Петр Букейханов - Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

Как видно, даже в условиях блокирования движения по железной дороге Воронеж – Касторная – Курск путем ее непрерывных бомбардировок советская сторона располагала дополнительными возможностями переброски войск и предметов снабжения по грунтовым и шоссейным дорогам от узловых пунктов на рокадных линиях железнодорожного сообщения. К началу сражения фронты имели по 3–4 фронтовые военно-автомобильные дороги, а армии по 2–3 дороги, поэтому для подвоза материальных средств по грунту Центральный фронт получил 10 автомобильных батальонов, Воронежский фронт – 7, Степной фронт – 6, и в каждой армии было от одного до трех автомобильных батальонов[756]. Парализовать всю эту транспортную сеть оставалось для немцев нерешаемой задачей из-за отсутствия необходимых сил и средств у 6-го воздушного флота.

В то же время для прикрытия Курского железнодорожного узла и железнодорожной линии Касторная – Курск советское командование использовало зенитные средства территории страны (два зенитных полка смешанного состава, полк малой зенитной артиллерии, шесть дивизионов зенитных пушек средних калибров, десять зенитных бронепоездов, десять зенитных пулеметных рот), а на защиту линии Курск – Орел командование Центрального фронта направило две зенитно-артиллерийские дивизии РГК (142 зенитных орудия и 128 зенитных пулеметов)[757].

Вследствие этого, несмотря на представлявшиеся возможности и благоприятную оперативную ситуацию, генерал Роберт Грейм не решился на воздушную операцию, поскольку, прежде всего, не располагал достаточным количеством боевых самолетов. В ответ на соответствующие запросы Грейма в Генеральный штаб военно-воздушных сил ему были временно выделены дополнительные соединения бомбардировочной авиации, но только для ударов по объектам советской военной промышленности в глубоком тылу противника. По-видимому, командование германских военно-воздушных сил опасалось накануне наступления ввязаться в крупномасштабное воздушное сражение против вражеских коммуникаций, что грозило быстро привести к большим потерям в боевых самолетах и подготовленных экипажах, поскольку противник усилил сосредоточение тяжелых зенитных орудий вдоль железной дороги Курск – Воронеж и ветки к западу от Щигров, под прикрытием которых в короткие сроки восстанавливал железнодорожные пути, поврежденные бомбовыми ударами. В связи с тем, что начало операции «Цитадель» постоянно откладывалось германским Верховным командованием, также не могло быть уверенности, что советская сторона не получит дополнительное время для восстановления нарушенной системы снабжения, обесценив затраты на ее разрушение.

В то же время следует заметить, что авиация 4-го воздушного флота не располагала возможностями поддержать действия 6-го флота, поскольку операции германских ВВС не были односторонними. В период с 17 апреля до 7 июня 1943 года советская авиация осуществила крупные воздушные операции на Кубани с целью завоевания полного господства в воздухе в районе боевых действий войск Южного фронта, где были задействованы штатные и приданные силы 4-й и 5-й воздушных армий, группа авиации дальнего действия и авиация Черноморского флота. По советским данным[758], к 20 апреля на Южном фронте было сосредоточено 900 боевых самолетов, включая 370 самолетов-истребителей, 170 штурмовиков, 360 дневных и ночных бомбардировщиков, которым удалось уничтожить около 1100 самолетов противника, в том числе 800 машин в воздушных боях, а 300 – на аэродромах. Командование немецкого 4-го воздушного флота сосредоточило для прикрытия войск группы армий «А» примерно эквивалентные силы истребительной и бомбардировочной авиации – к 17 апреля в Крыму уже находилось 550–600 самолетов под управлением 8-го авиационного корпуса, и эта группировка впоследствии увеличилась до 700 машин (всего 4-й воздушный флот имел в то время около 820 самолетов, в том числе до 200 истребителей и свыше 450 бомбардировщиков), так что основные силы флота оказались надолго связаны боями на южном крыле Восточного фронта[759].

Кроме этого, в предвидении вражеского наступления в районе Курска советское командование провело крупные воздушные операции против аэродромов и коммуникаций противника[760]. Эта идея принадлежала командующему Воронежским фронтом генералу Ватутину, который во второй половине апреля 1943 года обратился в Ставку с предложением привлечь объединенные силы авиации Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов, а также авиации дальнего действия к длительной операции по уничтожению воздушных сил противника на его аэродромах и срыву подготовки наступления против войск Красной армии, обороняющих Курский выступ. Первая операция состоялась еще в мае, в связи с поступившими сведениями о начале наступления противника в период с 10 по 12 мая, и длилась с 6 по 8-е число, в ней участвовала авиация Калининского, Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного и Южного фронтов (1, 15, 16, 2, 17, 8-я воздушные армии). Удары наносились главным образом по аэродромам, на которые базировались 4-й и 6-й воздушные флоты немцев, способные оказать непосредственное влияние на ход боевых действий под Курском (так, 6 мая были атакованы 17 аэродромов, расположенных в полосе протяженностью около 1200 километров – от Смоленска до Азовского моря, для чего задействовались 112 самолетов-бомбардировщиков, 156 штурмовиков, 166 истребителей[761]). По советским данным[762], германская сторона не ожидала одновременного удара советской авиации на широком фронте, поэтому ее общие потери в период с 6 по 8 мая составили 506 поврежденных и уничтоженных машин, тогда как советской стороны – 122 машины. Одновременно решалась задача дезорганизовать движение на железных и автомобильных дорогах – на глубине 250 километров и более от линии фронта удары по железнодорожным узлам, станциям и скоплениям эшелонов наносила советская дальняя авиация, а ближе – фронтовая, из состава которой выделялись группы так называемых «воздушных охотников», действовавшие против отдельных эшелонов, автоколонн, уничтожавшие мосты и другие важные цели. Вместе с тем, ввиду подготовки к оборонительной операции, а также по причине резко возросшего сопротивления противника, налеты были временно прекращены, а затем отменены совсем (согласно предварительным расчетам было определено, что перед крупной операцией необходимо создать запас авиационного горючего в размере до 20 заправок, поэтому директивой Ставки Верховного главнокомандования № 30129 от 13 мая 1943 года воздушным армиям временно запрещалось наносить удары по аэродромам и коммуникациям противника).

Вторая воздушная операция проводилась с 8 по 10 июня с прежними целями, и к ней привлекались силы трех воздушных армий – 1, 2 и 15-й, а также дальняя авиация. Эта операция была направлена против 28 неприятельских аэродромов, расположенных на центральном участке фронта в районе Брянска, Орла, Карачева и Боровска, с целью уничтожения группировки бомбардировочной авиации, наносившей удары по советским промышленным объектам в Горьком, Саратове и Ярославле. В целом операция прошла менее успешно – было повреждено и уничтожено 223 немецких самолета, поскольку на этот раз не удалось достигнуть внезапности, хотя удары были перенесены с утреннего и дневного на вечернее и ночное время. По информации генерала Фридриха Клесса[763], потери советских ВВС при этом также оказались значительными – 132 самолета за 8 и 11 июня.

Кроме проведения специальных воздушных операций, советское командование активизировало ночные воздушные удары против войск и объектов противника в районе Брянска, Карачева и Орла. По сведениям генерала Клесса, только в июне для этого было совершено около 7 тысяч вылетов (по советским данным, соединения дальней авиации совершили в июне около 7,5 тысячи вылетов для ударов по вражеским коммуникациям), которые, однако, не привели к существенным результатам, – несколько железнодорожных сортировочных станций оказались выведены из строя на срок не более суток[764]. Успешной обороне от советской авиации способствовало то, что командующий 6-м воздушным флотом генерал Роберт Грейм приказал истребительным соединениям контролировать воздушное пространство над Орлом и Брянском в ночное время с помощью передвижного радиолокационного оборудования.

Как видно, ни одной из сторон не удалось в полном объеме решить задачи своих воздушных операций, проведенных накануне Курской битвы, однако советское командование по их итогам пришло к важному выводу: на совещании в Ставке Верховного главнокомандования было принято решение увеличить производство самолетов-истребителей и улучшить организацию истребительной авиации в целях ее массированного применения[765]. В результате в короткое время истребителей стало выпускаться больше, а их использование было улучшено в соответствии с рекомендациями, выработанными в основном по результатам воздушного сражения на Кубани. В частности, в ходе воздушных боев на Кубани истребительные части советских ВВС стали впервые систематически, а не эпизодически использовать тактику немецких истребителей, что впоследствии нашло отражение и в приказах, регламентирующих организацию и тактику действий истребительной авиации Красной армии. Таким образом, воздушные операции советских ВВС на южном крыле Восточного фронта в апреле– июне 1943 года объективно привели к численному и организационно-тактическому усилению истребительной авиации русских.