Петр Букейханов - Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

Согласно немецким источникам[821], накануне взлета их авиации с переполненных аэродромов вокруг Харькова радарные станции противовоздушной обороны аэродромной сети типа «Фрейя» и «Вюрцбург» выявили приближение 400–500 советских самолетов (нем. Freya, Würzburg, радарные системы тактического радиуса действия – дальность обнаружения групповых целей от 130 до 150 км). Это означало прямую угрозу потерять основную массу боевых машин при взлете и на земле, тем более по плану первыми должны были подняться в воздух бомбардировочные и штурмовые соединения. Однако, благодаря оперативным и профессионально грамотным действиям двух истребительных эскадрилий (JG-3 и JG-52 (нем. Jagdgeschwader) – всего около 200 боевых машин под командованием полковника Вольфа Вильке (Wolf-Dietrich Wilcke) и подполковника Дитера Храбака (Dieter Hrabak)), а также сил наземной противовоздушной обороны, советский налет был отражен, уничтожено около 120 вражеских истребителей, бомбардировщиков и штурмовиков, вследствие чего временно обеспечено полное господство в воздухе в секторе 8-го авиационного корпуса.

Среди наиболее отличившихся истребителей были пилоты эскадры JG-3 майор Курт Брендле (Kurt Braendle), оберлейтенант Йоахим Киршнер (Joachim Kirschner), фельдфебель Ганс Грюнберг (Hans Gruenberg) и другие, которым якобы удалось повредить и уничтожить 27 советских самолетов (при этом Грюнберг поразил 4 самолета-штурмовика), тогда как собственные потери эскадры составили всего одну машину[822]. За отражением налета лично наблюдал начальник Генерального штаба ВВС Германии генерал Йешоннек, находившийся на командном пункте 8-го авиационного корпуса вместе с генералом Зайдеманом.

По другим данным[823], потери 2-й и 17-й воздушных армий за утро 5 июля составили всего около 50 самолетов (в том числе 33 самолета-штурмовика, включая небоевые потери). Тем не менее, задействовав значительные силы для налетов на вражеские аэродромы, советские воздушные армии опоздали с нанесением ударов по наступавшим наземным группировкам противника, так что войска Воронежского фронта вплоть до 9 часов утра 5 июля оборонялись вообще без поддержки своей ударной авиации[824]. По этой же причине истребители 4-го и 5-го истребительных авиационных корпусов 2-й воздушной армии, которыми командовали генералы Иван Подгорный и Иван Климов, оказались связаны выполнением задач по блокировке вражеских аэродромов, а также отсечению истребителей противника от своих ударных самолетов, поэтому приступили к прикрытию наземных войск только около 6 часов утра, то есть через час после начала наступления противника[825]. В то же время на Центральном фронте командование 16-й воздушной армии хотя и не задействовало части для авиационной контрподготовки, но зато с самого начала сражения распылило силы для прикрытия как можно большей площади в тактической зоне обороны фронта.

В итоге, несмотря на количественное превосходство советской авиации, прежде всего многократное преимущество по самолетам-истребителям, в начале сражения в воздухе господствовали германские истребители и бомбардировщики[826]. Немецкие самолеты тактической поддержки сухопутных войск совершали до шести вылетов в день[827]. По данным советского фронтового командования, в течение 5 июля немецкая авиация совершила на южном фасе Курского выступа свыше 3100, а на северном фасе – свыше 2200 самолетовылетов, нанося удары на главных направлениях по всей глубине тактической зоны обороны Воронежского и Центрального фронтов[828].

Сложившееся положение объяснялось низким уровнем организации боевых действий со стороны командования советских военно-воздушных сил, на что было указано в директивах от 7 и 29 июля 1943 года, подготовленных командующим ВВС СССР маршалом авиации Александром Новиковым, который координировал действия авиации фронтов в Курской битве[829] (после войны в 1946 году был арестован и осужден к 5 годам лишения свободы по обвинению во вредительстве, освобожден из заключения в феврале 1952 года и реабилитирован в 1953 году. – П.Б.). Среди основных недостатков в директивах было отмечено, что в условиях массирования сил со стороны противника советское авиационное командование выбирает ошибочную тактику прикрытия и поддержки своих войск действиями мелких групп самолетов; истребители находятся не в тех зонах, где требует обстановка; штурмовая авиация действует по шаблону, давно изученному противником, не пытаясь проводить предварительную разведку целей и принять меры к подавлению вражеской зенитной артиллерии; бомбардировочную авиацию отличает слабое боевое обеспечение воздушных ударов – из-за отсутствия предварительной разведки бомбардировщики часто не способны обнаружить цели, а также низкая обороноспособность в воздушном бою и невысокая меткость бомбометания; командиры, руководящие работой радиостанций наведения, не могут оперативно и верно оценить ситуацию и управлять воздушным боем сообразно с тактикой противника; органы управления руководствуются устаревшей и недостоверной информацией и не учитывают изменений тактики действий немецкой авиации; интенсивность боевой работы советской авиации значительно отстает от противника в связи с недостатками в управлении силами и средствами – отсутствием аэродромного маневра частями и соединениями, низким уровнем организации материально-технического обеспечения (в частности, проблемами квалифицированного ремонта и технического обслуживания, дефицитом запасных частей, нехваткой автотранспорта для подвоза горючего и боеприпасов).

Кроме этого, накануне Курской битвы советским авиационным соединениям не хватало подготовленного личного состава. Например, во 2-й и 17-й воздушных армиях на 488 исправных самолетов штурмовой авиации (по другим данным, всего в этих армиях насчитывалось 659 штурмовиков) приходилось 359 экипажей, а в 16-й воздушной армии было только 109 экипажей на 276 исправных самолетов-штурмовиков (по другим данным, всего в армии насчитывалось от 241 до 295 штурмовиков)[830].

Перечисленные выше недостатки якобы частично устранили еще по ходу оборонительной операции (в частности, за счет большого превосходства в численности истребительной авиации крупные силы истребителей стали с упреждающими целями патрулировать линию фронта в секторах над территорией противника, а в районы прикрытия войск направили командиров истребительных авиационных корпусов, которые лично организовывали наведение перехватчиков), однако на активности немецкой авиации вначале это не отразилось. Так, согласно боевым донесениям командующего Центральным фронтом, если 5 июля германские самолеты совершили в полосе фронта свыше 2200 самолето-вылетов, то 7 июля – уже 2698, в то время как 16-я воздушная армия в эти дни обеспечила 1217 и 1151 самолето-вылет (согласно немецким данным, превосходство германской авиации не было таким подавляющим, например, 7 июля зафиксировано 1687 боевых вылетов)[831].

Соответственно в первые дни проведения операции «Цитадель» основная тяжесть борьбы с вражескими самолетами оказалась возложенной на средства советской наземной противовоздушной обороны, которая в полосе Воронежского фронта насчитывала свыше 760 зенитных орудий и примерно такое же количество зенитных пулеметов, а на Центральном фронте – 663 зенитных орудия и 575 зенитных пулеметов[832]. Советское командование ожидало встретиться с преимуществом немецкой авиации и заблаговременно уделило особое внимание организации наземной противовоздушной обороны войск, для ведения которой было сосредоточено 9 зенитных артиллерийских дивизий, 40 полков, 17 дивизионов, 5 батарей, 22 пулеметные роты, 10 зенитных бронепоездов[833]. Благодаря этому свыше 60 % площади, занимаемой боевыми порядками войск, прикрывалось многослойным (от трех слоев и выше) огнем средней и малой зенитной артиллерии[834].

Причем генерал Фридрих Клесс вынужден был отметить[835], что, в отличие от истребительной авиации, советская противовоздушная оборона оказалась грозным соперником, как по своему количеству, так и по качеству, – огонь ее зенитных орудий, в особенности легких, постоянно обрушивался на немецкие самолеты с потрясающей меткостью. Известный немецкий пилот Ганс Рудель (Hans Rudel), который тогда командовал экспериментальным подразделением пикирующих бомбардировщиков Ju-87G, оснащенных 37-мм противотанковыми пушками (Pz.Jg.St. – противотанковая эскадрилья Panzerjagdstaffel), вспоминал очень мощный огонь советской зенитной артиллерии, из-за которого немецкая штурмовая авиация понесла под Курском серьезные потери, а его собственная противотанковая эскадрилья была вынуждена прибегнуть к специальной тактике комбинированных ударов, когда перед атаками пушечных самолетов другие подразделения пикирующих бомбардировщиков наносили удары по позициям противовоздушной обороны[836].