Вильгельм Шульц
Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются!
Я ругаю Бога, из-за которого я не умру никогда.
Мигель де Серрано
Меньше двух лет прошло с того момента, когда в Европе воцарился мир. Однако мир этот иллюзорен. Германия побеждена. Но победа эта не кажется полной. Зачастую победители в качестве трофеев получили только груды покореженного ржавого металла. Многие технологии III Рейха так и остались скрытыми от союзников. А они нужны, как воздух, как хлеб. Война вот-вот может вспыхнуть с новой силой. И кто в ней будет друг, а кто враг, пока предсказать трудно. Ледовая база III Рейха, Новая Швабия — последний оплот империи, затерянный во льдах Антарктиды. Туда вывезены лучшие специалисты, ценнейшие архивы и магические реликвии. Там оказываются, как правило, те, кому нечего терять, кто уже никак не сможет рассчитывать на снисхождение и когда-то в будущем, возможно, вписаться в новую жизнь Европы. Среди них ас-подводник Хельмут Ройтер со своей преданной командой. Это настоящие морские волки, прошедшие суровую школу войны и не менее суровую подготовку для работы по сверхсекретной программе «Ипсилон» — системе многоцелевого назначения, способной перемещать объекты в пространстве и, возможно, даже во времени. Новая Швабия успешно отбивает атаку адмирала Бэрда, но вечно во льдах жить невозможно. Армия без четкой боевой задачи, партия без фюрера — это кратчайший путь к мятежу. И разрушить единство защитников последнего оплота арийской цивилизации жаждут многие спецслужбы мира. В новой войне, которая вот-вот может вспыхнуть, каждому нужны союзники. Для Ройтера главный враг — Британия. Именно с ней он сражался 6 лет на море, именно с ней у него счеты — погибшие друзья и пропавшая без вести семья. Но это не так однозначно для многих его бывших соратников. На ледовой базе идет брожение. Слишком много авторитетов и слишком велика ответственность, а фюрер погиб, и его преемник Карл Дёниц не намерен больше играть в политику. Критическая масса копится и в конце концов взрывается мятежом. Когда нет фюрера — каждый сам себе фюрер, и каждый отстаивает свою правду. Кто-то намерен взять реванш, кто-то понимает, что это уже невозможно и приведет к окончательному уничтожению немецкого народа, а может быть и всей континентальной Европы. Мятеж подавлен, так и не успев начаться, его итоги — провал операции высадки в Европе и потеря опытно-боевой установки «Ипсилон». Однако горстке путчистов, сумевших захватить часть архивов Анненербе и секреты «Ипсилона», удается бежать. Лидер беглецов — Хельмут Ройтер вновь готов принять неравный бой с целым миром, в котором уже нет баз, нет мудрых командиров и харизматических фюреров, а есть только опасности, враги, жажда мести и собственное представление о чести.
Глава 1
Начальник отдела «Ф»
17. И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это — томление духа;
18. потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.
Екклесиаст, гл. 1
Февраль 47-го года в Москве выдался очень снежным. С небес бесконечной чередой валили крупные хлопья похожие на гагачий пух. Казалось, город превращается в один огромный сугроб. Если трамвайные пути еще как-то расчищали техникой, то пешеходам приходилось совсем неважно. Дворники ограничивались лишь проделыванием узких проходов среди громоздящихся почти на высоту первого этажа белых холмов. Город кутался в снежное пуховое одеяло как больной в горячке. Равнодушен к окружающим, да и к своей собственной судьбе.
Из окна кабинета начальника отдела «Ф» НКВД СССР открывался вид на бесконечные крыши, покрытые снежными шапками, которые, если бы не поблескивали стальным светом в лучах полной луны, напоминали пейзаж туркестанской пустыни.
«Может, хоть этот год будет урожайным…» — вздохнул генерал. В 46-м засуха уничтожила посевы, да и работать на полях особо было некому. Когда еще танкисты пересядут за рычаги тракторов. А сколько их лежит по лесам, по оврагам от Волги до Эльбы…
Только сейчас через пургу и пепел, через голод и кровь стала проступать, становиться явной цена победы. Но победы ли? Война еще не окончена. Побежден только один враг, а другие лишь стали сильнее и ждут удобного момента, чтобы вонзить кинжал в спину… Сколько атомных бомб успели за это время наклепать американцы? 10? 30? 50? Кто знает…
Русской столице удалось избежать серьезных разрушений. Осенью в город пришел саратовский газ, но на работе центрального отопления это еще не успело отразиться. Хорошо еще, что в здании НКВД — собственная котельная и уголь туда поставляли исправно.
Начальник отдела «Ф» Павел Судоплатов работал по ночам. Да практически весь командный аппарат Советов работал, подстраиваясь под режим Хозяина, как почтительно и с опаской окружение называло Сталина. Впрочем, почтительный трепет к вождю испытывали далеко не все. Были и такие, кто прятал под маской раболепия пламенную ненависть и ждал только момента, чтобы пустить в ход заранее отточенный кинжал. В Третьем Риме Цезарем было быть не менее опасно, чем в первом и втором. Начальник отдела «Ф» был верным оруженосцем русского Оттокара.[1] Но время еще не пришло, и кинжал был тщательно спрятан в складках плаща. А пока ангел не протрубил — идет обычная работа. Ничто не вызывает подозрений. И то, что сейчас здесь находился его подчиненный, полковник Лапшин, тоже вполне обычное дело.
Генерал просматривал личные дела новых рекомендованных сотрудников.
«Леонид Марченко, из казаков, родился в 1915 г. в станице Султан-Салы Азовской губернии (ныне поселок Ростовской обл.), окончил школу-восьмилетку, ФЗУ при судоремонтном заводе, по комсомольской путевке отправлен на Балтийский флот… Член ВКП(б) с 1939 года, младший политрук на подлодке № такой-то… участие в боях… Рекомендован в школу НКВД…»
— Все так, полковник, все так… Но вот смотрите, полковник: «Брат, Петр Марченко, пропал без вести в 42-м году…»
— Товарищ генерал, вы же сами понимаете, что это может означать все, что угодно. Мог геройски погибнуть, мог попасть в плен…
— Мог и сдаться врагу намеренно… Хотя… вы, пожалуй, правы. Мутит уже от дебилов с образцовыми анкетами…
— Потом, товарищ генерал, есть еще одно обстоятельство. Может, его придется внедрять, а это все же не арифметика.
— Смотрите, полковник, не слишком ли вы рискуете… Впрочем, решение — ваше. А как поживает наш друг «Серж»?
— «Серж» не вышел на связь. Меня это беспокоит. У них там была какая-то внутренняя военная активность…
— Значит, все-таки кишка тонка оказалась у фрицев атаковать?
— Видимо, произошел раскол. Путч разразился как раз в день операции. «Серж» вполне может быть и убит, и арестован.
— Да уж… борьба за власть… За власть над клочком безжизненной ледяной пустыни… — Генерал снова посмотрел в окно. Полковник перехватил его взгляд и понял.
— В Антарктиде сейчас лето. Навигация на объекте «Эльза» в самом разгаре.
— В голове все же не укладывается… Сейчас мы, пусть и неофициально, сотрудничаем с бывшим врагом. Вот вам и арифметика…
— Ну, от этих-то опасности нам особенной нет, а вот то, что они могут реально помочь против англичан с американцами… Вон «Серж» уже помог.
— Да, его бомбы пришлись нам как нельзя кстати. Жаль только, что документация по ним бесполезна, в серию пустить нельзя. Слишком уж далеко ушел Курчатов по американской дорожке. А два параллельных проекта мы просто не потянем. Американцы и те вон не тянут…
— Товарищ генерал, позвольте я подготовлю документы на представление «Сержа» к награде. Полагаю, он заслужил…
— К чему собираетесь представлять? — перебил генерал.
— Ну… вообще-то его действия подпадают под статут Героя Советского Союза…
— Нет, это как-то уж слишком… Фашисту и героя… нет… Я даже не представляю, как я пойду с этими документами к Хозяину. Нет… — Генерал еще несколько раз повторил «нет», как будто прислушивался, насколько убедительно звучит его голос.
— Тогда, может быть, как иностранному гражданину — Красная Звезда? «За заслуги в укреплении обороноспособности…» Посмертно. Ведь если он погиб, то получается — от рук фашистов…
Судоплатов неопределенно кивнул.
— Готовьте документы, я посмотрю.
— Павел Анатольевич, — совсем тихо обратился Лапшин. Так обращаются, только когда речь идет о какой-то личной просьбе. — Курчатов близок к успеху?
— Довольно близок. Думаю, в следующем году изделие может пойти в серию. Каждый месяц играет роль.
В эти дни в недрах управления «Ф» создавался новый секретный отдел, можно сказать — структура будущего. Это атом, это психические исследования, это реактивное оружие. И от того, кто составит костяк этого управления, будет зависеть, возможно, исход будущей войны — войны, не похожей ни на одну из войн прошлого. Готовы ли мы к ней? Насколько мы освоили потенциал побежденного врага, которым он не успел воспользоваться? Насколько этот потенциал способен склонить чашу весов на сторону Советов в будущей битве с американцами?
