было поручение т. Сараева мне с группой выехать в Бережанский район и там искать руководящие центры ОУН и УПА.
Мы захватили связную областного проводника, которой дали бежать, а потом задержали, как бандеровцы из «СБ». Она нам сказала, что была задержана НКВД, бежала и привела к схрону областного проводника «Белого», где мы взяли одного боевика, «Чада». Он нам рассказал, что в селе «Рай» в схроне в двойной крыше должен быть «Белый», но там был только его адъютант, которого мы взяли раненым.
Мы вскрыли еще три схрона Центрального Провода ОУН, но без людей. «Чад», которого я взял в спецгруппу, сказал, что недалеко от села Лесники он знает табор, где по средам собираются большие командиры УПА.
В среду мы провели операцию ротой 229-го Особого стрелкового батальона и спецгруппой. В ее результате были убиты командующий южной группой УПА «Гордиенко» и командующий северной группой УПА «Довбня». Был задержан старший их охраны «Чабан», который дал ценные показания и был оставлен в спецгруппе. По его сведениям целый месяц проводились операции НКВД и спецгруппы.
Товарищ Сараев дал в спецгруппу бывшего окружного референта ОУН по финансам «Мирослава». Он в группе играет роль проводника «СБ», первым допрашивает задержанного «сексота», своим видом и чистым галицийским выговором рассеивает у задержанного всякие подозрения о том, что его допрашивает именно «СБ». Следователем назначен «Чад», а «Чабан» помогает в допросах и охраняет задержанных.
Настроение в спецгруппе в настоящее время хорошее, настроений к побегу в банды обратно нет.
Со снабжением людей и лошадей продуктами питания дело обстоит так. В каждом селе, расположенном вдалеке от шоссе, бандитами оставляется так называемый организационный скот, свиньи, коровы, взятые бандитами при погромах семей «сексотов». О его существовании знает каждый председатель сельсовета. Мы заявляемся к такому председателю, спрашиваем, есть ли организационный скот и какой, и он нам, как бандитам, дает сколько надо свиней, телят, за что мы даем ему расписку от имени какой-либо банды, действующей на этой территории.
Так же и с хлебом. Бандиты отдают на мельницы хлеб, собранный у населения. Мельники знают про этот организационный хлеб и так же выдают его нам под расписку от имени какой-либо действующей банды.
Спецгруппа, действующая в районах Тернопольской области как контрольный отдел «СБ», в своих действиях не уловима для бандитов. Боевики группы, одетые в красноармейскую форму, останавливаются в селах у райцентров, готовят схроны, где можно допрашивать и ночами, переодевшись в смешанную форму, выезжают на операции для захвата заранее намеченных объектов.
Командиры отделений спецгруппы имеют свою агентуру, т. н. информаторов «СБ». Такая агентура нами вербуется под видом «СБ», как бы для наблюдения за поведением «отделов» и «кустов», а так же за окружением проводников. Таким образом, от такой агентуры мы узнаем, где и какие «отделы» проходили, в каких селах и у кого останавливались, так же узнаем, где и куда проходят проводники и где останавливаются.
Существенным недостатком нашей спецгруппы, действующей в Тернопольской области, является то, что у нее нет постоянной войсковой поддержки. Бывает много случаев, когда группа сталкивается во время своей работы с бандитами, вступает с ними в перестрелку и получается, что за перестрелкой проваливает свою работу, а преследовать и уничтожать банду спецгруппе не представляется возможным, так как она для войсковых операций все-таки малочисленна, имеет в своем составе двадцать семь человек, вооруженных пятью ручными пулеметами, двадцатью двумя автоматами, винтовками, пистолетами, гранатами. Для передвижения спецгруппа имеет пять парных повозок и двух верховых лошадей.
3 января 1945 года, Чертков.
Майор Соколов».
Не все спецгруппы НКВД – лже УПА и СБ ОУН, особенно сформированные не из перебежчиков, а из партизан, действовали с таким эффектом, как двадцать семь бывших украинских националистов майора Соколова, но дело было не только в этом.
Провокация НКВД была так всеобъемлюща и колоссальна, что потери бандеровцев, особенно с конца 1944 года, были огромны. Имевшие опыт борьбы в подполье еще с польских времен нелегалы ОУН, которые легко и быстро могли бы блокировать провокации верных сталинцев, были выбиты гестапо в 1941–1942 годах, погибли в боях с фашистами, мельниковцами и польскими националистами Армии Крайовой в 1943 году, полегли в боях с войсками НКВД, охранявшими тылы наступающей Советской Армии в 1944 году, или были убиты территориальными органами «Службы безпеки». Молодые члены ОУН и УПА не могли противостоять НКВД, имевшему огромный карательно-провокационный опыт, и действовали против него с опозданием, теряя и теряя людей.
