«С Капицы совершенно сняли опалу, и он после семи лет борьбы за себя в своей домашней клетке занял свое положение знаменитого ученого».
15 сентября 1953 г. в «Правде» был опубликован доклад Н. С. Хрущева «О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР», с которым он выступил на Пленуме ЦК КПСС 3 сентября.
См.: Коммунист. 1954. № 3. С. 3
Эта беседа состоялась 15 декабря 1954 г.
Статья «Ядерная энергия» не была опубликована.
Двенадцать дней спустя, 28 января 1955 г., П. Л. Капица был вновь назначен директором Института физических проблем.
См. письмо № 98.
См. письмо № 102.
Письмо № 96, 98, 102, 107, 111. Письмо от 8 июля 1946 г. в настоящей книге не публикуется
Речь идет о так называемом «Письме Трехсот», которое подписал и Капица. Об этом письме см. журнал «Вопросы истории естествознания и техники», 1987, № 4, с. 123—124.
Сталинские премии присуждались в последний раз в 1952 г. В 1958 г. впервые после большого перерыва (1937— 1957 гг.) были присуждены Ленинские премии, учрежденные в 1925 г. как премии имени В. И. Ленина. В 1966 г. были учреждены Государственные премии СССР.
Не совсем ясно, о каких выборах идет здесь речь. Если это довыборы комитета по премиям путем тайного голосования, в котором участвуют назначенные или избранные ранее члены комитета (так пополняются академии наук), тогда применение слова «кооптация» вполне оправдано.
В сентябре 1956 г. Капица получил письмо из Министерства авиационной промышленности с заверением, что завод не будет работать по ночам и сила шума днем не будет превышать 70 децибелов. Однако это обещание не было выполнено, и Капица 31 января 1957 г. снова обращается к Председателю Совмина СССР. «Мне думается,— пишет он в конце письма,— что такое поведение завода в столице Советского государства совершенно недопустимо, и я еще раз очень прошу Вас более решительно подтвердить Ваше указание о прекращении нарушения общественной тишины заводом, где директором тов. Туманский». И завод вскоре «замолчал».
В состав президиума АН СССР П. Л. Капица был избран общим собранием Академии наук 23 февраля 1957 г.
См. письмо № 120, прим. 3.
Связь с МГУ у Капицы так и по восстановилась. Однако он был «восстановлен» на работе в Московском физико-техническом институте, созданном в 1951 г. на базе физико-технического факультета МГУ. Произошло это в марте 1955 г. В 1956 г. он был назначен заведующим кафедрой физики и техники низких температур МФТИ. Вскоре Капица стал председателем координационного совета МФТИ и руководил им до последних дней своей жизни. Он был одним из основателей этого института.
Документально «отмена» Сталинской премии 1941 г. за работы по кислороду не подтверждается. Никаких сведений об этом в Комитете по Ленинским и Государственным премиям СССР не имеется.
См. письмо № 121
Всесоюзный научно-исследовательский и конструкторский институт кислородного машиностроения. Капица, будучи начальником Главкислорода, организовал этот институт в конце 1945 г. и был фактически его первым директором.
Постановления Совета Министров СССР и президиума АН СССР 1940 г. были отменены в 1958 г. Приводим выдержку из постановления президиума АН СССР № 387 от 16 июня 1958 г.
«На основании решения Совета Министров № 590—287 от 29 мая 1958 г. и учитывая, что работы академика П. Л. Капицы по кислороду открыли новые пути в развитии этой техники и нашли практическое применение в кислородном машиностроении, Президиум Академии наук СССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
Отменить постановление Президиума АН СССР от 20 сентября 1946 г. (протокол № 23, § 2) как неправильно оценивающее руководство академика П. Л. Капицы Институтом физических проблем АН СССР, отрицающее актуальность проблем физики, разрабатывавшихся в Институте и неверно характеризовавшее метод получения газообразного кислорода с помощью турбинных установок низкого давления, предложенный академиком П. Л. Капицей».
3 июня 1955 г. Капица был назначен главным редактором «Журнала экспериментальной и теоретической физики».
В тот самый день, когда Капица подписал это письмо, он зачитывает его на заседании бюро Отделения физико-математических наук АН СССР. Бюро полностью поддержало высказанные в письме предложения. Спустя три недели, 11 января 1957 г., президиум АН СССР постановляет: «Разрешить в виде исключения редколлегии ЖЭТФ выпускать указанный журнал без регламентации его пономерного и годового объема».
Добившись «свободы маневрирования», Капица и его заместитель по журналу Е. М. Лифшиц разрабатывают «Положение о ЖЭТФ», первый пункт которого гласит: «Основная задача журнала: публикация оригинальных статей <...> в срок не более 6 мес, для чего портфель редакции не должен содержать запас статей общим объемом более чем на 6 мес. Для достижения этого необходим тщательный отбор статей...»
С начала 1958 г. статьи в ЖЭТФ публикуются, как правило, не позже шести месяцев с момента их поступления в редакцию.
Письмо в ЦК КПСС с предложением начать издавать газету «Наука» подготовил Капица (в его архиве сохранились черновики этого письма и машинописные варианты с правкой его рукой). Письмо подписали академики Л. А. Арцимович, И. П. Бардин, В. В. Виноградов, П. Л. Капица, М. А, Лаврентьев, В. С. Немчинов, А. Н. Несмеянов, К. В. Островитянов, И. Г. Петровский, Н. Н. Семенов, А. В. Топчиев, Л. Д. Шевяков. Среди подписавших письмо президент Академии наук, три вице-президента, главный ученый секретарь президиума АН СССР, четыре академика-секретаря отделений Академии, ректор Московского университета... Прошло еще 30 лет, и в мае 1989 г. вышел, наконец, первый помер еженедельной газеты советских ученых «Поиск».
Когда Капица писал это письмо, Л. П. Питаевский уже полгода был младшим научным сотрудником Института физических проблем. И принят он был на работу на вполне законных основаниях — у него была московская областная прописка, он жил в поселке Института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн АН СССР, в Подольском районе. Но Капица, когда приглашал Питаевского, обещал получить для него квартиру в Москве. И он не мог не выполнить своего обещания.
Когда письмо Капицы пришло в Ярославль, Л. И. Фриман, аспирант-математик Ярославского педагогического института, временно исполнявший обязанности директора школы, в которой учился Борис Румянцев, в школе уже не работал. Новый директор, Р. П. Бочанова, на письмо Капицы не ответила. Борис был «трудным» парнем, и письмо академика из Москвы явно мешало воспитывать его привычными методами. Однажды Борис вместе с двумя приятелями забрался поздним вечером в красный уголок домоуправления. Там они дрались и шумели. Жильцы пожаловались в милицию. Прокуратура передала это «дело» в комиссию по делам несовершеннолетних при райисполкоме. Обсуждением на комиссии все и ограничилось. Но школа, воспользовавшись запросом из прокуратуры, направила туда «уничтожающую» характеристику на своего ученика. В характеристике были перечислены все прегрешения Бориса за многие годы его школьной жизни, но ничего не говорилось о вызове в Москву и о письме Капицы.
Борис Румянцев был исключен из школы за месяц до ее окончания, без права сдачи экзаменов на аттестат зрелости экстерном.
Статья Б. А. Румянцева «О механизме ускорения некоторых частиц плазмы» поступила в редакцию ЖЭТФ 2 сентября 1961 г. с коротким сопроводительным письмом: «Мне 17 лет. Я учусь в 11 классе 43 школы. Около 3-х лет занимаюсь физикой и математикой. Это моя первая серьезная работа. Я очень хотел бы напечатать ее у Вас в журнале. Если это невозможно, то нельзя ли узнать Ваше мнение о ней, для меня это было бы очень важно. Румянцев Б. А. г. Ярославль».
Отзыв на эту работу профессора МГУ И. М. Подгорного, отправленный в редакцию журнала 5 октября, завершается следующими словами: «Автор статьи, по-видимому, добросовестно изучил некоторые работы по физике плазмы. Несомненно, он обладает определенными знаниями в этой области физики. К сожалению, он пытается объяснить явление, не используя имеющиеся в настоящее время экспериментальные данные <...> относящиеся к определенным условиям эксперимента. <...> Если бы настоящая работа была получена мною в качестве материала для оценки знаний т. Румянцева при поступлении в МГУ, я не задумываясь поставил бы «5», но для публикации в ЖЭТФ она явно не подходит».
