Многочисленные пострадавшие свидетельствуют, что идентичная ситуация имело место на территории Донецкой и Луганской области Украины, где войска правительства Украины вели грабеж мирного населения таким же образом, как делали немецко-фашистские войска на захваченной территории.
Например, жительница Дебальцево Галина Ивановна рассказывает о том, что происходило в городе после того, как в Дебальцево вошли Вооруженные силы Украины. Приводим ее рассказ журналистам полностью:
«Как война происходила? Вы, наверное, проехали, видели, как тут все разрушено. Сначала мы жили по домам. Нас предупредили, чтобы мы не включали свет. Что там, где увидят свет, туда будут стрелять. Мы сидели, когда свет еще был. Клеенками закрывали темными, ставнями. Потом, когда уже начали сильно стрелять, то мы уже пошли в подвалы. Потом как-то перестали, опять домой перешли. А потом как-то, числа не помню какого, в 11–12 ночи, сюда прилетел снаряд. У нас батюшка тут живет. Мы как-то все собрались и прибежали сюда, в подвал церкви. Потом вроде затихло, и мы вышли. Смотрим, тут все было страшно. И идут сразу шесть военных, укроповских. С фонарями смотрят. Что у вас тут? Где? Мы ничего не понимали. Вот что-то у нас попало сюда. Они давай фотографировать, снимать все. С тех пор мы жили в подвале. Сильно били. Вычисляли, ходили по домам. Ходили по улице, спрашивали: сколько человек у вас тут проживает? Спрашиваешь: зачем вам надо? Узнать, сколько помощи и чего. Прошли по улице и начинают стрелять. Какие оставляют, какие нет. Сколько мы тут знаем, они были за укропов все. Они выехали хоть. И те, кто был не за укропов, они остались. Они придут сюда, воду у нас тут брали. Мы же не могли им отказать. Боялись. Они как хозяева приезжали. Говорили нам, что пришли освободить нас. Мы говорим: от чего освободить? От работы? От домов? Отчего мы сейчас живем в подвалах? То, что у нас ни денег нет, ничего сейчас? Он его как ударил в грудь прикладом. Пройдут вот так вокруг храма. Это было ужасно. У нас тут была почта. Они там с утра и целый день стояли в очереди. Они там отправляли такие вещи, что только не отправляли. И телевизоры, и холодильники. И чего только не отправляли. Ворованное, конечно. Ну, а откуда они это все возьмут? Приехала одна. Она в Донецке живет. А родители тут. Отец. Мать умерла. Отец остался. Она приехала, значит, еще можно было приехать. Проведать отца. Они ее поймали. Изнасиловали. И в лоб застрелили. Мы ее отпевали. И это не один случай был. Мирных жителей очень много погибло. Одна семья полностью погибла. Муж с женой вышли, но стреляли как раз. Только прошли два дома, их осколками убило. И лежали они четыре дня. Потому что их никто не мог убрать. Потом похоронили. Родители на следующий день поехали на кладбище посмотреть, что там. На своей машине. А обратно ехали, и машина укро-повская, с такими большими колесами, специально их раздавила насмерть. Били, если узнают, кто в каком подвале. Мы хоть не говорили, в каком мы подвале. Проверяли, они сами прятались в подвалах в девятиэтажках там. Там безобразничали они сильно. Пили, обижали людей тех, кто там сидел. Люди мирные. Они пожаловались, люди их попросили оттуда. Но когда они бомбили, они в тот фундамент специально стреляли. Последнее время они не переставая стреляли. И днем и ночью. Нельзя было выйти. Мы сидели в подвале. Там все у нас было. И ведро было, воды не наберешь, света нет. Телефоны разряжены. Пусть бы им исполнилось все это, то, что они нам тут натворили. Этот Порошенко. Зачем они нам тут? Если приехали разорять? Наши же не пошли туда, на Запад. Они же пришли: «Мы пришли вас освободить». Мы мирно жили. Ездили на запад по монастырям, и все. Придут, фотографируют все. Вон у нас там надпись есть, что Московский патриархат Александра Невского. Они все время приходили туда и снимали там это. Как придут, пройдут. Знают, что они тут будут стрелять. В последний раз, когда они сюда пришли… У нас там крест моленный. Мы там служим. И там царь Николай — иконка. И они прошли, а тут Москва. Путин. Московский патриархат. А еще царь тут, ну, значит, все. Когда пришли сюда ДНР… Мы же не знали сначала. Они зашли в храм. Мы смотрим — военные. Откуда мы знаем, может, это те укропы переодетые? Всякое может быть. Они говорят: «Что, вы нас не ждали?» Мы: «Ну, ждали, а кто вы?» — «Мы — ДНР». Мы тогда и руки им поцеловали, и поклонились. В город сразу привезли гуманитарную помощь. Стали раздавать продукты. Такие очереди были. Столько машин. Все раздавали людям. Потом столько было мусора по улице, стекла. Невозможно пройти. Машины. Дороги мыли. Чисто стало в городе, стали люди появляться. Мы ожили, до того рады. А еще сейчас к нам иконка эта, августовская Божья матерь, которая дала победу в войне. Мы читали сорок акафистов в подвале. Света нет, мы с огарочками такими. Свечей тоже нет. Сорок дней просили Божью матерь, чтобы она ополченцев наших защитила, укрепила. А эти укропы ушли и оставили нас. Так это и свершилось. Сейчас эту иконку привезли с Москвы нам»[411].
30 июля украинская армия атаковала Донецк с севера. В г. Шах-терск подразделения 1-го и 2-го Славянских батальонов вели бои с батальоном «Днепр». После того как атака была отражена, в разгромленных машинах силовиков были найдены ценные вещи местных жителей, указывающие, что солдаты занимались мародерством. В машинах силовиков были обнаружены личные вещи горожан, а также украинский флаг, булава, карты, инструкции по использованию патронов и документы с обозначением 25-й аэромобильной бригады ВСУ Три солдата-контрактника были взяты в плен для допроса. Один пленный военный рассказал, что во время подготовки к силовой операции украинские офицеры получают лекарство трамадол, а затем раздают его солдатам. Опиоидный наркотический анальгетик помогает снижать болевой порог при ранениях: «Там укололи офицеры. Медосмотр проходили, и офицеры официально давали там трамадол, у нас так называется»[412].
Другое видео показывает, как украинские солдаты на глазах у жителей похищают вещи из многоквартирного дома в Дебаль-цево. Приводим расшифровку видеозаписи полностью.
Житель Дебальцева: «Украинцев не было, и все было хорошо. Все равно вы не удержите. Однозначно».
Жительница Дебальцева украинскому солдату: «Сволочь ты, и мать твоя сволочь».
Военнослужащий Украины: «Рот закрыла. Ты хотела в ДНР, хотела, чтобы Россия была? Живи теперь в России».
Жители Дебальцева: «Хотели… Войны, что ли, мы хотели? Идите отсюда. От кого вы нас защитили? Видели теперь, кто у нас на крыше стоит? Убийцы. Порошенковские все и Тимошенко, Турчинов — это все убийцы. Они нас здесь убивают за деньги. За наши деньги. Которых мы не получаем. Как вот этого ребенка можно назвать террористом или сепаратистом? Он что, убивает? Или он в Киеве кого-то убивал? Что он этому Порошенко или Турчинову сделал? Что? Они занимаются мародерством».
Ребенок: «У нас даже у памятника афганцам висел флаг СССР. Они его порвали, выбросили и повесили украинский».
Жители Дебальцева: «Сейчас вот он шел, как военный фотографировал. А потом дома скажет, как это красиво. И что он герой» [413].
Кристина Божко опубликовала информацию о совершенном украинскими военнослужащими грабеже квартиры ее родителей по адресу: г. Авдеевка, ул. Воробьева, 15. Вот что она написала на своей странице «ВКонтакте»: «Наш дом — это крайняя многоэтажка в городе, дальше поля и Донецкий аэропорт, дом для военных имеет важное значение, поэтому с августа 2014 г. в нем расположились военнослужащие ВСУ а в непосредственной близости от дома они организовали свой блокпост. С этого времени даже жильцы дома могли попасть к себе в квартиру только по прописке в паспорте и в сопровождении военных, поэтому вариант того, что квартиры обокрали бомжи или кто-то из гражданских, вообще исключается. Сами военные, которые находились в доме, подтверждали, что это работа их коллег, нам говорили: «Це не ми, ми нічого не чипали, то покрали ті, що були до нас». Наш дом сдали в декабре 2013 г., до войны успели заселиться чуть больше половины жильцов, многие еще только делали ремонты. Когда начались обстрелы, нам и другим жильцам дома пришлось оставить свое жилье, поскольку дальше находиться было опасно. Хотя по факту кражи имущества возбуждено уголовное дело, имеются все основания полагать, что оно будет спущено на тормозах, поэтому хочу придать делу максимальную огласку. Обращения в центральные украинские СМИ результата не принесли, журналисты не хотят заниматься данной проблемой, ничего другого не остается, как использовать возможности соцсетей. В этом деле нет политики, хотим добиться справедливости, так же, как и мы, пострадали и наши соседи по дому, это десятки семей»[414].
27 апреля 2015 г. она опубликовала видеозапись осмотра квартиры, в которой рассказывает: «Только что вскрыли квартиру. В квартире полный погром. Вскрыли шкафы, техники нет. Ничего нет. Вот зал. Здесь стояла плазма. Два видеомагнитофона. Даже диски сперли, зачем только они им нужны были, непонятно. Ладно, хоть фотографии оставили. Это прихожая. Детская комната. Парового утюга нет, плазмы тоже нет, стояла в углу. Даже детские игрушки украли. Кому-то они нужны были, наверное. Это еще одна спальная. Вот в таком виде находится моя квартира и мои вещи. Кухня — микроволновки нет. Даже магнитиков на холодильнике нет. Вот как-то так. Это ванная, в ванной тоже, видать, кому-то что-то понадобилось. Даже шампуни сперли. Вот такие вот дела. Окна разбиты, причем разбиты все. Такая спальная. Это детская. В зале тоже разбито окно»[415].
