Андрей Валентинов
Бойцы Агасфера
(Око Силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)
Нынешнее издание «Ока Силы» выходит в свет, как и планировалось первоначально – тремя томами. Девятитомник, изданный несколько лет назад, имел существенный изъян, ибо в многокнижии исчезал замысел цельного произведения, единого романа, посвященного тайным страницам истории нашей погибшей страны. Случайные обстоятельства не позволили тогда осуществить окончательную авторскую правку. Это сделано сейчас, причем все изменения носят исключительно стилистический характер, ни в коей мере не касаясь ни структуры, ни содержания. В последнем, увы, не было необходимости. Историк, как известно, пророк, предсказывающий Прошлое. Менее всего автору хотелось выступать в этой неблаговидной роли. «Око Силы» задумывалось как фантастическая реконструкция некоторых ключевых событий ХХ века, Века-Волкодава. Вместе с тем автор был уверен, что подлинная история, стань она известной, показалась бы еще более невероятной. Так и случилось. За десять лет, прошедшие со времени написания первых страниц романа, выяснились факты, перед которыми бледнеет любая фантастика. Дополнять ими текст не имело смысла, но эта «тайная» история, ставшая ныне отчасти явной, в очередной раз подтвердила авторскую правоту и актуальность книги, написанной как предупреждение и, одновременно, напоминание о прошедшем Армагеддоне.
Книга первая. Волонтеры Челкеля
– Прежде чем мы начнем говорить о делах, не могу не выразить восхищения вашей настойчивостью. Добираться в этакую даль! Что значит старая дружба!
– Ваше чувство юмора, Агасфер, всегда было весьма… своеобразным. Менее всего мне хотелось лично общаться с вами. Я ехал через Сибирь, сейчас там ад. Вы сидите тут, экспериментируете…
– Спокойнее, мой друг, спокойнее! Вы, я вижу слишком вжились в роль ходока.
– В чью роль?
– Это неологизм. Так называют аборигенов, которые совершают длительные путешествия, надеясь найти истину. Приходится порой их принимать. Они очень забавны… Я хорошо знаю, что происходит сейчас в Сибири. Кстати, через несколько часов у меня как раз заседание по этому поводу.
– Заседание? Вашего синедриона?
– Как? Ах да, у вас, помнится, тоже есть чувство юмора. Ну, пусть будет синедрион, хотя вам неплохо бы выучить здешние названия.
– Не надо, Агасфер. Я прекрасно знаю, чем Совет Народных Комиссаров отличается от синедриона. Поверьте, мы знаем не только это.
– Прикажете понимать, как намек на возможное разоблачение?
– А вы не боитесь?
– Помилуйте! Да меня здесь уже не первый год именуют куда похлеще. Я и немецкий шпион, и агент мирового еврейства, и масон. Один мой коллега всерьез считает меня марсианином. Ваша версия будет выглядеть весьма бледно… Но к делу. Можете не затруднять себя уговорами. Вы, вероятно, уже догадались о моем ответе?
– Это нетрудно. Вы скажете, что мы – болтливые трусы, а вы пытаетесь делать реальное дело, что сейчас появился уникальный шанс ускорить и исправить человеческую историю, и ради этого можно пойти на определенные жертвы… Определенные кем? Вами?
– Именно так. Люди оказались в тупике, в страшном тупике. Вы знаете, сколько погибло в последней войне? А цифрами детской смертности интересовались? А что касаемо определенных мною жертв… Увы, операции без крови не бывает.
– Тогда почему под вашими знаменами воюют силы враждебные не только цивилизации, но и всему нашему миру? Почему среди ваших врагов – все, что осталось в этой стране здорового?
– Интересно, кого вы имеете в виду?
– Хотя бы представителей науки и деятелей здешней церкви.
– Вы имеет в виду христианство? Это, как вы наверняка знаете, еще очень молодая церковь, ее позиции весьма слабы. Ну, а ваши представители науки страдают близорукостью. К тому же мои противники действуют весьма недружно.
– А если они все-таки объединятся? Не боитесь?
– Представьте себе, нет. Не боюсь даже фанатиков, их легко натравить на таких же фанатиков, но с противоположным знаком. Я боюсь других… отрешившихся.
– Простите?
– Попытаюсь объяснить… Вы никогда не бывали в цирке? Там показывают фокусы. Помните факиров в Индии?
– Факиры в Индии не показывают фокусов. Они…
– Здесь это называется фокусами. Так вот, большая часть зрителей никогда не разгадает фокус, потому что смотрят на факира. В этом весь трюк. Но тот, кто почему-то отрешился, отвел глаза от приманки, может увидеть главное. Вот таких, отрешившихся, я побаиваюсь.
– Я вас понял. И поэтому вы раздуваете войну, чтобы все смотрели на факира?
– Зачем же так категорично! Я, как и мы все, против всякой войны. И очень жаль, что эти самые ваши представители науки до сих держат против меня камень за пазухой. Впрочем, это уже относится к повестке дня завтрашнего… точнее, уже сегодняшнего синедриона, перед которым мне хотелось бы немного отдохнуть. Все-таки я не марсианин!
– Я ухожу, Агасфер… Кстати, почему вы выбрали такое нелепое прозвище? Или вы считаетесь с традициями?
– В некотором роде так оно и есть. Здешние традиции, как и люди, весьма забавны.
– Вы уже второй раз повторяете это слово. Неужели вам ничуть не жаль этих людей?
– Жаль?! Знаете, мой друг, мое чувство юмора поистине ничто в сравнении с вашим!
– Огни, ваше благородие!
– Что? – не понял Арцеулов, на всякий случай покосившись в ночную тьму, куда указывал незнакомый ему унтер-офицер – напарник по караулу.
– Огни, господин капитан, – повторил унтер, вновь тыча куда-то вдаль. В голосе его чувствовался плохо скрытый страх. – Повстанцы, ваше благородие! Сторожат!
Арцеулов пожал плечами и всмотрелся. Сквозь темень, опустившуюся на Нижнеудинск и затопившую станцию, он разглядел множество огоньков, охватывавших город неровным полукольцом.
– Прекратите панику, унтер! – наконец буркнул он, морщась от налетевшего ледяного ветра. – Вечно вам повстанцы мерещатся!.. Лучше пройдемся, а то заледенеем.
Капитан одернул свой черный полушубок и решительно зашагал вдоль эшелона. Но унтер не унимался – заспешил следом, стараясь не отстать.
