4. Документы
В одном из современных и компетентных исследований деятельности восточногерманской госбезопасности сказано, что «эпоха для написания истории западного шпионажа против ГДР еще не наступила». Монография Пола Мэддрелла и эта книга, возможно, будут первыми попытками восполнить нехватку знаний в этой сфере. Ступая на неизведанную землю, авторы считают нужным в приложении представить выжимки из использованных ими источников. При этом будет видно, какой потенциал содержится в картотеке наблюдений за местами дислокаций войск в ГДР, и сколько труда стоила систематическая обработка тысяч карточек. Примеры «окончательной разведки» БНД, например, выдержки из годового отчета о военной ситуации 1975 года, содержат сведения о качестве донесений, передаваемых из южного пригорода Мюнхена в Бонн, и показывают, насколько хорошо Пуллах был проинформирован о структуре советских войск, особенно о ГСВГ, несмотря на противодействие советских и восточногерманских контрразведчиков. Представленные в приложении примеры месячного и недельного отчета доказывают, что Службе удавалось в самые критические дни (1961, 1968) в реальном масштабе времени и достаточно точно информировать политическое руководство ФРГ о развитии военной ситуации. Специальный отчет показывает усилия БНД по получению разведсведений о боевом порядке и боевом расписании, чтобы создать точную картину постоянно изменяющейся военной ситуации в ГДР. Опубликованное здесь отдельное донесение демонстрирует географическую глубину военного шпионажа БНД, достигавшего даже территорий от Зауралья до китайской границы.
Избранные для публикации документы МГБ показывают правовые основы для сотрудничества МГБ с советской секретной службой. Перепечатка протокола совещания руководителей соответствующих служб МГБ и КГБ и информации Второго главного отдела о разведывательных операциях БНД против гарнизонов ГСВГ показывают проблемы, с которыми столкнулись обе спецслужбы и доказывают, что сотрудничество между ними не всегда было безоблачным, а также то, что советские особые отделы были слишком перегружены возложенной на них задачей зашиты столь многочисленных советских военных объектов в ГДР.
Мы не стремились к систематической публикации документов. В большей степени нам хотелось на примере нескольких отобранных из архивов материалов разного вида и происхождения создать у читателя впечатление о характере архивных документов, которые сейчас доступны ученым, занимающимся изучением этой темы.
* * *
За помощь и поддержку при подготовке данного труда авторы благодарны коллегам, которые добровольно, бескорыстно и быстро предоставили в их распоряжение свои экспертные выводы. В первую очередь следует назвать д-ра Роджера Энгельманна (Берлин), д-ра Йенса Гизеке (Берлин), д-ра Эльке-Урзель Хаммер (Бонн), г-жу Ирене Шааршмидт (Берлин), Петера Фогеля (Эрфурт) и д-ра Рюдигера Венцке (Потсдам).
II. Ранний период разведывательной деятельности против советских войск в Советской оккупационной зоне
1. Военный шпионаж против Советского Союза и западное «разведывательное сообщество»
Непосредственно после окончания Второй мировой войны в Европе все недоверие и подозрительность западных союзников были обращены исключительно против Германии. Скорый распад антигитлеровской коалиции и последующий раскол международной системы на два больших противостоящих друг другу блока могли предсказать весной и осенью 1945 года лишь очень немногие западные политики, дипломаты и военные. С капитуляцией германского Вермахта военная опасность на континенте казалась полностью исчезнувшей. Одновременно с этим исчезла и необходимость продолжать сбор разведывательных сведений о гитлеровском Рейхе. Именно из-за этого новый американский президент Гарри С. Трумэн распустил Управление стратегических служб (УСС, Office of Strategic Services, OSS), главную американскую разведывательную службу военного времени, в сентябре 1945 года. В глазах американцев, особенно сторонников либеральной администрации недавно умершего президента Франклина Д. Рузвельта, Советский Союз продолжал оставаться пусть сложным союзником, но, тем не менее, именно союзником. Потому с американской стороны лишь очень немногие думали о контрразведывательных действиях против Советов и еще меньше — об активной разведке против русских. Под впечатлением успешного союза военных лет многие полагали тогда, что «единственная угроза нашим национальным интересам со стороны иностранных разведок полностью устранена после поражения Германии и Японии» — так пишет в своих мемуарах американец Джеймс Критчфилд, который в 1948 году стал советником ЦРУ и контролером Гелена в Пуллахе.
Тем не менее, американские и британские разведки в рамках так называемого проекта «Венона» уже с начала 40-х годов прилагали усилия по вскрытию советских секретных кодов и шифров, чтобы разоблачить разведывательные действия СССР против Запада. С 1943 года Федеральное бюро расследований (ФБР) приступило к активной слежке за советскими агентами в США. Уже в конце осени 1945 года, когда были разоблачены многие высокопоставленные сотрудники НКВД и военной разведки, работавшие в США и Канаде, западным секретным службам стал ясен масштаб советского шпионажа в Западном полушарии. Только между июнем 1941 года и ноябрем 1944 года Москва заслала в западные страны более пятисот разведчиков-нелегалов, задачей которых было «курирование» 1200 агентов. Им удалось заполучить и переправить в Советский Союз свыше 41700 секретных документов. Из этих донесений три тысячи были признаны настолько важными, что руководство НКГБ докладывало их содержание непосредственно ЦК ВКП(б) или Государственному комитету обороны. Военная разведка ГРУ во время войны располагало примерно тысячей сотрудников, половина из которых была «нелегалами». После 1945 года основной целью советских разведывательных служб были Соединенные Штаты Америки. Здесь около ста офицеров советской разведки и 590 источников из числа американцев усиленно собирали сведения о будущих стратегических планах и военно-технических достижениях США, а также об американской внутренней и внешней политике. Особое значение для советского руководства имели документы из высших штабов американских вооруженных сил. Именно так летом 1950 года Сталин получил копию долговременного стратегического плана Объединенного комитета начальников штабов под кодовым названием «Дропшот». На стол советского диктатора попадали и другие результаты исследований американских военных, на основе которых Сталин старался еще больше ускорить свою программу перевооружения. Из тех же документов Сталин узнал и о военной слабости тогдашних США, демобилизовавших с окончанием войны большую часть своих вооруженных сил. Потому в глазах советского руководства было маловероятно, что США смогут использовать военную силу для решения возможных внешнеполитических проблем. Возможно, именно эта оценка послужила поводом для Кремля начать Берлинскую блокаду в 1948 году и поддержать Северную Корею в ее нападении на Южную Корею летом 1950 года.
Когда лишь через несколько недель после окончания войны генерал Вермахта Райнхард Гелен предложил американцам использовать знания и документы, собранные его бывшим отделом «Иностранные армии Востока», то натолкнулся на неприятие среди сотрудников УСС, предчувствовавших, впрочем, скорый роспуск своей организации. Кроме того, американская разведка не хотела компрометировать себя сотрудничеством со шпионским аппаратом недавнего противника, тем более, использовать его для шпионажа против союзной нации. Но в отличие от УСС армия США не захотела отказаться от услуг разведчиков-экспертов бывшего врага. Однако еще в 1947 году чиновник, отосланный в Германию Центральной разведывательной группой (ЦРГ) — предшественницей ЦРУ, полагал, что Организация Гелена — деятельность которой проходила в армии США под кодовым обозначением «Operation Rusty» — является потенциальной группой сопротивления, которая хотя и ведет партизанскую борьбу на оккупированных Советами территориях, но сможет обратить свое оружие и против западных союзников, потому что, мол, контроль над нею со стороны американцев недостаточен. Недоверие к команде Гелена сохранялось даже тогда, когда в 1949 году контроль над нею перешел (после долгих проволочек) в руки ЦРУ. С конца 1952 по 1955 годы американская военная контрразведка сухопутных войск — Контрразведывательный корпус (CIC) действовал в Пуллахе против Организации Гелена, не уведомляя об этом ЦРУ. Эта деятельность носила кодовое наименование „Operation Campus“. Сотрудники Контрразведывательного корпуса по праву опасались, что слишком шумно действующая Организация Гелена может стать легкой целью для проникновения в нее советских агентов. Несмотря на подозрения по поводу махинаций настоящих и предполагаемых бывших нацистов в Западной Германии и связанных с этим действий, с 1947 года задача Контрразведывательного корпуса изменилась. На смену охоте за немецкими военными преступниками на первое место поднялась защита от советского шпионажа.
