1801 годом с 12,2 миллиона до 157,5 миллиона рублей, то есть в 13 раз. Как указывают исследователи, «дело шло к финансовому краху.
В Англию в начале XIX столетия вывозилось: льна – 91 %, пеньки – 73 %, сала – 73 %, железа – 71 % отечественного экспорта. Ежегодно из почти тысячи иностранных торговых судов, выходивших из столичного и Кронштадтского портов, больше половины были британскими: более 88,5 % торгового оборота России шло через Балтийское море.
Резкое падение внешней торговли больно ударило по финансовой системе России, по ее государственному бюджету. Русская валюта стала падать в цене. Рубль обесценивался: в 1807 году он стоил 67 копеек, а в 1810‑м оценивался только в 25 копеек. Стоимость ассигнационного рубля в том же 1810 году упала до 20 копеек серебром.
Падение рубля, соответственно, обесценивало налоги, поступавшие в казну империи, и ослабляло государственный бюджет. Казна беднела, отчего уменьшались расходы на содержание армии. Время же для России опять было предвоенным.
Нельзя сказать, что Министерство финансов России во главе с Д.А. Гурьевым не старалось стабилизировать финансовое положение государства. Только в одном 1810 году был увеличен прибавочный процентный сбор с купеческих (торговых) капиталов, введены сборы с торгующих крестьян и ремесленников-иностранцев, подушная подать была распространена на черкесов и поселян-евреев. Одновременно увеличивается пошлина с выплавляющейся меди на три рубля с пуда металла, вводится полупроцентный сбор с домов в столицах – Санкт-Петербурге и Москве. Повышается цена на соль, увеличиваются гербовый, вексельный, паспортный и питейный сборы, а также сбор с заемных писем.
Император Александр I был крайне озабочен состоянием финансовой системы, поскольку содержание армии требовало огромных расходов. Принимается ряд чрезвычайных мер, в том числе создание в марте 1812 года Секретного комитета финансов. Однако стабилизировать государственный бюджет комитету не удалось. По ряду данных, сумма военных расходов в 1812 году составила не менее 230 миллионов рублей.
Накануне Отечественной войны 1812 года Россия оказалась в сложном финансовом положении. Общая сумма долгов по внутренним и внешним займам составила около 408 миллионов рублей, что почти в четыре раза превышало общий годовой доход, который после Тильзитского договора о мире заметно упал.
Наполеон был удивительно настойчив в преследовании собственных имперских целей. Известный отечественный военный историк начала ХХ столетия генерал-лейтенант В.В. Харкевич писал о том, как велась континентальная блокада:
«С лихорадочным нетерпением следил Наполеон за результатами применения континентальной блокады. И может быть ни в одно из дел рук своих этот человек не вложил столько страстности, сколько в дело своей борьбы с ненавистной Англией.
Наконец явились желанные плоды! Осенью 1810 года в Англии обнаруживаются признаки финансового кризиса. Самые солидные дома Сити объявляют себя банкротами.
В это время Наполеон узнает, что целый флот – до 600 судов, под коммерческим флагом разных наций, тщетно пытавшийся ввезти свой груз на континент через гавани, над которыми тяготела рука Наполеона, направился в Балтийское море. Наполеон обратился тогда к Русскому правительству с настойчивым требованием, чтобы Россия заперла свои порты этим судам или конфисковала бы ввезенные товары».
Император Александр I на выполнение этого наполеоновского требования не пошел. Он прекрасно знал, что британские торговые суда, прибывшие в Санкт-Петербург, Ригу и Ревель под самыми различными, нейтральными флагами, уйдут обратно в английские порты груженные русскими товарами: льном и хлебом, пенькой и железом, салом и мачтовым лесом.
Перекрыть же торговые пути по Балтике Франция силами своего военного флота не могла: он сильно уступал по мощи британскому флоту, сильнейшему тогда в мире. Шагнуть же на Британские острова французская армия при всей своей силе без флотской защиты тоже не могла: их отделяло от европейского континета море, точнее – морские проливы.
Официальному Санкт-Петербургу все же пришлось дать ответ на категоричное «указание» из Парижа. В ответе говорилось, что Россия соблюдает статьи Тильзитского трактата, и что ее порты будут закрыты для английских кораблей. Что же касается судов нейтральных стран, то применение к ним континентальной блокады возможно только в том случае, если будет доказано, что ввезенные ими товары произведены на Британских островах.
Императору Наполеону пришлось скрыть свое негодование. Из категоричного и твердого ответа российской стороны он понял, что ему не встретить в Александре I содействия в том, чтобы окончательно «покончить» с ненавистной Англией.
…Внешнеполитические противоречия между Парижем и Санкт-Петербургом резко обострились после Тильзитского мира прежде всего по двум основным причинам.
Во-первых, в ходе длительной Русско-турецкой войны 1806–1812 годов Франция занимала открыто враждебную позицию по отношению к России. Оттоманская Порта нашла в тех военных событиях в Европе могущественного покровителя. А тот искал себе новых союзников для осуществления действительно «наполеоновских» планов на будущее.
Наполеон в предстоящей новой войне с Россией очень рассчитывал на султанскую армию, которая могла нанести удар по общему противнику со стороны Дуная, на Кавказе, высадиться в Крыму. Однако полководец М.И. Голенищев-Кутузов поставил турок на грань истребления их армии на левом берегу Дуная, и тем пришлось сдаться не в плен, а на «содержание русской армии». При таком положении великий визирь Ахмед-паша, как главнокомандующий Блестящей Порты, имел законное право подписать мирный договор как сторона, понесшая поражение.
В Стамбуле оказались перед выбором: или мир с Россией, или лишиться армии, которая являлась столпом султанской власти. То есть выбирать особо не приходилось: лучше было лишиться ряда территорий в Северном Причерноморье, чем военной силы, воссозданию которой требовалось долгое время и уйма денег. Полководец с талантом диломата Кутузов за этот мир получил титул «светлейшего князя».
Именной высочайший указ Правительствующему Сенату о пожаловании графу М.И. Голенищеву-Кутузову княжеского достоинсва от 29 июля 1812 года гласил:
«В изъявление особенного нашего благоволения к усердной службе и ревностным трудам нашего генерала от инфантерии графа Голенищева-Кутузова, способствовавшего к окончанию с Оттоманскою Портою войны и к заключению полезного мира, пределы нашей империи распространившего, возводим Мы его с потомством его в княжеское Всероссийской империи достоинство, присвояя к оному титул светлости. Повелеваем Сенату заготовить на Княжеское достоинство диплом и поднесть к нашему подписанию.
Александр».
Окончание Русско-турецкой войны подписанием Бухарестского договора означало, что у России для борьбы с ожидавшимся французским нашествием освобождалась 57‑тысячная Дунайская армия, только-только победно вышедшая из боев. Ее оставалось только перебросить на новый театр войны. Когда Наполеон Бонапарт узнал о подписании мира между Стамбулом и Санкт-Петербургом, то он, как говорится, в сердцах воскликнул:
«Турки дорого заплатят за свою ошибку! Она так велика, что я и предвидеть ее не могу!»
Наполеону было от чего печалиться: в войне против России он лишился потенциального союзника, который мог действовать на самостоятельном направлении. У Парижа не
