В советских сводках в раздел «бомбардировщики» включены также самолеты Ил-2 и разведчики; И-15бис и И-153 штурмовых полков отнесены в раздел «истребители». На 5 сентября 1941 г. распределение по типам исправных самолетов ВВС ЛФ выглядело следующим образом: 12 СБ, 8 Пе-2, 76 МиГ-3, 1 Як-1, 13 ЛаГГ-3, 61 И-16, 51 И-153, 14 И-15, 10 Ил-2, 6 Як-3, итого 252 самолета [400]. ВВС КБФ в данной таблице не учтены, автор сведениями об их численности на начало сентября 1941 г. не располагает. На 12 сентября ВВС КБФ насчитывали 154 самолета (47 МБР-2, 11 МиГ-3, 6 Лагг-3, 25 И-16, 19 И-153, 16 И-15, 23 ДБ-3 и 7 Ил-2) [401]. «Амбарчики» МБР-2 использовались балтийцами на сухопутном фронте, для ночных бомбовых ударов. Таким образом, советские ВВС под Ленинградом располагали уже немалым числом самолетов новых типов, но ударная авиация фронта была достаточно слабой и качественно, и количественно.
Так или иначе, перевес перед началом наступления был на стороне Люфтваффе. Ощутимого количественного перевеса (вместе с ВВС КБФ) у советской авиации под Ленинградом не было. За счет более интенсивного использования своего авиапарка немцами они могли несколько большим числом самолетов выполнять заметно большее число боевых вылетов. Связано это было с более совершенной системой эксплуатации самолетов в германских ВВС.
С 4 сентября Ленинград не только бомбардировался немецкой авиацией, но и подвергался обстрелу артиллерийскими орудиями. Обстрел стал повседневной угрозой в течение всей блокады, до января 1944 г. 4 сентября 1941 г. городскими службами было зафиксировано падение 12 снарядов, упавших в городских кварталах в Володарском, Фрунзенском и Московском районах. В результате погибли 29 человек и еще 49 человек получили ранения, в том числе 1 красноармеец. Как доложили впоследствии И. В. Сталину, за двое суток из района Тосно батарея 240-мм орудий выпустила 82 снаряда (погибло 53 человека, 101 получил ранения), а дожди и низкая облачность не позволяли советской авиации обнаружить и уничтожить батарею.
Самым мощным орудием в артиллерийском «оркестре» группы армий «Север» была 24-см пушка К3 «Петерсдорф». Шесть таких орудий было в I дивизионе 84-го артполка. Пушка К3 была разработана фирмой Рейнметалл-Борзиг незадолго до Второй мировой войны. Производилась К3 на заводах Круппа. Для своего времени это была выдающаяся конструкция. Орудие перевозилось на марше аж в шести повозках: платформа для стрельбы, ствол, казенник, люлька, лафет и электрогенератор. Общая масса повозок составляла 83 тонны. Перевод в боевое положение облегчался системой рамп, рельсов, направляющих и электроприводов. Тем не менее сборка К3 требовала напряженной 1,5-часовой работы 25 человек. В боевом положении она весила 54 тонны — больше, чем танк КВ. Пушка КЗ выстреливала снаряд весом в полтора центнера на максимальную дальность 37 км. С уже захваченной германскими войсками территории она теоретически могла дотянуться до самого центра города, до Васильевского острова и Петропавловской крепости. Впрочем, стрельба по ближайшим городским кварталам Ленинграда требовала куда меньшей дальности. Второй дивизион 84-го артполка также находился под Ленинградом. Он был вооружен 240-мм пушками М16 чехословацкого производства. На фоне К3 бледно смотрелись даже три мощные 210-мм пушки 768-го артиллерийского дивизиона, стрелявшие 135-кг снарядами на дальность 33 км. Они также находились на тот момент в подчинении 135-го артиллерийского командования группы армий «Север».
Падающие на город тяжелые снаряды убеждали советское командование, что штурм Ленинграда не за горами. Никто ведь тогда не докладывал Ворошилову или Жданову, что немцами готовится в сентябре операция с ограниченными целями. Поэтому настроения в информированных кругах на тот момент царили близкие к апокалипсическим. Сообразно этому готовились к худшему. Одним из мероприятий такой подготовки к худшему стала разработка плана уничтожения военно-морского, морского и речного флота, сосредоточенного в Ленинграде и Кронштадте. В плане были поставлены следующие основные задачи:
«1. В случае вынужденного отхода из Ленинграда затопить все торговые и военные корабли с максимально возможными разрушениями.
2. Затопление кораблей производить на фарватерах, в узкостях, в гаванях, чем исключить возможность свободного плавания противнику в районах Кронштадта и использования им гаваней, каналов и фарватеров.
3. Уничтожение и затопление производить только по сигналу Главного Командования строго по утвержденному им плану» [402].
Также была разработана специальная таблица условных сигналов, согласно которой, например, сигнал «Резеда» означал «начать расстановку объектов», а «Хризантема» — «начать уничтожение и затопление объектов».
Согласно плану корабли и суда были распределены для затопления с целью «исключить возможность свободного плавания противнику». Так, крейсер «Киров» вместе с эсминцами «Сметливый» и «Стерегущий» — на входе на Большой Кронштадтский рейд. Линкор «Октябрьская революция», базовые тральщики и транспорт должны были перегородить проход между Котлином и Кроншлотом. Лидер «Ленинград» и эсминец «Грозящий» планировали уничтожить у входных буев Ленинградского морского канала. Для подрыва кораблей предполагалось использовать их основной боезапас, однако также планировалось использовать подрывные заряды и глубинные бомбы.
Незадолго до начала немецкого наступления разыгралась типичная для 1941 г. драма: попытка средствами разведки вскрыть ближайшие и долгосрочные планы противника. Традиционно эта игра напоминала игру в «рулетку» с наганом, у которого в шесть камор барабана из семи вложены боевые патроны.
Начать хотелось бы с тех данных, которые приходили командованию Ленинградского фронта из Москвы, из ГРУ ГШ КА. Разведсводка ГРУ ГШ КА на утро 5 сентября 1941 г. сообщала К. Е. Ворошилову и М. М. Попову следующее:
«Противник, развивая наступление на Копорском направлении, с намерением овладеть южным побережьем устья Финского залива, одновременно продолжает создавать ударную группировку в районе Мга, Ивановское, Тосно для нанесения удара на Ленинград с юго-востока, во взаимодействии с Термолово-Куоккальской группировкой финнов, наступающих на Ленинград с севера» [403].
На следующий день разведсводка ГРУ ГШ КА усиливает тезис о предполагаемом прорыве немцев навстречу финнам:
«На Ленинградском фронте противник, продолжая наступление по выходу на побережье Финского залива зап. Ленинграда, одновременно продолжает подготовку к наступлению с рубежа: Мга, Ивановское с форсированием р. Нева» [404].
Предположения, прямо скажем, логичные. Соединение с финнами к западу от Ладожского озера действительно рассматривалось германским командованием как один из вариантов наступления. Такой же вариант, к слову, избрал Манштейн, уже будучи командующим 11-й армией, присланной
