наказывать лиц, поощряющих это и дающих право подчиненным на незаконные заготовки.
Скот и продовольствие, брошенные бежавшими немцами, необходимо собирать и передавать военным комендантам, от которых получать на довольствие войскам порядком, установленным интендантом фронта.
У оставшихся немецких хозяйств весь скот и продовольственные запасы военные коменданты берут на учет, разрешают расходовать только необходимое количество для питания (16 кг зерна, 30 кг картофеля, 3 кг зернофуражных на лошадь и т.д.) и посева, а остальное сдают владельцам для сохранения, запрещая расходовать без разрешения военного коменданта. Резать скот — запретить.
4. Прекратить имевшие место в прошлом факты, когда при размещении воинских частей и штабов немецкое население выгонялось из зданий без запасов продовольствия и личных вещей, а последнее растаскивалось. Впредь необходимые выселения производить только при размещении штабов и командиров и при отсутствии зданий, брошенных немцами. В остальном надлежит немецкое население изолировать от военнослужащих в отдельные постройки, разрешать им свое имущество собирать в отдельные комнаты и кладовые, закрывать на замок, а командирам размещающихся частей и штабов гарантировать сохранность его.
При выселении немцев указывать конкретно район вселения. Запретить произвольно перегонять их с места на место.
Вновь прибывающие части и учреждения в населенный пункт обязаны получить от военного коменданта разрешение на размещение с конкретным указанием района и помещений.
5. Военным комендантам собирать брошенное немцами бытовое имущество и выдавать его частям как посылочный фонд только с разрешения Военного совета армии, начальников тылов армий и командиров отдельных корпусов.
6. Военным советам и командующим армиями, командирам корпусов, начальникам политорганов, военным прокурорам взять под личный контроль проведение в жизнь настоящей директивы, в самый кратчайший срок навести необходимый порядок, в нужных случаях применяя суровые меры наказания.
О проводимых мероприятиях доносить Военному совету фронта каждые пять дней, начиная с 25.4.45 г.
С директивой ознакомить весь офицерский состав и через него довести до всего сержантского и рядового состава.
Жуков
Телегин».
Что обращает на себя внимание в этой директиве Г. Жукова прежде всего? Во-первых, конкретная детализация задач и функций комендатур, вплоть до того, кого и в каких помещениях размещать. Во-вторых, нрав Г. Жукова был хорошо известен в войсках, и если он потребовал «в кратчайший срок навести необходимый порядок, в нужных случаях применяя суровые меры наказания», то его в войсках понимали буквально: будут судить за грабежи и насилия.
Кстати, так оно и было. В этом смысле особый интерес представляет доклад военного прокурора 1-го Белорусского фронта Военному совету о выполнении Директивы Ставки ВГК № 11072 от 20 апреля. Доклад был подготовлен 2 мая и содержит описание конкретных фактов преступлений отдельных советских военнослужащих по отношению к немцам. Маршал Г. Жуков лично изучил доклад военного прокурора генерал-майора юстиции Л. Яченина и во многих местах на полях сделал решительные пометки: «Снять... Наказать... Потребовать...»
Доклад военной прокуратуры — очень серьезный и объективный документ, полностью лишенный каких-либо попыток скрыть положение дел или приукрасить действительность. Вот некоторые выводы из него:
«В отношении к немецкому населению со стороны наших военнослужащих, безусловно, достигнут значительный перелом. Факты бесцельных и необоснованных расстрелов немцев, мародерства и изнасилований немецких женщин значительно сократились, тем не менее, даже и после издания директив Ставки ВГК и Военного совета фронта ряд таких случаев еще зафиксирован.
Если расстрелы немцев в настоящее время почти совсем не наблюдаются, а случаи грабежа носят единичный характер то насилия над женщинами все еще имеют место; не прекратилось еще и барахольство, заключающееся в хождении наших военнослужащих по бросовым квартирам, собирании всяких вещей и предметов и т.д.».
По докладу военного прокурора, против всех военнослужащих, совершивших преступления, возбуждены уголовные дела и приняты другие меры наказания. Кстати, в докладе генерала Яченина просматриваются еще две достаточно своеобразных тенденции:
«Насилиями, а особенно грабежами и барахольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливают на наших военнослужащих.
Есть случаи, когда немцы занимаются провокацией, заявляя об изнасиловании, когда это не имело места. Я сам установил два таких случая. Не менее интересно то, что наши люди иной раз без проверки сообщают по инстанции об имевших место насилиях и убийствах, тогда как при проверке это оказывается вымыслом».
Упоминание в докладе советского военного прокурора о безобразиях, творимых репатриантами, поднимают еще одну тему — как относились к местному немецкому населению наши союзники на Западном фронте.
xx
Глава 4.
Предатели или борцы за свободу?
x
Армия Власова
После окончания Второй мировой войны некоторые «посвященные» в советском руководстве, допущенные к информации особой важности, узнали о поражавшей воображение цифре: на стороне вермахта оказалось около 1 млн русских «добровольцев». В годы войны одетые в форму вермахта бывшие советские граждане оказались практически на всех театрах военных действий, где только сражалась германская армия — от Норвегии до Северной Африки.
Такое огромное количество людей, перешедших на сторону врага, нельзя было объяснить одним лишь предательством.
Кто были эти люди, по разным причинам поднявшие оружие против советской власти?
Первоначальным и одним из наиболее массовых источников пополнения людских ресурсов для немецкой армии стали так называемые «хиви» (сокр. от нем. «Hilfswillige» — добровольные помощники). По мере увеличения потерь на Восточном фронте командиры немецких частей стали высвобождать солдат для фронта путем привлечения советских военнопленных и лиц из числа гражданского населения в качестве вспомогательного персонала в тыловые части, где последние использовались в качестве шоферов, конюхов, рабочих по кухне, разнорабочих, а затем и в боевые подразделения — в качестве подносчиков боеприпасов, связных и саперов.
Позже часть из военнопленных стала включаться и на строевые должности в немецкие батальоны и роты. Так, новые штаты пехотной дивизии, установленные со 2 октября 1943 года, предусматривали наличие ни больше ни меньше как 2005 «добровольцев» на 10 708 человек немецкого личного состава, что составляло более чем 15 процентов.
Помимо сухопутных войск вермахта, русскими «добровольцами» обзавелись и другие виды вооруженных сил — Люфтваффе, где наряду с техническим и вспомогательным персоналом существовали русские экипажи в составе немецких эскадрилий, и Кригсмарине (части берегового обслуживания, зенитная и береговая артиллерия).
Оружие же на первых порах германское командование предпочитало доверять не русским, а представителям других национальностей Советского Союза, не без основания полагая, что среди тех найдется значительно больше людей, искренне отвергающих советскую власть.
Предполагалось, что особенно полезными инонациональные добровольцы могут стать в борьбе с партизанами, постоянно беспокоившими тылы немецкой армии.
Партизанская война стала причиной того, что
