– 42-я гв. сд по-прежнему находилась в армейском резерве и получила распоряжение выйти в район: Глафировка, Свино-Погореловка, Журавка – 2-я и подготовить отсечный рубеж: Скоровка, Журавка —1-я. При этом было четко указано, что есть реальная опасность встречи с противником, поэтому: «Выдвижение соединений корпуса на рубеж р. Псёл – Прохоровка производить под прикрытием заблаговременно выброшенных вперед сильных передовых отрядов» и далее «марш в район сосредоточения совершать в полной боевой готовности, при необходимости с ходу вступить в бой и отразить атаки авиации»[21]. К сожалению, отдельные комдивы 33-го гв. ск это предупреждение проигнорировали, что повлекло за собой трагические последствия.
С 20.0010 июля командование армии полностью переходило на новый КП, оборудованный в лесу, в 1,5 км юго-западнее села Ярыгино.
Быстро меняющаяся оперативная обстановка в полосе Воронежского фронта, а также принятое предварительное решение командованием фронта о проведении контрудара 12 июля потребовали вывода 18-го тки 5-го гв. Змкиз второго эшелона обороны в район выжидательных позиций для подготовки к контрудару. Вместе с тем было крайне важно удержать прежние рубежи под Прохоровкой, поэтому днем 10 июля к А.С. Жадову прибыл лично начальник Генерального штаба А.М. Василевский и поставил задачу уже ночью, 11 июля, выйти в район Прохоровки и перед рассветом занять оборону, чтобы быть готовым к отражению удара противника. При этом маршал предупредил, что немцы действуют в направлении Прохоровки значительными силами танков, поэтому необходимо обратить особое внимание на подтягивание артиллерии и создание прочной ПТО в дивизиях первого эшелона.
В 14.30 10 июля командарм подписал боевое распоряжение № 061/оп, в котором точно было указано время выхода и занятия рубежа, а также вновь недвусмысленно указано, что армия выходит на неподготовленный рубеж, где действуют танковые силы противника:
«1. Под личную ответственность командиров корпусов и дивизий части армии вывести на указанный рубеж к 4.00 11.07.43, где и полностью занять оборону.
2. Особо обратить внимание на противотанковую оборону, для чего в первую очередь выбросить на рубеж обороны артиллерию. При занятии обороны в первую очередь использовать имеющиеся сооружения, выгодные рубежи и населенные пункты. Там, где нет окопов, ходов сообщений и траншей, необходимо открыть танковые, приспособив их к жесткой обороне.
Все занятые рубежи тщательно замаскировать от воздушного и наземного наблюдения. Немедленно организовать связь сверху донизу с задачей обеспечения бесперебойного управления в процессе боя.
Все радиосредства подготовить к работе, не допуская работы до моего распоряжения»[22].
Большинство командиров дивизии восприняли это распоряжение как руководство к действию и немедленно организовали передовые отряды. Кроме того, вышедшие на марш войска имели с собой мало боеприпасов, особенно артиллерийских снарядов и мин. Так, например, в 97-й гв. сд на 12.00 10 июля имелось в наличии:
* ЦАМО РФ, ф. 5 гв. А оп. 4852, д. 96, л. 52.
Поэтому в ряде дивизий были немедленно организованы колонны автомашин для доставки дополнительных боеприпасов с баз снабжения. Благодаря принятым мерам к началу боев количество всех боеприпасов в дивизиях было доведено примерно до 1,5 боекомплекта. Плохо наладил эту работу полковник А.М. Сазонов, командир 9-й гв. вдд, которой предстояло действовать на направлении главного удара 2-го тк СС. Комдив, вероятно, до конца не осознал, что дивизия идет навстречу прорывавшимся танкам, поэтому не только не предпринял меры для доставки боеприпасов, но и проигнорировал распоряжение командарма о выдвижении передового отряда в район юго-западнее Прохоровки. В результате, вступив в бой на рассвете, 11 июля дивизия уже после первых четырех часов осталась без гранат и бутылок с зажигательной смесью, а патроны бойцы вынуждены были собирать на поле боя.
В ходе марша расчетный темп движения дивизии не выдержали, ни одно соединение армии в указанное для него время выйти под Прохоровку не смогло. Так, согласно отчету 97-й гв. сд, ее полки начали занимать оборону только с 8.00 и завершили в 13.00 11 июля. Но участок, который должна была принимать от5-го гв. Змкдивизия И.И. Анцифирова, как, впрочем, и все соединения 32-го гв. ск, находился во втором эшелоне, поэтому опоздание серьезного влияния на оперативную обстановку не оказало.
Тяжелые последствия имело опоздание 33-го гв. ск, его дивизиям предстояло прикрыть Прохоровку одновременно от удара двух дивизий СС «Мертвая голова» и «Лейбштандарт». Его 95-я гв. сд и 9-я гв. вдд, которые должны были занять оборону в первом эшелоне корпуса, вышли вовремя на рубежи. Но так как артиллерия двигалась вместе со стрелковыми полками, своевременно организовать надежную ПТО и оборудовать ОП (окопать орудия, наладить связь внутри полков и с соседями) ей не удалось. Врага пришлось встречать практически с колес. Это привело к прорыву и неоправданным потерям, но об этом рассказ несколько позже.
Кстати, проблемы с боеприпасами, особенно для танковых пушек, возникнут в первый же день боя под Прохоровкой и у танкистов 5-й гв. ТА. Несмотря на то что армия имела значительно больше транспортных средств, плюс сами танки, тем не менее необходимого боезапаса ее бригады поднять не смогли.
Таким образом, к исходу 9 июля за счет резервов Ставки и переброски из 38-й и 40-й А части стрелковых дивизий и арт-средств командование Воронежским фронтом на обоянском и прохоровском направлениях заполнило третий (тыловой) оборонительный рубеж. Причем под Прохоровкой оборона имела более глубокое эшелонирование. Если перед 48-м тк был наспех подготовлен лишь один эшелон обороны, да и то не сплошной, то к утру 10 июля, когда 2-й ткСС перешел в наступление на Прохоровку, перед ними находилась полноценная двухэшелонированная полоса обороны со стрелковыми и мотострелковыми соединениями в первой линии, усиленными танковыми бригадами. При этом в районе выжидательных позиций находился полнокровный 29-й тк, а на подходе – 5-я гв. А в составе семи гвардейских стрелковых дивизий. Это была огромная сила. Общая численность обеих гвардейских армий превышала 100 000 человек, из них более 50 000 – непосредственно боевой состав. В трех корпусах 5-й гв. ТА числилось более семисот танков, в том числе 453 Т-34.
Теперь для командования фронтом и Генерального штаба главное было – правильно и рационально использовать эту мощь. К сожалению, последнему наших военачальников никто не учил и за высокие потери, в общем-то, по-настоящему никогда не взыскивал.
Важен был результат, а к людям тогда в нашей стране относились подобно щепкам при рубке леса. Расточительность в отношении людских ресурсов во всем государстве не могла не отразиться на стиле руководства войсками советских генералов, ведь все они тоже были рычажками и винтиками этой огромной сталинской государственной машины. И даже если кто-то из них и пытался что-то менять, ему это редко удавалось.
Чтобы исключить всякого рода неожиданности, вместе с двумя гвардейскими армиями Ставка ВГК выдвигает на белгородско-курское направление еще две общевойсковые армии. 27-ю А – в район Курска для занятия обороны в Курском укрепленном районе, а 53-ю А – на первый фронтовой рубеж на р. Сейм с задачей тремя дивизиями занять оборону на участке: Бунино, Солнцево, Нечаево, чтобы создать сильный заслон на прохоровско-курском направлении. К утру 12 июля армия заняла указанный ей рубеж.
Прорыв 2-м тк СС переднего края третьего оборонительного рубежа
Чтобы понять логику дальнейшего развития боевых действий на южном выступе Курской дуги, крайне важно выстроить хронологию событий. Итак, с 5 по 9 июля 1943 г., выполняя замысел операции «Цитадель», основные силы группы армий «Юг» наносили главный удар по обороне Воронежского фронта (генерал армии Н.Ф. Ватутин) вдоль дороги Белгород – Курск (Обоянское шоссе) на север и восточнее от нее до района излучины Псёла – на северо-восток. Для фронта это был первый, начальный этап оборонительной операции. Несмотря на все усилия неприятеля, его рубежи устояли, Н.Ф. Ватутину удалось удержать ситуацию под контролем. Главная и решающая в этом заслуга принадлежит солдатам, офицерам и генералам 1-й ТА, 6-й гв., 7-й гв. армий. Вечная им слава! Они сделали все возможное и невозможное, чтобы не допустить прорыва неприятелем первых трех рубежей, нанесли тяжелые потери ударным группировкам 4-й танковой армии (генерал-полковник Г. Гот) и армейской группы «Кемпф» (генерал танковых войск В. Кемпф) и заставили немецкое командование серьезно менять дальнейшие планы наступления.
После пяти суток тяжелейших кровопролитных боев командующему ГА «Юг» фельдмаршалу Э. фон Манштейну стало ясно, что план операции «Цитадель», в том виде как он был запланирован, потерпел крах. Войскам не удалось добиться ожидаемых результатов: полного уничтожения подвижных резервов русских, т. е. создать главное условие для развития наступления на Курск в обход Обояни. Вместе с тем возникли две серьезные проблемы, которые существенно тормозили попытки переломить ситуацию в свою пользу. Во-первых, высокие потери бронетехники танковых и моторизованных соединений в обеих ударных группировках. Во-вторых, растянутость левого фланга 4-й ТА и неспособность АГ «Кемпф» прикрыть ее правое крыло. Причем, если в излучине Пены русские, выстроив сильную оборону, не предпринимали явных попыток подвести сюда крупные танковые силы, то в междуречье Северного и Липового Донца ситуация складывалась значительно опаснее. По данным авиаразведки, из района Старого Оскола и Воронежа к Прохоровке систематически перебрасывались подвижные соединения. Таким образом, угроза мощных фланговых ударов из этого района с каждым днем возрастала, а силы 2-го танкового корпуса СС (обергруппенфюрер П. Хаузер) и АГ «Кемпф» неумолимо таяли. Поэтому, хотя командир 48-го тк генерал фон Кнобельсдорф, указывая на существенную истощенность дивизий своего соединения, сомневался в возможности имевшимися силами удержать фронт на левом крыле 4-й ТА, для Гота, на ближайшие несколько суток, первостепенной целью являлись: уничтожение русских соединений на Донце и завершение задуманного еще в мае 1943 г. сражения с их танковыми резервами у Прохоровки.
