дети живут с бабушками и дедушками на Вайгаче, а на всё остальное время уезжают на материк. Большинство живет в Амдерме или Нарьян-Маре, где работают их родители. Длина острова Вайгач – около 100 километров. Он представляет собой плоское пространство бесконечных покрытых туманом болот и низких холмов, по которому кочуют несколько семей оленеводов. Численность популяции оленей, которых три года назад насчитывалось 1200 голов, быстро снижается: это объясняется тем, что в советскую эпоху, когда ветеринарный контроль был строже, болезни животных были менее распространены. Община покупает чай, сахар и водку на те небольшие заработки, которое дает им оленеводство. Зафрахтованные ледоколы иногда останавливаются в Варнеке, где туристам предлагают купить эклектичный набор из песцового меха, медвежьих зубов, кукол и оленьих шкур.
Пожилые жители деревни окружили нас, бормоча «доллар, американский доллар». Хенри объяснил женщине, что мы не из Соединённых Штатов, а из Нидерландов. «Нидерланды? Не понимаю», – повторила она недовольно. Она отошла, толкнув по дороге пьяненькую старуху, которая упала и так и осталась лежать, выкрикивая ругательства.
Шесть из десяти найденных в 1995 году оловянных фигурок, включая скифского всадника и библейские символы Веры, Надежды и Любви
Фрагмент карты (см. ниже)
Карта пролива Нассау (Югорского Шара) из нюрнбергского издания «Дневника» Геррита де Вейра, на которой в сжатой форме отражены многие события экспедиции 1595 года
10 сентября 1995 года
Сегодня мы высадились в Хабарово. Небольшой ручей с чистой водой стекает с коричнево-зеленых холмов за поселком. Остров Вайгач отражается в синей воде пролива, переливаясь красками осени. На материке, как и в Варнеке, валяется множество старого хлама: шахтерские тележки, устаревшие тракторы с надписью «Сделано в США», куски рельсов, ржавый капкан на песца, цинковая пластина, большие кучи белого асбеста и ложка в стиле ар-деко 1930-х годов. Мы шли по доскам между разрушенными домами. То тут, то там виднелись какие-то мелкие осенние цветы. Евгений показал нам кирпич с выдавленной на боку надписью «ЧКЗ» – Челябинский кирпичный завод, – указывающей на то, что кирпич был изготовлен на Южном Урале. Большая часть надгробий на небольшом кладбище просели. Гробы, частично вытолкнутые из земли в результате многократного таяния и замерзания вечной мерзлоты, развалились. Судя по видневшимся костям, тут было похоронено много детей.
Это темное прошлое оставило глубокие шрамы в сердце российского общества. С 1930 года и по крайней мере до 1943 года поселок Хабарово был исправительно-трудовым лагерем. Сталинская власть посылала сюда на верную смерть уголовных преступников и людей, попавших к ней в немилость. Воркута была воротами сибирского ада, а Вайгач – одним из островов на самой северной окраине того репрессивного монстра, который известен как «Архипелаг ГУЛАГ». Найденный нами внутри бараков в Хабарово ветхий красный флаг с серпом и молотом – немое свидетельство тех страшных дней. Русские были очень сдержанны во время нашего пребывания на берегу. Им совсем не хотелось говорить об этом, кроме тех случаев, когда они рассказывали истории своих репрессированных отцов и дедов. Юрий с горечью свернул советский флаг. На выходящем к баракам плато разбросаны фабричные сараи. Часть из них сгорела; те, что не сгорели, – обвалились. В центре находится поле, обнесенное высокими стенами колючей проволоки. Мы видели их, когда шли через пролив. Перед земляным бункером лежит тяжелая стальная решетчатая дверь, сорванная с петель. Внутри этого зловещего комплекса пять камер с деревянными дверями. В каждой подземной камере есть зарешеченное окно, из которого видно только небо, и скоба в стене для цепи. Даже теперь, полвека спустя, здесь по-прежнему царит тягостная, гнетущая атмосфера… Выбравшись наружу, я глубоко вздохнул. Выходя из этой могилы, заключенные видели замерзшие проливы, белоснежный пейзаж и однообразный безлесный горизонт… На прогнивший деревянный поддон кто-то положил человеческий череп. Эти кладбища поросли тысячами маленьких белых цветов, трепещущих на слабом ветру.
«Россия обязательно возродится, и тут могут быть два пути – надежда или чудо, – сказал Дима вечером, когда мы уже вернулись на корабль. – Надежда состоит в том, что Иисус Христос вернется на землю, чтобы вызволить Россию из ее бед. И будет воистину чудо, если русские смогут сделать это сами». На обеденных столах стояли тарелки с маринованным чесноком и сушеной рыбой. Сегодня показывали фильм «Терминатор-2», правда, копия была сильно изношенная. Мы все были охвачены чувством радости и облегчения, но настроение сильно испортилось, когда, поймав сигнал российского телевидения, мы узнали о войне в Боснии. Цивилизация обрушилась на нас, как шквал ледяного ветра. Мы смотрели, как бомбардировщики F18 пикируют с небес на поле битвы, словно ангелы мщения. Реакция русских была полупьяной смесью «Терминатора», оккультизма и национализма. Иногда русские кажутся гордым и уязвленным народом, который ищет возможности поквитаться. Евгений разразился речью из пламенных, но порядком избитых тезисов о славянской расе, которая была встречена ироничным смехом Питера и возгласом Джорджа: «О, только не это!» Женя, преподаватель кафедры всеобщей истории Российского университета дружбы народов, уверен, что Русская православная церковь поддерживает такие убеждения, и он испытывает чувство солидарности с югославскими братьями. И он, и Константин заявили, что никому не желают зла, но в случае необходимости пойдут воевать на стороне сербов. Я задыхался, пытаясь сохранить ясность ума. Русские страшно возбудились и тут же захотели убедить нас в своей правоте, выкрикивая в телевизор: «Натовские фашисты!»
«Нидерландские солдаты дерутся с сербами!» – воскликнул кто-то, размахивая руками так, словно держал автомат. «Спокойнее, приятель!» – подумал я. Если нидерландские солдаты с кем-то и дерутся, так только друг с другом в казармах. Мы посмеялись над ним и закурили наши сигары, но телевизионные комментаторы не унимались в своем военном угаре: в сцены боснийской войны была вставлена нарезка с Гитлером и марширующими нацистами.
Чтобы сменить тему разговора, кто-то из наших коллег вспомнил, что дальний пращур Баса Киста, кузнец Геррит Кист, работал в России и встречался с Петром I в Архангельске. Во время своего визита на верфи Амстердама и Заандама в 1697 году Пётр I, «царь, который спал у кузнеца», останавливался в его доме. Все громко смеялись, хлопая Баса по плечу. Визит царя был организован через канцелярию бургомистра Амстердама Николааса Витсена. Богатство Нидерландов было накоплено преимущественно за счет торговли оружием, а не за счет морской торговли с Индией. Нидерланды продавали оружие как друзьям, так и врагам. Боевые корабли готовили к
