Что ж, зададимся вопросом, который волновал еще древнеримских оперов: Qui prodest? (Кому выгодно?)
Американским военным и спецслужбам? Конечно. После завершения «холодной войны» выяснилось – американские силовые структуры явно избыточны. А ведь их содержание требует чудовищных денег. Значит, надо как-то оправдывать свое существование. А тут такое дело…
«Аль-Каиде» и другим исламистам? В итоге их вышибли из Афганистана? Так кто ж знал? А то, что бен Ладен отрицал всю причастность, ничего не значит. Возможно, эти ребята прекрасно понимали – все равно спишут на них.
Но есть и еще одна сторона вопроса – наркотики. Считается, что талибы запрещали сеять мак. Но это не так. Очень даже разрешали. Другое дело, что его заготовили столько, что девать стало некуда. Ни у талибов, ни у «Аль-Каиды» просто не имелось таких каналов сбыта, какие имеются у «Северного альянса», который под покровительством ЦРУ гонит героин через Косово. Вот и запретили на время. Так что, возможно, дело просто в переделе сфере влияния двух наркокартелей?
Как видим, выводы можно делать разные.
* * *
А что же с «Аль-Каидой»? «Хотя большая часть высшего руководства поймана, все среднее звено на свободе. Это реальные оперативники, и они становятся все опытнее. Многие сейчас покинули Афганистан и воюют в Ираке, где
они быстро приобретают новый боевой опыт. Я не верю, что коалиционные силы в состоянии победить партизан, поскольку они не готовы к городской войне. Та же проблема в Чечне, где небольшое число повстанцев приносит много неприятностей. Бои в Эль-Фаллудже иллюстрируют мою точку зрения. Единственный путь победить для США – это полностью уничтожить этот город. И скандал вокруг пыток показывает, что никогда силы коалиции не были слабее, чем сейчас».
(Ника Филдинг, журналист)
«Сейчас же “Аль-Каида” перестала быть группой, превратившись в движение. В настоящее время как минимум шесть террористических организаций используют ту же тактику, что и “Аль-Каида”, и оказывают ей поддержку. Это “Ансар аль-Ислам” в Ираке (именно эта группировка взорвала штаб-квартиру ООН в Багдаде), “Салафист” в Алжире (специализируются на похищениях иностранцев), группа Абу-Валида в Чечне, Хизб-и-Ислами (лидер Гульбеддин Хекматияр) и движение “Талибан” в Афганистане и “Джемаах Исламиах” в Южной Азии (несет ответственность за теракты в Индонезии и на Бали).
В результате сейчас большую часть терактов осуществляют не террористы “Аль-Каиды”, а примыкающие к этому движению группировки. По мнению Jane’s intelligence, именно к ним сегодня перешел центр силы. Пусть они действуют не на таком высоком техническом уровне, но все вместе они могут осуществлять теракты на территории не двух-трех стран, как раньше, а десятков государств».
(Андрей Солдатов)
А что значит – «группа превратилась в движение»? Да то, что это теперь каток, летящий с горы. Его не остановить убийством бен Ладена. Даже если завтра лидеры ваххабитов скажут: «Хватит, мы пойдем другим путем, больше не будем совершать терактов», – это ничего не изменит. Этих вождей отринут, найдутся другие. Выращенные американцами ядовитые змеи будут размножаться…
В этой книге я не буду подробно писать о Чечне и чеченском терроризме. Хотя бы потому, что об этом написано и пишется до сих пор очень много. Причем людьми гораздо более квалифицированными,
чем я. Переписывать их ни к чему. Так что я отмечу лишь некоторые важные моменты, на которые не всегда обращают внимание.
На первый взгляд, события в Чечне – это очередной «тупик сепаратизма». Сепаратисты желают отделиться, российская власть допустить этого не хочет. Да и не может. Ведь очевидно, что вслед за Чечней «поползет» весь регион. Но есть и тонкости. Ни для кого не секрет, что после Хасавьюртовских соглашений, когда Чечня фактически стала неподконтрольной центру, она тут же превратилась в криминальный анклав. Такой же, каким является нынче Косово.
То же самое и с терроризмом. Он начался как криминальный. Нет, как мы знаем, разнообразные экстремистские группы тоже не брезговали «чистой» уголовщиной вроде грабежа банков, но для них это было средством добывания денег на борьбу. В середине 90-х для чеченских группировок это являлось целью. Люди понимали независимость как возможность безнаказанно заниматься темными делами. В Косово дело обстоит точно так же. (Впрочем, трудно сказать, что выйдет из «независимого Курдистана», если тамошние сепаратисты добьются своего. Есть подозрение, что тоже ничего хорошего.)
Ваххабизм пришел уже потом. А, кстати, откуда он взялся? Ведь все-таки современные чеченцы вышли из атеистического СССР, где священнослужителям особо развернуться не давали. А вот это самое интересное.
Как известно, после крушения СССР бурно пошла в рост религия, стали открываться храмы и так далее. И у всех традиционных конфессий возникли похожие проблемы: страшный дефицит священнослужителей. Причем у мусульман трудности были куда серьезнее, нежели у православных. Дело в том, что система образования в духовной семинарии или академии в общем-то похожа на светскую. То есть для преподавания непрофильных дисциплин вполне можно было приглашать светских преподавателей. Если вспомнить, что тогда творилось с зарплатой в вузах, то понятно, что желающих хватало. А вот в исламе система обучения отличается принципиально. Возьмем для примера такую особенность. Для того, чтобы стать имамом, надо в совершенстве знать литературный арабский язык. В мусульманской традиции Коран не подлежит переводу[107]. Кстати, литературный арабский язык отличается от современного примерно так же, как русский от древнеславянского. Так что первые два года студенты неарабского происхождения изучают исключительно язык. Но и тут система совсем иная, чем в светских вузах. Так что даже ученый-арабист помочь здесь бессилен.
Но пришла помощь. Из Саудовской Аравии. «И когда Советский Союз развалился, мусульмане России оказались в критическом положении. Мечети стали открываться сотнями и тысячами, а кадров для них просто не было. Государству было не до помощи мусульманам, оно тогда вообще никому не помогало, у него хватало своих тяжелых проблем. Денег, естественно, не хватало, времена были сами знаете какие. И поэтому были вынуждены согласиться лидеры российского ислама на то, чтобы их наиболее перспективные студенты учились за рубежом, где им предложили и бесплатное обучение, и питание, и проезд, и даже степендию.
Это потом стало ясно, что бесплатный сыр только в мышеловке бывает, что учили их там не на богословов, а на диверсантов в подавляющем большинстве случаев, и что эти люди стали возвращаться обратно не после восьми лет обучения, как это положено, а после трех-четырех, а то и двух лет. Усвоив какие-то азы арабского языка, какие-то азы ислама, ну и, конечно, прослушав курс по диверсионной деятельности, как идеологической, так и обычной.
…
Привело это все к тому, что сейчас значительная часть учебных заведений, большая часть средств массовой информации, заметная часть мусульманских лидеров явно или не настолько явно, но, тем не менее, четко придерживаются ваххабитских идеологических постулатов, причем многие люди придерживаются их, даже не подозревая о том, что они это делают. Они не могут отличить ваххабизм от тех течений ислама, которые их предки исповедовали».
(Роман Силантьев)
Оно и понятно. Экстремистские учения всегда проще для восприятия. Тут не нужна ни философия, ни какие-либо иные тонкости. Мочи неверных! Вот, собственно, и всё.
«Пока у нас, к сожалению, вахаббиты стоят на первых позициях, поскольку их книги наводнили весь исламский мир, включая Россию, то есть их толкование Корана, их понимание ислама сейчас становится доминирующим – только потому, что у них значительно больше денег и желания этим заниматься».
(Роман Силантьев)
Как видим, идейная основа для вербовки экстремистов имеется. И так происходит не только в России. В США уже давно наметилась тенденция – афроамериканцы массово переходят в мусульманство. Угадайте с трех раз, какой вариант Ислама их более всего привлекает?
Кроме того, Чечня, а сегодня и Дагестан, стали своеобразным полигоном для подготовки международных исламистских организаций. Таким же, каким является Ирак. И что с этим делать, совершенно непонятно. Ни чисто силовые методы, ни переманивание на свою сторону полевых командиров решительного успеха не приносит. Кстати, последний метод – это палка о двух концах. Как мы видели, многие начинали заниматься экстремистской деятельностью именно потому, что хотели вписаться в политический истеблишмент. Заметим, что люди могут и сами это не осознавать. Им кажется – мир устроен несправедливо, надо начинать войну. А получив маломальскую власть, понимают: все не так уж и плохо. Точно так же, как многие совершенно искренне ненавидят богатых. Но вполне успокаиваются, если им самим удается заработать…[108]
