Джордж Стюарт - Земля без людей

– «…а также под давлением чрезвычайных обстоятельств и сохраняя полномочия лишь в округе Колумбия, Правительство Соединенных Штатов Америки объявляет о временном приостановлении своей деятельности на территории страны. В соответствии с волей Президента, правительственные чиновники, равно как и представители Вооруженных Сил, поступают в распоряжение губернаторов Штатов либо иных продолжающих действовать институтов местной власти. Да поможет Бог народу Америки…» Вы прослушали экстренное сообщение, полученное из Комитета по чрезвычайным обстоятельствам территорий Залива. Сообщаем, что Центр медицинской помощи Западного Окленда прекратил свою деятельность. Оказание помощи, включая организацию захоронений в море, производит госпиталь Беркли. Вы слушали последние новости. Не меняйте настройку радиоприемников, оставайтесь с нами – единственной передающей радиостанцией в Северной Калифорнии. Насколько позволят обстоятельства, мы будем продолжать информировать вас о ходе развития событий.

Стоило ухватиться за выступ в скале и попробовать с усилием подтянуть вверх все тело, как послышался странный, будто встряхнули детской погремушкой, звук. Он сразу же ощутил резкую боль от впившихся в ладонь острых иголок. Инстинктивно отдергивая правую руку, выворачивая шею, обмирая сердцем, увидел кольца застывшей в угрожающей позе змеи. «Не очень большая», – успокаивал себя, когда вжимал губы в ладонь, туда, где у самого основания указательного пальца появилась и начала медленно расти капля его крови. «Не теряй времени, убивая змею!» – вспомнил он. Продолжая отсасывать кровь, он сполз с уступа. У подножия скалы валялся брошенный молоток. Лишь короткое мгновение он думал, что сейчас уйдет и оставит свое орудие лежать здесь. Поступить так означало поддаться панике, и тогда он наклонился, здоровой рукой поднял молоток и начал медленно спускаться вниз по каменистому склону. Человек не спешил. Он знал, что нельзя спешить. От резких движений начнет сильнее биться сердце, а значит, быстрее побежит, разнося яд по всему телу, отравленная кровь. Или от пережитого волнения, а может, от страха, но сердце его колотилось так сильно, что торопится он или нет, ровным счетом не имело никакого значения. У первых деревьев человек остановился, достал носовой платок и обвязал им запястье. А потом, с помощью отломанной ветки, свернул платок в нечто напоминающее жгут. Он снова тронулся в путь и с каждым новым шагом чувствовал, как возвращается утраченное самообладание, как ровнее и спокойнее начинает биться его сердце. Трезво оценивая происходящее, понял, что, пожалуй, не сильно боится. Он молод, он здоров, он хочет жить. Такой укус, даже если учесть, что здесь он совсем один и не может рассчитывать на серьезную медицинскую помощь, вряд ли мог привести к фатальному исходу. Теперь человек уже видел свою хижину. Рука онемела, и, перед тем как переступить порог, он, вспоминая прочитанное, ослабил жгут, подождал, пока кровь прилила к похолодевшим пальцам, и снова затянул платок.

Резким толчком распахнув дверь, он шагнул в полутемную прохладу, и тяжелый молоток вырвался из ослабевшей руки, с гулким стуком ударился об пол хижины; длинная ручка несколько раз качнулась и застыла в воздухе. Он выдвинул ящик стола; нашел средство первой помощи при змеиных укусах – это он должен был носить с собой, носить сегодня и всегда. Быстро пробежав глазами наставления инструкции, лезвием бритвы сделал аккуратный крестообразный надрез на месте красных точек, прижал к нему отсос и только тогда лег на служивший кроватью топчан и стал смотреть, как, отсасывая кровь, медленно надувается резиновая груша. Он не ощущал никаких признаков надвигающейся смерти. Более того, все случившееся продолжало казаться нелепой, ненужной тратой сил и времени. А ведь сколько раз предупреждали его не уходить одному в горы. «Даже без собаки!» – так обычно восклицали эти люди. А он всегда смеялся над ними. Бегающая то за скунсом, то за дикобразом собака – источник постоянного беспокойства, а он никогда не испытывал расположения к собакам… А теперь все эти люди будут говорить: «Мы же предупреждали тебя». Беспокойно ворочаясь на узкой койке, он понял, что, думая об этом, невольно начинает выстраивать защитную стену от упреков невидимого оппонента. «А может быть, – скажет он, – сама возможность бороться с трудностями и преодолевать опасности привлекает меня более всего». (Красивый ответ, на котором лежал отпечаток прикосновения к героическому.) Но если по-честному, то следовало ответить вот так: «Я люблю быть один, и порой мне просто необходимо отгородиться, уйти от проблем, которые, хочешь ты того или нет, возникают в общении с другими людьми».

Правда, был еще один, простой и, наверное, самый сильный аргумент в его защите. По крайней мере, в течение последнего года он уходил в горы по делу. Выпускник колледжа, он работал над рефератом «Экология Черного ручья», и в его планы входило исследование прошлого и настоящего этой местности с точки зрения совместного сосуществования человека с растительным и животным миром. Из этого вытекало, что он не мог ждать, когда найдется достойный компаньон. Да в любом случае, он никогда не находил и не видел опасности в этом добровольном уединении. Хотя на пять миль вокруг не проживало ни единой человеческой души, раньше не случалось и дня, чтобы он не видел случайного рыбака. Или в медленно поднимающейся по каменистой дороге машине, или просто бредущего по берегу стремительного ручья. Ну а если он вспомнил о рыбаках, то как давно встречал их в последний раз? На прошлой неделе не встречал точно. Тут он поймал себя на мысли, что не может вспомнить, видел ли вообще рыбаков за те две недели, что провел в своей горной хижине. Правда, однажды, поздним вечером, он слышал шум мотора проехавшей вверх по дороге машины. Тогда ему показалось странным, малообъяснимым, что кого-то нужда могла выгнать из дома и заставить тащиться в темноте по этой крутой дороге. Обычно приезжие на ночь разбивали лагерь на равнине и поднимались в горы, когда рассветало. Наверное, заядлый рыбак решил не пропустить утренний клев на любимом месте. Да, совершенно точно, за эти две недели он не обмолвился ни с кем и парой слов, и даже не мог вспомнить, что кто-то из людей попадался ему на глаза.