Пострадавший Александр Петров рассказывает: «19 ноября 2014 г. был схвачен. Стали бить битой по рукам и ногам. Принесли электрошокер, начали пытать. Заставляли подписать то, что они скажут, пугая, что схватят жену».
Житель Одессы Владимир Дюбов рассказывает: «21 июля я был задержан сотрудниками СБУ у себя дома в Одессе. Мне угрожали, что скажут адрес моей жены и детей «Правому сектору».
Ополченец Константин Сименов, подвергавшийся пыткам и избиениям в «пресс-камере», рассказывает, что сотрудники СБУ угрожали ему тем, что «отрежут голову жене и детям»: «26 мая 2014 г. я выехал в г. Харьков по семейным обстоятельствам. Меня четыре человека сбили с ног и десять минут избивали чем только можно — и ногами, и руками. Сломали ребро, приставляли оружие к голове и говорили, что расстреляют.
Привезли в здание, там были люди в форме. У них была прослушка, но они выбивали показания, что я на ГРУ России работаю. Били, перебили перепонку у левого уха, четыре дня не вставал с кровати, били сильно. Я там пробыл почти месяц, они говорили, что отрежут голову жене, детям. Говорили это так: «Если ничего не признаешь, отрежем твоей и ее малолетним уродам головы, если не мы, то «Правый сектор», мы с ними сотрудничаем». Называли Андрея Белецкого, который сейчас командир батальона «Азов». Я опасался за жизнь своих детей, жены. Я подписал, но в дальнейшем меня закинули в пресс-камеру, там меня «дорабатывали» на изоляторе».
Сергей Корнеев был захвачен 22 сентября. Он рассказывает: «В квартире, где я жил с женой и несовершеннолетней дочерью, была выбита дверь. Ворвались люди в масках и с автоматами и стали меня избивать автоматами и ногами на глазах у моей семьи. Как потом выяснилось, это были сотрудники «Альфы» из Днепропетровска. С ними были сотрудники СБУ Днепропетровской и Харьковской областей. После меня повезли в Днепропетровск. По дороге останавливались и продолжали избивать меня, требуя брать на себя все. В противном случае угрожали расправиться с семьей».
Пострадавший Павел Карцев рассказывает: «9 июля меня схватили, били. Схватили мою девушку, тоже повезли на базу. Заставляли ее давать признательные показания в том, что я командир, который командовал отрядом, который сбивал вертолеты. Говорили, что твоя девушка с базы не выедет, мы ее будем насиловать на твоих глазах и убьем в конце концов. Стали мне предлагать подписывать чистые листы бумаги. Заставили меня признаться в том, что я командовал этим отрядом, и ее отпустили».
В материалах Нюрнбергского процесса описано, что пытки и избиения были обыденной составной поведения фашистов с захваченными людьми: «Пытки вообще были официально предусмотрены и санкционированы гитлеровцами. Я представляю Трибуналу один из таких документов, свидетельствующих о том, что пытки были совершенно официально предусмотрены. Это служебная инструкция для концлагерей, «Лагерный устав», изданный в Берлине в 1941 г. Например, в разделе третьем инструкций, озаглавленном «Телесные наказания», сказано: «Можно наносить от 5 до 25 ударов по пояснице и ягодицам. Количество ударов назначается комендантом лагеря и вносится им в соответствующую рубрику распоряжения о наказании»[389].
Во время гражданской войны на Украине начиная с 2014 г. Служба безопасности Украины и карательные батальоны МВД сделали избиения и пытки такой же обыденной частью своего поведения с мирными гражданами юго-востока. Ополченец Константин Морев был захвачен СБУ 16 ноября. Он свидетельствует: «С момента задержания меня били по разным частям тела: голове, рукам, в область живота ногами. Надели мне на голову шапку. При любой моей попытке снять ее наносили удары по лицу и в область глаз. Завели меня в «Газель» и положили между сиденьями, продолжали бить в область затылка, спины. Выламывали руки, применяли удушающие зажимы шеи с взятием на излом шейных позвонков. После этого я потерял сознание. Приведя меня в чувство, они продолжили меня бить в область спины и по голове.
Когда мы приехали в СБУ Харькова, меня вывели из машины и поставили лицом к стене, уперли в нее головой, поставили ноги пошире и стали наносить удары по внутренней стороне ног. Когда меня подняли в кабинет и усадили на стул, то продолжили бить чем-то твердым по ногам. Сколько времени это продолжалось, сказать не могу. Второй следователь, которого представили как психолога, стал угрожать мне, что если я не сознаюсь, то они могут вывести меня в лес и убить, так как я здесь нахожусь неофициально.
После того как эти угрозы не подействовали, они стали угрожать моей семье, после чего я дал показания, которые они от меня требовали».
Пострадавший Александр Шалунов был захвачен СБУ 21 июля 2014 г. Он рассказывает: «Я к ополчению не имею никакого отношения. При задержании мою жену и 13-летнюю дочь в грубой форме уложили на землю под дулами автоматов. В СБУ мне выдвинули обвинения по ст. 258 ч. 2 УК Украины. Следователь Исмаилов сказал, что я здесь, а моя жена и дочь на воле, и он отдаст их «Правому сектору». Он сказал, что отдаст мою дочь «Правому сектору», где ее будут рвать на части, после чего я дал показания».
В некоторых случаях угрозы родственниками претворяются в жизнь. Пострадавший Игорь Лямин, задержанный 14 сентября сотрудниками батальона «Днепр», говорит: «Оказывается, пытали мою жену. Тоже забрали и держали в соседней камере. Ей сломали на левой ноге все пальцы. Я подписал все бумаги».
Пострадавший Владимир Демченко рассказывает, что, кроме угрозы его родственникам, его поместили в камеру к уголовникам: «Я был задержан 29 июня 2014 г. на посту ГАИ на трассе Киев — Харьков. Когда зашел на пост ГАИ, меня задержало СБУ. Вышли к машине, машина была открыта, там — две тротиловые шашки и какая-то карта с какими-то метками. Карта и тротиловые шашки мне не принадлежали.
В СБУ били, били жестко, морально унижали. Угрожали, что дочки будут проститутками, и т. д.
В изоляторе содержали с уголовниками в камере, с убийцами, наркоманами. Первый раз увидел, как люди колются, для меня это шок. Второй раз перевели в другую камеру, там еще хуже уголовники».
Задержанные украинской стороной подвергаются пыткам на различных этапах: непосредственно на месте взятия в плен, во время транспортировки, после передачи тому или иному подразделению, во время предварительных или основных допросов, в изоляторах, в судах и т. д.
В качестве стороны, осуществляющей пытки, пострадавшие называют Национальную гвардию, различные формирования МВД Украины, «Правый сектор», различные подразделения Вооруженных сил Украины, Службу безопасности Украины.
Например, ополченец Александр Золотухин рассказывает: «Оказался в плену. Меня и моего друга держали в подвале, от нас требовали ответ на вопрос: «За сколько продали Украину?» Я пытался им объяснить, что это моя земля, я на ней родился и вырос, никому и ничего не продавал. Те, кто держал нас в подвале, — ребята лет по 25–28, били по печени, по почке, один уставал, садился второй. У первого был позывной Тёма, а у второго — Ветер, тому нравилось втыкать шило в левую лопатку. Все это было в подвале около блокпоста. Я понимал, что больше не выдержу, и попытался выбить дверь, а они сказали: «Будешь выбивать — повесим гранату». Сначала в ногу выстрелили, потом были другие выстрелы, скользящие.
Затем отвезли все-таки в город, в больницу. Дело на нас не заводили, но был разговор, что нас обменяют. Потом пришли с другого батальона, хотели нас забрать, чтобы обменять, а те не отдавали. Более подробно я не буду рассказывать, мне тяжело очень».
Пострадавший от пыток Виктор Гриценко был захвачен у себя дома в Артемовском р-не Донецкой обл., пос. Парасковеевка, 24 декабря 2014 г., рассказывает: «Меня вывели на улицу с пакетом на голове и отвезли в Харьковское СБУ. Там заключенные рассказывали, что их топили, ноги простреливали, прикладами били, током били. Рассказывали, как сотрудники СБУ брали трубу, засовывали людям в задний проход. В трубу — колючую проволоку. Сначала вынимали трубу, затем вытягивали проволоку».
Пострадавший Сергей рассказывает, как его подвергли жестоким избиениям по дороге в Службу безопасности Украины. Также избиениям подверглась и его супруга. Именно ее сотрудники в дальнейшем подвергали пыткам, как и его самого: «Нас схватили у меня дома. Приехали сотрудники СБУ в масках, выбили дверь и начали избивать меня на глазах у жены и десятилетней дочери. У жены начался сердечный приступ. Они сделали в квартире обыск, подбросили две гранаты, после чего меня погрузили в микроавтобус и по пути на трассе продолжили избивать. В этих бумагах был бред, что я агент Службы безопасности России. Сказали, что если я не подпишу бумаги, то они убьют мою жену. В СБУ я все подписал. Когда избивали на трассе, мне сломали три ребра. Обнаружили, когда возили на флюорографию. У меня поменяли снимок для того, чтобы не было проблем с изолятором временного содержания».
