Еще один корпус прикрывает Арденны и Люксембург (№ 7).
Пруссаки осаждают Ландау (№ 8).
Герцог Брауншвейгский прикрывает осаду в Вогезах (№ 9).
Генерал Вурмзер наблюдает за Страсбургом и французской рейнской армией (№ 10).
У французов помимо отрядов перед каждым неприятельским корпусом было пять основных группировок войск в лагерях Лилля, Дуэ, Гюиза, Зарлуи (Саарлуи) и Страсбурга (а, б, в, г, д). Сильный резерв (ж), состоявший из отборных отрядов, стянутых из лагерей у северной границы, предполагалось бросить в пункты направлений наступления противника при поддержке войск, уже находящихся в окрестностях (и, л, н).
Этот резерв, поддерживаемый дивизиями лагеря в Касселе вблизи Дюнкерка, начал свои боевые действия ударом по корпусам № 1 и № 2 под командованием герцога Йоркского; затем голландцев (№ 3) у Менена; следующим был под командованием Клерфе (№ 5), перед Мобежем; наконец, соединившись с мозельской армией в направлении Зарлуи (Саарлуи), он ударил по герцогу Брауншвейгскому в Вогезах, и при поддержке рейнской армии (е) потеснил Вурмзера с позиций у Висамбура.
Главный принцип был, конечно, применен должным образом, и каждая из подобных операций будет заслуживать похвалы. Но австрийцы составляли половину сил союзников, и их направления отхода начинались у пунктов 4, 5 и 6 в сторону Рейна. Поэтому очевидно, что, если бы французы собрали три из своих крупных корпусов для того, чтобы двинуть их против Беньовского у Тюэна (№ 6), а затем обрушились бы на принца Кобургского, оставленного у дороги на Шарлеруа, они бы отбросили императорскую армию к Северному морю и достигли бы больших результатов.
Комитет общественного спасения считал делом огромной важности не позволить, чтобы Дюнкерк попал в руки англичан. Кроме того, корпус герцога Йоркского, стоявший лагерем на безлесных холмах, мог быть отрезан и сброшен в море, а имевшиеся в распоряжении для этой цели французские отряды находились у Дуэ, Лилля и Касселя, так что были все основания для начала боевых действий с атак англичан. Главное предприятие провалилось, потому что Ушар не оценил имевшееся у него стратегическое преимущество и не знал, как действовать на направлении отхода англоганноверской армии. За это его казнили на гильотине, несмотря на то что он спас Дюнкерк; и все-таки ему не удалось отрезать англичан, хотя он мог бы это сделать.
Надо отметить, что это движение французского резерва вдоль всего фронта стало причиной пяти побед, ни у одной из которых не было убедительного результата. Причиной этого стало то, что велись лобовые атаки, а когда освобождались города, союзные армии не отсекались, французский же резерв двигался в заданном порядке к различным пунктам. Таким образом, ни одна из побед не была приведена к ее закономерным последствиям. Если бы французы располагались в пяти укрепленных городах на реке Мёзе (Маас) и собрали бы сто тысяч солдат смелыми и быстрыми маршами, они обрушились бы на центр тех разделенных корпусов. Если бы они сокрушили Беньовского, атаковали принца Кобургского с тыла, разбили его и энергично преследовали бы его так, как Наполеон преследовал австрийцев у Регенсбурга в 1809 году и как он хотел это сделать у Линьи в 1815 году, результат был бы совершенно иным.
Я привел этот пример, потому что он очень хорошо иллюстрирует два важных момента, на которые следует обратить внимание в стратегическом руководстве массами войск, то есть их последовательное введение в бой в различных местах в решающих пунктах[48].
Каждый образованный военный будет впечатлен выводами из приведенных фактов и убедится в том, что искусство маневра будет зависеть от того, насколько они придерживаются вышеупомянутого принципа. То есть большая часть сил должна быть выдвинута против одного из флангов или центра позиции войск противника. В сражениях важно вычислить расстояния с еще большей точностью, потому что результаты движений на поле боя следуют гораздо быстрее, чем в случае стратегических маневров. Должны быть приняты все меры предосторожности, чтобы избежать оголения любой части линии фронта для опасной атаки противника, особенно если он подтянул и сосредоточил силы. К этому можно добавить невозмутимость во время боевых действий, способность выбрать позиции для сражений в манере ведения оборонительного боя с контратакующими действиями (параграф ХХХ). Одновременное введение в бой сил должно быть направлено на нанесение решающего удара (см. с. 210–212, пункт 10–13). Необходимо иметь способность поднять солдат и двинуть их вперед в нужный момент, и, как уже было упомянуто, должно быть задействовано все, что может оказывать поддержку – насколько это касается способности полководца в обеспечении победы, – и все, что проявляет в нем умелого тактика.
Почти всегда нетрудно определить решающий пункт поля сражения, но не так обстоит дело с решающим моментом, и как раз здесь гений и опыт решают все, а от чистой теории мало пользы.
Важно также внимательно разобрать параграф XLII, который объясняет, как полководец может сделать небольшое число предположений – о том, что может и что не может сделать противник, а также какому порядку действий следовать ему самому, чтобы быть готовым к любой неожиданности.
Должен также обратить внимание на параграф XXVIII о больших отрядах. Они представляют собой необходимое зло, и, если не управлять ими с огромной осторожностью, они могут оказаться гибельными для лучших армий. Непреложное правило в этом вопросе состоит в том, чтобы создавать как можно меньше отрядов, чтобы они были весьма подвижны, отзывать их назад к главным силам, как только это будет целесообразно, и давать им четкие указания, чтобы избежать бед.
Мне нечего добавить в связи с первыми двумя главами о военной политике, потому что они сами по себе не что иное, как краткое резюме этой части военного искусства. Она касается главным образом государственных деятелей, но о ней военные должны иметь полное представление. Однако я призываю обратить особое внимание на параграф XIV, касающийся командования армиями и выбора главнокомандующего. Этот предмет заслуживает самого пристального внимания со стороны мудрого правительства, потому что от этого часто зависит безопасность нации.
Мы можем быть уверены, что хороший стратег выберет для армии хорошего начальника штаба, но для главнокомандующего требуется человек, проявивший себя на деле, с боевым духом и известный своей энергичностью. Общие действия двоих таких людей, как главнокомандующий и начальник штаба, в отсутствие главного стратега и полководца, могут дать самые блестящие результаты.
Замечание о способах обретения хорошего стратегического глазомера
Изучение принципов стратегии не даст ценных практических результатов, если мы не будем делать ничего для того, чтобы всегда держать их в голове, если мы не будем стараться применять их с картой в руке к гипотетическим войнам или к блестящим операциям великих полководцев. Благодаря таким тренировкам можно приобрести быстрый и верный стратегический глазомер – наиболее ценную особенность хорошего полководца, без которого мы никогда не применим на практике самые прекрасные теории в мире.
Если военный, изучающий свою науку, в полной мере ощутит преимущества, получаемые при выдвижении больших масс войск против следующих одно за другим формирований сил противника, и особенно когда он осознает важность постоянного приложения основных усилий на решающие пункты театра боевых действий, он будет естественным образом желать быть способным понять с первого взгляда, что представляют собой эти решающие пункты. В главе 3, с. 70–71, предшествующей резюме, я уже указывал на простые способы, за счет которых могут быть получены эти знания. Есть действительно одна поразительно простая истина, которая вытекает из всех комбинаций системной войны. Она заключается в следующем: в каждой позиции, которую может занять полководец, ему остается только решить, действовать ли правым флангом, левым флангом или фронтально.
Чтобы быть уверенным в верности этого утверждения, давайте сначала посмотрим, что будет делать этот полководец в своем личном кабинете в начале войны. Его первой заботой будет выбор того района боевых действий, который даст ему наибольшие шансы на успех и будет наименее опасным для него в случае отхода. Что касается театра боевых действий, то он может иметь более трех районов (тот, что справа, тот, что в центре, и тот, что слева), и, как я уже указывал в параграфах XVII–XXII, способ определения преимуществ и опасностей этих районов, выбор района боевых действий не будут представлять для него трудностей.
Когда полководец наконец выбрал район для ведения операций с большей частью своих сил и когда эти силы закрепятся в этом районе, у армии будет фронт операций в направлении неприятельской армии, у которой тоже будет свой фронт. Теперь у каждого из этих фронтов боевых действий будет правый фланг, левый фланг и центр. Полководцу остается только решить, на каком из этих направлений он может нанести наибольший урон противнику. Ведь это всегда лучше, особенно если он может двигаться по нему, не подвергая опасности свои собственные коммуникации. Я также останавливался на этом моменте в предшествующем резюме.
