деревянного настила моста. Вязались фашины для того, чтобы гатить болотистый подход к реке. За неимением лодок построили три небольших плота, каждый из которых брал на себя до 10 человек
Операция под названием Березинская переправа началась на рассвете 14 ноября. Легкая кавалерийская бригада генерала Корбино, имея на крупах лошадей стрелков-вольтижеров, перешла вброд Березину, вступила в бой с русским заслоном напротив Студенки и оттеснила его от места устройства переправы. Затем на противоположный берег Березины на плотах начинается переправа польской пехотной дивизии генерала Домбровского.
Понтонеры и саперы начали наведение мостов в 8 часов утра того же 14 ноября. Работать им приходилось по грудь в ледяной воде, отчего около ста из них позднее умерли от переохлаждения. (В 1962 году на берегах реки Березины у Студенки был поставлен памятник французским военным инженерам, совершившим здесь воинский подвиг.)
Император Наполеон лично наблюдал за ходом мостовых работ, «поддерживая энергию» в своих понтонерах и саперах. В тот день по реке плыли льдины, и работающим французам приходилось опасаться их. Ударивший мороз сковал болотистые берега и тем улучшил подходы к мостам.
К 13 часам дня первый мост, предназначавшийся для пехоты и кавалерии, был готов. Первым переправляться по нему император приказал 2‑му армейскому корпусу маршала Удино. Полки его в «величайшем порядке» выходили на мостовую переправу мимо Наполеона, приветствуя его привычными возгласами:
– Да здравствует император!
Через мост с большими предосторожностями провезли два орудия (пушку и гаубицу) с зарядными ящиками. Их огонь помог французам окончательно оттеснить русский заслон от места начавшейся переправы. Удино, как только его корпус завершил переправу, завязал бой с отрядом генерала Корнилова. Тому пришлось под натиском неприятеля шаг за шагом отступать к Стахову.
В 16 часов дня был готов и второй мост через Березину. По приказу Наполеона первым через него стала переправляться со всеми возможными мерами предосторожности артиллерия корпуса маршала Удино, затем артиллерия императорской гвардии и повозки артиллерийского обоза.
В 20 часов вечера три опоры этого моста рухнули в воду под тяжестью тяжело нагруженных повозок. Понтонеры снова вошли в ледяную речную воду и к 23 часам восстановили мост. Но ночью несколько опор опять рухнули, и мост был отремонтирован только к 6 часам утра 15 ноября.
…Утром 14‑го числа адмирал Чичагов получил донесение о том, что мостовые работы у Ухолод (оказавшиеся ложными) французами брошены, а сами они ушли в сторону Борисова. То есть демонстрация устройства здесь переправы через Березину оказалась «раскрытой» с большим опозданием. Переправившиеся на левый берег реки казачьи пикеты неприятеля уже не нашли.
В то же утро Чичагов получил донесение и о том, что наполеоновские войска начали переправу намного северенее, у Студенки. Тем не менее главные силы 3‑й Западной армии продолжали оставаться у Забашевич, вместо того, чтобы ускоренными марш-бросками спешить к Студенке.
К месту действительной переправы в день 14 ноября подошел только отряд генерал-майора Чаплица. Единственное, что он мог сделать, так это остановить продвижение неприятеля перед Стахово. Взятые пленные подтвердили, что французская армия сосредоточилась у Студенки и что именно там она переходит Березину.
На рассвете 15 ноября на правый берег перешла императорская гвардия, за ней сам император со своим походным штабом. После этого стала переправляться остальная артиллерия, сохранившие боеспособность полки и батальоны корпусов маршалов Даву, Нея, вице-короля Евгения Богарне и резервная кавалерия.
Наполеон приказал поддерживать на переправе самый жесткий порядок и допускать к мостам только те воинские части, которые сохранили организованность и вооружение. Именно такая задача была поставлена перед гвардейскими жандармами. Они и стали перед мостами преградой для отставших от своих полков солдат и для тех, кто шел без оружия.
К вечеру 15 ноября у мостов скопились многотысячные толпы «одиночек» и безоружных, беженцев-французов, а также масса повозок, карет, фур и телег. Как правило, они были нагружены награбленным в Москве добром, не брошенным по пути бегства из России.
Когда боеспособная часть Великой армии переправилась на правый берег Березины, на левобережье для прикрытия мостов остался корпус маршала Виктора. Ему было приказано также дождаться арьергардной дивизии генерала Партуно, оставленной в Борисове и теперь отступавшей к месту переправы.
Партуно со своей дивизией французской пехоты (около 4 тысяч человек) беспрепятственно покинул город. Но вечером 15‑го числа у Старого Борисова она наткнулась на подходивший корпус Витгенштейна. В завязавшемся бою французы потеряли почти половину людей убитыми и ранеными. Остатки дивизии были окружены и на следующий день сложили оружие (4 генерала, до 3 тысяч солдат). В Березинской операции это был единственный, частный успех 1‑го отдельного армейского корпуса.
От Витгенштейна в операции по окружению наполеоновской армии на Березине ожидали многого. Прежде всего, решительности в действиях. О том, что французы наладили речную переправу, он узнал своевременно из донесения есаула Гордеева, командира казачьей партизанской партии от 1‑го корпуса:
«Ноября 15 дня 1812. д. Веселово.
Сего числа на утренней заре напал я на неприятеля в дд. Кричино, Заболотье и Веселово, находящихся там гвардейской кавалерии один полк и до пяти сот пехоты разбил и обратил их в бегство, при котором взято: штаб-офицер – один, обер-офицера – два, рядовых пятьдесят и на месте побито до двухсот.
В д. Студянке находящаяся его армия, сделавши чрез р. Бирезу 2 моста, переправилась сей ночи по течению с левой стороны на правую и теперь имеет переправу.
По занятии моем д. Веселова, сейчас последую к д. Студянке, дабы сделать ему препятствие в переправе, о чем В(ашу) С(ветлость) долгом поставляю донести».
Действия генерала от кавалерии П.Х. Витгенштейна на Березине заслуживают осуждения. Так, В.В. Харкевич в своем военно-историческом исследовании Березинской операции пишет:
«Весьма веские соображения должны были побуждать Витгенштейна… начать движение к Студенке, не теряя ни одной минуты. Только при этих условиях мог он рассчитывать достигнуть более или менее существенных результатов и облегчить тяжелое положение Чичагова. Даже неудача у Студенки, с точки зрения общего положения дел, с избытком окупалась теми последствиями, которые должна была повлечь за собою потеря времени со стороны противника. Тем не менее, Витгенштейн отказался от движения к пункту переправы французской армии и остановился на решении идти на мызу Ст(арый) Борисов.
При всем богатстве результатов, которые обещало движение на Студенку, возможность стать лицом к лицу с Наполеоном, без всякой надежды на поддержку со стороны Платова и Ермолова, оказала решающее влияние на Витгенштейна. Боязнь понести неудачу привела его к решению, мало отвечавшему общей обстановке, значительно более скромному по результатам, но зато более для него безопасному…»
…На рассвете 16 ноября боеспособная часть Великой армии
