– Ты чо ничего не знаешь?!
– Шшшто… с Андреем что-то? Да вообще никого найти не могу?…
– С Андреем что-то… – в натуре что-то, не сможет он сейчас подойти… в «Гриню» и Олега стреляли…
– Кто?! Живы?!.. Да не тяни ты!!!
– Я жив…, правда сам не понял как, остальные в лоскуты! У Гриши надежды есть… пока… Ты где вообще есть то? Нааадооо… надо, надо… надо с мыслями собраться…
– Когда это произошло?
– Лех…, мы не на долго отъедем – пару дней…, а ты че хотел то?
– Да Гриша просил подъехать, а куда не сказал… Да теперььь каакаая разница! Ёкер – макер… да-да, Сереж, отъедите, дальше то что?… С Андрюхой никак не поговорить?… Иии че теперь с поставленными задачами?…
– Сейчас мы не встретимся – дел масса: менты, похороны…
– А как же их двоих то подцепили, они же вроде бы…
– «Солдат», да восмерых вальнули… и «Плосконоса» тоже и олеговских почти всех, до этого…, да воощщще… Короче, все что Гриша говорил – забудь, теперь другая тема. Так…, кстати, за Андрюху на два дня «Камбала»…, ну «Лысый» Серега останется… затихорись где-нибудь…, а во… Андрюха все же че-то хочет… – Из трубки несся еле слышный голос, как будто человека, еле сдерживающего рыдание, и прерывающего из-за этого свою речь на полуслове:
– Привет Лешь… Уххх…, вот так…, вот так вот…
– Привет Андрей, соболезную… Крепись…, обещаю, что ни попросишь – все сделаю… отомстим и за Олега и за «Гриню», за каждого брата… Держись и помни – я рядышком, поддержу.
– Спасибо…, спасибо… Вообще… не могу поверить… – как так… Лех, ты пока спрячься…, потом определимся и разберемся… Ооох как всё, деньги если…, звони Эдику, у него все будет… оооох… Давай… И береги себя… всё… всё…
– Понял, не переживай и ты… – разберемся… Спасибо, что не забываешь… – В трубке послышались шевеления, отдаленно удаляющиеся всхлипывания, наконец:
– Лех это я, Сергей…, измена лютая косит наши ряды, братух…, ты пока действительно притормозись, а деньги… – можешь завтра в «Балчуг» заскочить к вечеру, часам к семи…, давай., меня не будет, а Пашку узнаешь – друг другу надо помогать, разберемся и о плохом не думай, всех разорвем…, давай, братишка, береги себя!
«Культик» вызывал у Алексея не только уважение, но и мог быть неким примером. Этот человек, разумеется был выше всех, кого он знал, и интеллектом и напористостью, и рассудительностью, но особенным его достоянием были преданность слову, данного не важно кому.
Какой-то небывалый альтруизм – все свои сбережения он вкладывал в спортивную базу, которую строил за свой счет, будучи главным тренером России по силовому троеборью, и конечно в спортсменов, составлявших гордость страны. Он спокойно мог отдать заказанную бронированную машину «курганским», после покушения на них, сам же передвигаясь на «беззащитной» «Вольво»850, пусть и спортивной ее модели, но все же – именно в ней он и был в последствии расстрелян.
Сергей, конечно, ставил задачи об устранениях подобных себе, но с точки зрения правильных отношений между начальником и подчиненным, имел на это право – ибо и сам не отсиживался, исполняя не самые простые и ответственные поручения подобного же плана, не в пример Барятинскому и Рылевым, никогда рук не пачкавшим, зато вынуждавших на это других, часто беспричинно, без особой необходимости.
При всей своей кровожадности, «Культик» был жутко рационален и принципиален, начиная прежде всего с самого себя. Даже ощущая смертельную опасность, никогда не отступал перед своими обязанностями и взятыми на себя обязательствами, и не пасовал ни перед превосходящей силой, ни перед обстоятельствами бывшими выше него.
Он был из тех людей, которых никогда не сдают, и за которых страдания принимают с радостью, почитая за честь.
Андрея же Рылева Алексей знал плохо и считал, как всякую неизвестность, опасностью для себя, но познакомившись поближе, не пожалел, что тот не был в печальный, для его брата, день в том ресторане. Андрей оказался хорошим человеком, но не способным справиться с искушением и шел на поводу то Олега, то Григория, то «Оси». Бывает так, когда хороший человек совершает не присущие ему поступки. В подтверждение того осталось добавить, что ему совершенно не была нужна власть, мало того она его тяготила, прежде всего необходимостью участия принимать решения о судьбах людей, порой даже симпатичных ему. Со временем он все больше начал желать отойти от дел, жить в какой-нибудь спокойной стране, занимаясь бодибилдингом, читая книги, и наслаждаясь семейным спокойствием.
Братья разъединились навсегда в самое неподходящее для этого время – ибо оставшемуся и доверять стало не кому, и бросить все не возможно! Но брата заменил «Лысый», а «Сильвестра» – «Культик», и «пошла массовка», затмевая прежние подвиги и дела погибших сподвижников.
Прошло несколько дней, позади остались похороны, нельзя сказать, что всё и все успокоились, хотя и были перебиты в слепую первоочередные враги сообщества. Москва превратилась в подобие охотничьего угодия, а за удачными охотами следовали увы не пиршества, но тризны по погибшим, что в свою очередь влекло новые расстрелы и пропажи людей, зачастую выходя не только за территорию Московской области, но и распространяясь по всей России – Матушке!
Через неделю Алексей сидел в огромном кресле в гостях на веранде новопостроенного дома, недалеко от столицы, напротив замер Андрей, кроме них была еще его любимая женщина и водитель, но последние двое суетились, каждый по своим делам и общению не мешали. Тишина продолжалась уже более десяти минут, впавший в задумчивость Рылев, дал возможность и «Солдату» обдумать, не то, что бы неожиданное предложение, но все же могущее иметь серьезные последствия. Совершенно очевидно, что отказ значил бы открытие охоты на самого Алексея. Потому тот, разумеется, согласился, дав положительный ответ, как раз по прошествии этих десяти минут.
Условие, с его стороны, было только одно – подчинение единственному человеку и им должен быть сам Рылев, более общаться он ни с кем не желал – на том и порешили, так бывший «старлей» делал вид, что приобрел нового шефа.
Денежное содержание положено было в размере 50.000 $ в месяц – эта усредненная цифра, бывающая и больше, и меньше, более чем была достаточной, хотя и затраты предстояли не шуточные, но и они частично покрывались за счет бюджета организации.
Для Андрея «Солдат» был человеком – загадкой, тем более обросший всевозможными легендами, когда-то произнесенными устами, находящегося сегодня в коме, «Грини». Слухи расходились увеличиваясь и приукрашиваясь среди не только своих, но вообще по Москве, в конечном итоге менялись и возраст, и имя, и содеянное. Этим необходимо было пользоваться, как пользовались, к примеру «курганские». Несмотря на раздутый образ «Валерьяна», именно после ареста, напридуманное журналистами прижилось в жизни, и иногда было достаточно упомянуть в какой-то компании его имя, как многое становилось возможным. Разумеется на прожженных и уже орысившихся бандюганов это не действовало – у самих мордашки даже не в пуху, а в кабаньей щетине были, но флаг оставался флагом, пока совсем не сошел на нет и не сгинул, залитый в могиле кислотой, через три года после смерти.
Рылеву импонировало общение с человеком, о котором Григорий отзывался с уважением – причем о единственном среди своих. Пожалуй, он тоже не понимал его, но этого и не требовалось, достаточно было подчинения и виртуозного исполнения требуемого.
С последней встречи, что-то изменилось в Алексее, но что сказать было сложно, ведь все разы Андрей воспринимал «Солдата», как перспективного врага, не даром в свое время Олег уговорил его предпринять все, что бы убрать этого «Грининого» пса. И как же хорошо, что это не вышло. Несмотря на охватившее «Малого» (Андрея) несчастье с потерей брата, обладание этим человеком тешило гордыню. Но хотелось не только «владеть», но и стать товарищами, а еще лучше придти к доверительным дружеским отношениям.
Взгляд – этот взгляд, он вообще ничего не выражал, но правда и враждебен не был – просто говорил о добром расположение, оставаясь при этом не проницаем. И эта постоянная полуулыбка, даже еще меньше, живущая еле заметным морщинками в уголках глаз и в чуть измененной форме губ. Надо было продолжать разговор и попытаться понять его соображения по создавшейся ситуации, ведь он тоже что-то знал – то, что Григорий доверял кое что только ему, Алексею, но не озвучивал им с братом:
– Лех, а ты то что думаешь по этому ресторану?
– Наконец-то. Я уже думал, что никогда не поинтересуешься. А думаю следующее: слишком мало у меня данных, чтобы анализировать. Если ты или еще кто-то подскажет необходимые и недостающие нюансы, может что-то вместе и высветим…
– Ну что, например?
– Да самое элементарное. Скажем, что это за комната, где была найдена куча гильз… Ииименнно куча – почти 150 штук. Это из чего ж надо было палить, что бы столько выплюнуть. Если «АК», то это пять рожков, даже в два ствола, кто-то в зале да очухался бы, а как пишут, что никто даже своей валыны не пощупал, кроме какого-то пистолета – пулемета, опять таки – чееей он, откуда? Представить себе, что кто-то незамеченным проник в ваше с Олегом заведение, проторчал там сколько-то времени… и даже, если вообразить использование РПК, тооо… пардон! Ааа куда он собственно говоря делся?! Как там появился?! И что эти два кабана там делали, кроме как получили по дюжине дырок – друг в друга что ли шмоляли?!
