Дунай делает крутой поворот в своем течении, и та часть земли Бургенланд, что граничила с Венгрией. Но русские также потребовали выделить для них сектор на крайнем юго-востоке Австрии, который ранее в результате переговоров должна была получить Великобритания. Подобные претензии союзники сочли чрезмерными. Американское правительство в этом вопросе поддержало британцев. Однако границы оккупационных зон так и не были определены к концу войны.
В итоге все же было принято следующее соглашение о секторах в Вене. Советская военная администрация брала под свой контроль весь район вокруг столицы. Советская сторона требовала включить город в общую зону ответственности только в границах 1938 г. Американцы и британцы планировали включить в его состав все прилегающие районы, как это было во времена рейха. Они объясняли это тем, что данный анклав слишком мал по площади. Здесь, в пределах старых границ, имелся всего лишь один аэродром, да и тот находился в советском секторе. Западные союзники не имели достаточно места для размещения своих гарнизонов, тренировочных площадок и комнат отдыха для личного состава; отсутствовали также необходимые средства коммуникации, в том числе и воздушные.
9 апреля на очередном заседании Межсоюзнической контрольной комиссии по Австрии американский представитель решительно потребовал расширения границ Венского района. Если же этого не будет сделано, то в таком случае под американский контроль следует передать один из самых больших полевых аэродромов, расположенных в советской зоне близ Вены. Британский представитель предложил, чтобы каждой оккупирующей стороне был предоставлен свой аэродром в пределах Большой Вены. Оба представителя предложили не разделять Внутренний город (Вены) на секторы в целях более эффективного управления, которое поручалось союзнической администрации. Советский представитель дважды и трижды отрицательно покачал головой.
В течение следующих недель американский и британский послы в Москве пытались убедить Сталина и Молотова дать разрешение небольшим инспекционным миссиям посетить Вену. Американская и британская военные администрации полагали, что это сделать необходимо для оценки ситуации в столице. В письмах, которые Гарриман и Кларк Керр послали Молотову, выразив свою поддержку этой просьбе, содержался намек, что эти миссии, прибыв в Вену, могли поспособствовать своевременной отправке промышленного оборудования из Австрии в Россию. Но советское Министерство иностранных дел отказало в этой просьбе, заявив, что отправка миссий союзников не приветствуется, пока не будут заключены соглашения, касающиеся как всей Австрии, так и Вены. Таким образом, западные союзники были поставлены перед выбором или попытаться договориться с Советским Союзом, или примириться с тем, что им придется отложить на неопределенный срок свое вступление в Вену и отказаться от попыток установить совместный с ним контроль над Австрией.
То, что Сталин дал задний ход, вскоре стало ясным из его ответов на личные просьбы обратившихся к нему в начале мая Черчилля и Трумэна разрешить группам инспекторов посетить Вену. В письме к Кеннану от 6 мая (накануне капитуляции Германии) Вышинский объяснял, что, когда Сталин соглашался на подобный визит, советское руководство было уверено, что соглашение о зонах оккупации в Австрии и о районах Вены будет заключено еще до того, как миссия союзников прибудет в Вену. Затем, представляя в искаженном свете намерения просителей, он также заявил, что советское руководство не может рассматривать договоренность о зонах оккупации, принимавшуюся в Вене, поскольку это находилось в компетенции Межсоюзнической контрольной комиссии. И в конце письма он утверждал, что советское руководство не видит необходимости в этих предварительных инспекционных поездках. К тому же разве не Межсоюзническая контрольная комиссия устанавливала границы зон для Германии и Берлина еще до того, как армии западных союзников вошли в город?
Черчилля с каждым разом все больше охватывало возмущение из-за творящегося произвола в отношении страны, перед которой у западных союзников были особые обязательства. Он сообщил Трумэну (12 мая), что, хотя он и надеется на то, что Межсоюзническая контрольная комиссия по Австрии все-таки урегулирует вопрос с границами секторов в Вене, он все же настаивает, что американцы и британцы должны рассмотреть сложившуюся ситуацию непосредственно на месте. Он спросил президента, не отправить ли им вместе еще одно, более категоричное и требовательное послание Сталину по этому вопросу. Трумэн дал свое согласие. Вновь они обратились к этому человеку в Кремле, указывая на то, что, раз немцы изгнаны из Австрии, повторный отказ на их просьбу не может быть понят.
После этого демарша Сталин пошел на одну из своих необъяснимых уступок Западу, который верил, что, несмотря на несгибаемость советского вождя, его было возможно уговорить. Подтвердив прежнее заявление, что вопрос находится в компетенции Межсоюзнической контрольной комиссии по Австрии, он сообщил Трумэну следующее: «У меня, однако, нет возражений против того, чтобы представители США и других союзных держав отправились в Вену с целью лично ознакомиться с обстановкой в городе и высказать свои предложения по установлению оккупационных зон. Соответствующие инструкции будут даны маршалу Толбухину. Военные представители Соединенных Штатов могут посетить Вену в конце мая или начале июня, когда маршал Толбухин, который сейчас находится на пути в Москву, вернется».
Казалось, это открывало путь к успешному соглашению. Однако Черчилль продолжал сомневаться, захотят ли русские ослабить хватку на горле Австрии и Вены, если только не принудить их к этому.
И была еще одна актуальная проблема, которая вызывала взаимные обвинения в лагере союзников. Доктор Карл Реннер, семидесятисемилетний ветеран социал-демократического движения и его лидер, который стал первым федеральным канцлером Австрийской Республики после окончания Первой мировой войны, прибыл в Вену в сопровождении советского главнокомандующего. Реннер, уйдя на пенсию, жил в небольшом городке у подножия горного перевала Земмеринг в Восточной Австрии. Это было 1 апреля, в день Пасхи, когда он попытался разыскать штаб-квартиру советской оккупационной администрации, чтобы заявить протест против действий русских патрулей, которые проводили повальные обыски в домах простых граждан в поисках спрятанного немецкими солдатами оружия. Советский генерал задал ему вопрос, готов ли он помочь Красной армии приблизить час победы над немцами. Реннер ответил на это согласием, однако поставил условием, что он не будет действовать в качестве советского агента. Он пожелал обратиться к австрийцам, еще помнившим о нем как о политике, разделившем с ними их судьбу. В письме Сталину он сообщал, что он призван «взять на себя обязанность освобождения Австрии от фашизма».
Спустя три недели Вышинский информировал американского и британского послов, что Реннер представил на рассмотрение советского руководства план по созданию временного правительства Австрии, что он имел законное право на эту инициативу и что он намеревался созвать бывших депутатов австрийского парламента и обсудить с ними состав нового правительства. Вышинский добавил, что советское правительство, веря в то, что
