в этом отношении особенно выделялся «Союз ветеранов» («вапсы»), объединявший бывших фронтовиков первой мировой войны и участников гражданской войны 1918–1921 годов. В силу особых исторических связей между прибалтийскими государствами и Германией эти организации находились под сильным германским влиянием.
Особенно эти связи усилились в конце 30-х годов. В Литве, к примеру, число членов прогитлеровского по своей сущности «Культурфербанда» выросло до 10 тыс. человек.
Значительно активизировалась и прогерманская националистическая группировка так называемых вольдемаровцев (прозвище получили по имени своего руководителя А. Вольдемараса), которые получали определенную материальную поддержку от германских разведывательных органов.
В феврале 1940 года президент Литвы А. Сметона направил с секретной миссией в Берлин директора департамента государственной безопасности (жвальгибы) А. Повилайтиса, в ходе которой были достигнуты договоренности о взаимодействии двух секретных служб.
События лета 1940 года, связанные с вводом крупного советского воинского контингента на территорию прибалтийских государств и последующим приходом к власти коммунистов, эти силы встретили с естественной враждебностью. С началом войны Германии против СССР эти организации вышли из тени, став основой для формирования национальных вооруженных формирований в составе германской армии.
Уже в период отхода частей Красной Армии летом 1941 года из Прибалтики, отряды возродившихся военизированных организаций нападали на отступающие подразделения Красной Армии, отставших военнослужащих, собирали и накапливали оружие.
С приходом немецких войск члены военизированных националистических организаций стали называться «партизанами». Для большинства вооруженных формирований была предусмотрена специальная форма с соответствующими знаками отличия.
В дальнейшем эти разрозненные вооруженные группы были объединены в так называемые «отряды самообороны», насчитывавшие в своем составе до 12–14 тыс. человек в каждом прибалтийском государстве.
Главной задачей «отрядов самообороны» являлась борьба против советских партизан. Активно использовались они также и в карательных операция против местного населения: евреев, поляков, жителей, заподозренных в связях с партизанами.
Так, летом 1941 года печально известный в Литве карательный отряд Янушаускаса арестовал 375 евреев (женщин, стариков, детей) и позже принял участие в расстреле этих людей. В июле 1941 года этот же карательный отряд задержал 15 красноармейцев, выходивших из окружения, и тут же на месте расстрелял их. Подобная картина была характерной и для других отрядов.
Несмотря на активность национальных отрядов, гитлеровское руководство не торопилось создавать самостоятельные прибалтийские вооруженные формирования в составе германской армии на правах воинских частей. Тем более Германия не торопилась санкционировать возрождение правительств прибалтийских государства, что являлось конечной целью лидеров националистического движения. Лишь когда чаша весов на советско-германском фронте качнулась явно не в сторону германского рейха, Берлин одобрил создание прибалтийских воинских соединений.
Началось крупномасштабное по замыслу строительство национальных легионов. В Литве, к примеру, этому способствовал ряд политических событий. В течение трех дней (с 22 по 24 ноября 1943 года), как сообщила националистическая газета «И Лайсве», по инициативе генерального советника Литвы при германском командовании Якубилюкаса прошло расширенное совещание, на котором присутствовали представители офицерства и общественности. Заседание было посвящено вопросу создания литовской армии. Была принята следующая резолюция:
«Литовцы энергично встают на борьбу с большевиками и считают необходимым иметь для этого вооруженную силу. Эта вооруженная сила создается в виде литовской армии. Армией руководят литовцы, имеющие доверие как немцев, так и литовского населения. Набор в армию проводится путем мобилизации».
Решение предусматривало, что литовская армия будет создаваться как единый военный организм, состоящий из всех родов войск. Первоначально предполагалось формирование одного корпуса на основе существующих охранных батальонов.
С первых же дней мобилизация в литовскую армию встретилась с серьезными трудностями. Это было связано не только с тем, что гитлеровское руководство так и не дало согласия на образование литовского правительства и поэтому сам акт мобилизации от имени литовских представителей рассматривался значительной частью населения как незаконный.
Возникли серьезные разногласия между литовскими представителями и немецкими властями и по вопросам численности формируемых частей, их подчиненности, командному составу, предполагаемым задачам, дислокации, срокам развертывания.
Газета литовских националистов «И Лайсве» в своем номере от 27 марта 1944 года сообщила, что генеральный инспектор литовских вооруженных сил Плехавичюс, на которого было возложено формирование первой литовской дивизии, не смог договориться с немецкими оккупационными властями Литвы.
Однако в марте 1943 года Плехавичюсу наконец удалось достичь соглашения с представителями немецкого командования на северном участке Восточного фронта.
Между соответствующими сторонами была достигнута договоренность о том, что до 1 мая 1944 года литовцы из так называемых «хильфсвиллиге» сформируют тыловую литовскую армию численностью в 10 с половиной тысяч человек. Офицерский состав формируемой армии должен был состоять из литовцев. После укомплектования армия передавалась в распоряжение немецкого командования. 28 апреля 1944 года Плехавичюс выступил по радио с речью, в которой призвал литовцев вступать в ряды создаваемой им армии.
Однако набор шел вяло. Не способствовало взаимопониманию и то, что немецкое командование стремилось использовать литовские отряды для борьбы с польским партизанским движением. Началось массовое дезертирство из литовских отрядов. В ночь с 17 на 18 мая 1944 года немцы начали разоружение отрядов Плехавичюса. В отдельных случаях литовские боевики оказывали вооруженное сопротивление. Особенно сильным оно было в Укмерге, Вильнюсе и Каунасе. В Вильнюсе бои шли в течение суток, в Каунасе — трое суток. Плехавичюс со своим штабом был арестован. В качестве официального повода для разоружения немцами войск Плехавичюса явился его отказ выполнить требование немцев об отправке на северный участок немецкой обороны 20 тысяч литовских солдат.
Не лучше складывалось положение и в литовских охранных батальонах и строительных частях. Часть из них была разоружена и расформирована.
Последняя попытка сформировать боеспособное литовское подразделение в составе немецкой армии была предпринята в марте 1944 года. Им стал батальон «Летува», принявший активное участие в боевых действиях, а затем ушедший с немцами на Запад.
Остатки разбитых литовских формирований в последующем составили основу для отрядов литовских националистов, длительное время совершавших террористические акты против красноармейских подразделений, органов местной власти, а также сочувствующих новому строю местного населения.
Активная борьба против этих отрядов началась с августа 1944 года и продолжалась вплоть до 1947 года, и стоила обеим противоборствующим сторонам немалых жертв. Особую активность в антисоветской борьбе проявила террористическая молодежная организация «Лайсвес ковотолс» («Борец за свободу»), существовавшая на территории Литвы приблизительно с 1943 года.
В несколько иных условиях шло создание национальных воинских частей в Латвии. После оккупации Латвии немецкие власти приступили к формированию прежде всего многочисленной охранной полиции на основе вышедшей из подполья военизированной организации «айзсаргов».
Латвийская охранная полиция подразделялась на три основных группы, отличавшихся друг от друга по целям и составу. Группа «А» включала полицейских, несших службу в определенном городе или волости. За свою
